Как избежать соблазна - Карен Рэнни

Он один связывает ее с цивилизацией, является для нее источником информации, поверенным тайн, единственным другом. Но даже и Гранта в последнее время она редко видит.

Как, однако, странно, что, несмотря на все это, впервые за очень долгое время она чувствует себя счастливой и спокойной. Не это ли было необходимо ей? Период исцеления, возможность побыть в мире с собой, место, где никто ничего не потребует от нее, где она может быть просто Джиллианой.

Еще недавно ей казалось, что она никогда не сможет выбраться из своего горя, но сейчас Джиллиана была так же далека от печали, как беспечное дитя.

Когда на сад спустилась тишина, она окончательно осознала, что мир может быть абсолютно прекрасен, а она способна испытывать ничем не замутненную радость.

Молитва была скорее мыслью, чем мольбой: «Спасибо за все прекрасные воспоминания. За всю радость, какой бы недолговечной она ни была, спасибо. За способность видеть красоту спасибо. За то, что могу сидеть здесь и любоваться этим маленьким, совершенным кусочком мира, спасибо. Но более всего за способность испытывать другие чувства, а не только отчаяние, Господи, спасибо».

Возможно, это именно то, чему приезд в Роузмур должен был научить ее. Научить начать жить заново.

Что принесет ей жизнь? Этого Джиллиана пока не знала. Выбор? Наверняка. Возможности? Может быть.

Но она не должна бояться. Пора начать жить. Джиллиана встала и решительно зашагала к дворцу.

– Тебе кажется, что ты такой сдержанный и спокойный, мой друг, – сказал Лоренцо, – но это не так. Возможно, годы, проведенные в Италии, наложили отпечаток на твое холодное шотландское сердце.

Грант нахмурился, но выражение его лица вызвало у Лоренцо лишь улыбку.

– Теперь дыши глубже, – приказал он. Грант так и сделал, не сводя глаз с лица друга.

– Думаю, ты не любишь, когда тебе приказывают. – Лоренцо сдвинул в сторону складки рубашки Гранта, чтобы лучше послушать его грудь. Грант промолчал. – В тебе есть страсть, Грант, и огонь.

– Ты узнал это, слушая мое сердце? – спросил Грат, застегивая рубашку.

Лоренцо оставил его сарказм без внимания.

– Я думаю, это маленькая компаньонка так повлияла на тебя. Ты как Везувий – спокойный снаружи, но готовый вот-вот взорваться.

– Как вулкан? Едва ли.

– Покашляй.

Грант покашлял, в то время как Лоренцо с силой прижимал ладонь к его груди.

Наконец, Лоренцо убрал руку и отступил назад, серьезно глядя на Гранта.

– Если ты и умираешь, то тогда ты самый здоровый умирающий человек, которого я когда-либо видел. Всем бы моим пациентам быть такими, как ты.

– Но уж конечно, не из-за отсутствия чьих-то стараний.

– Что ты предпринимаешь в связи с этим?

– Просто не знаю, что еще предпринять, – признался Грант. – Я умею вырабатывать электричество. Могу быть богом в своей лаборатории и воспроизводить молнию. Так почему я не могу защитить тех, кто вверен моим заботам?

– Мне кажется, мой друг, ты слишком многого требуешь от себя.

– Напротив, Лоренцо, – возразил Грант. – Думаю, что требую недостаточно. Если бы я был порядочным человеком, то разом покончил бы со всем этим и женился на Арабелле Фентон. В конце концов, это было мое предложение, по моему желанию она приехала сюда. И я бы удалил Джиллиану из дворца как можно скорее. Но разве я это делаю?

– Мне думается, ты достиг своего предела порядочности, Грант, – заметил Лоренцо с улыбкой. – Ты был чрезмерно порядочным все то время, что я знаю тебя Пора уже тебе получить немного удовольствия от жизни.

– Тебя послушать, так я прямо педант какой-то.

– Вовсе нет, – отозвался Лоренцо. Он взял со стола темно-коричневую бутылку, прочитал этикетку, нахмурился и снова поставил бутылку, отодвинув ее от себя кончиком пальца. – Тебе просто нужно немного любви. Не думаю, однако, что справедливо подвергать мисс Камерон сплетням Роузмура.

– А что говорят?

– Не в моих правилах повторять слова других, Грант.

– Ненавижу это, – пробормотал Грант, проведя рукой по волосам. – Ненавижу всю эту проклятую неразбериху.

– Тогда отошли мисс Камерон.

– Не могу. – Грант посмотрел на друга. – Я не хочу, чтобы она уезжала, но и оставаться ей опасно. Я говорю себе, что защищаю ее, но кто защитит ее от меня?

– Поэтому ты всю неделю сторонишься меня?

Грант повернул голову и увидел Джиллиану, внезапно появившуюся в дверях. Щеки ее порозовели от солнца, волосы слегка растрепал ветер. В одной руке у нее был полевой цветок, а в другой шляпа. Взгляд ее был прямым, не допускающим никакой неискренности.

Лоренцо тактично удалился неслышной походкой.

– Люди будут думать, что мы любовники, независимо от того, что ты скажешь им. Они все равно будут болтать, и не имеет значения, говорят они правду или нет.

Грант смотрел на нее.

– Ты хочешь вернуться в Роузмур?

Джиллиана подошла ближе, но остановилась по другую сторону стола.

– Мне сказать правду? Или хотя бы раз быть разумной?

– Я бы посоветовал тебе быть разумной, но мне слишком хочется узнать правду.

– Мне следовало бы уйти. Вернуться в Роузмур.

– Но ты не уйдешь.

– Нет, не уйду.

– Мои предостережения все-таки подействовали на тебя?

Джиллиана покачала головой:

– Не думаю. Полагаю, это был сад.

– Сад? – Грант улыбнулся. – При чем здесь сад?

– Сегодня чудесный день, Грант. Многообещающий день, я думаю. Но завтра может пойти дождь.

– Может, – согласился он.

– Почему бы нам просто не принять день таким, какой он есть сегодня, сейчас, и не насладиться им в полной мере?

– Я часто думал, что мои итальянские соседи поступают именно так.

– Создадим свою собственную Италию?

Грант не знал, что сказать. Сразу несколько ответов пришли ему в голову, но он их тут же отбросил. Не дождавшись ответа Гранта, Джиллиана протянула к нему руку:

– Я шокировала тебя?

– Скорее привела в восторг.

Она улыбнулась.

Грант мягко привлек ее к себе. Она не сопротивлялась, просто сплела руки у него на шее, улыбаясь ему в лицо.

Это мгновение нужно остановить. Ему хотелось навечно запомнить этот момент. Джиллиана с дразнящей улыбкой, с лукавыми искорками в глазах и чем-то еще, чего он не мог передать словами.