Другие правила - Дмитрий Евдокимов

Заиграли горнисты, взлетели по вантам на реи матросы, спешно вывешивались сигнальные флаги, канониры занимали свои места у орудий, абордажные команды готовились к схватке – одним словом, до сих пор не принимавшую участия в деле часть фрадштадтской эскадры охватило радостное предвкушение решающей битвы. Три фрегата получили задачу прогнать с поля боя или уничтожить бомбардирские суда, а семь линейных кораблей решительно направились к месту начавшегося абордажного боя. Для отряда контр-адмирала Мингса были вывешены флаги, предписывающие поддержать атаку основных сил флота.

Я нервно кусал губы от бессилия на смотровой площадке Данилова форта. Сегодня ветер очень медленно сносил клубы порохового дыма в сторону побережья, а артиллерия с обеих сторон работала не в пример интенсивнее предыдущих дней, так что я практически был лишен возможности видеть происходящее под самым носом. Даже не всегда можно было разглядеть висящий на привязи над самым фортом воздушный шар с наблюдателями. Слава богу, что Шепель приспособил систему из двух блоков, соединенных веревкой, благодаря чему можно было достаточно быстро поднимать и опускать прицепленные к ней записки. Но видимость с шара тоже была не лучшей, так что оставалось надеяться только на удачу и четкое выполнение всеми подразделениями поставленных задач. Еще бы быть уверенным, что эти задачи поставлены правильно…

Вскоре за южноморской эскадрой из порта выскользнули два десятка брандеров с командами добровольцев на борту. Будет замечательно, если хотя бы пятая часть из них выполнит свое предназначение.

Как только высадка десанта вошла в активную фазу, команды первой и второй батарей получили приказ работать в полную силу, и сейчас находящиеся против них линкоры островитян испытывали на себе всю ярость огня новых таридийских орудий.

Я уже знал, что воздушные шары Кипельникова и отряд кораблей Игнатьева приближаются с юга, но боялся, что вторая часть фрадштадтской эскадры не втянется в бой против адмирала Лозанова и будет продолжать держаться на почтительном расстоянии. А мне было жизненно необходимо заманить вражеские корабли поближе к форту, поскольку галеры целесообразно использовать в прибрежных водах, в открытом же море они не смогут тягаться с линейными кораблями.

Видимо, бог услышал мои молитвы, а может, просто устал слушать ругательства: сильный порыв ветра разогнал дымные облака, и я увидел, как фрадштадтские корабли спешат зайти в тыл таридийской эскадре, а наши воздушные шары уже настигают не обращающего на них никакого внимания противника. Правда, их осталось только семь, поскольку один экипаж не справился с управлением, потерял высоту и упал в море, а еще один снесло далеко в сторону, и его участие в воздушном налете было уже исключено. Что ж, семь – это всё равно лучше, чем ничего. Надеюсь, что оставшиеся в строю экипажи будут аккуратны в обращении с боеприпасами.

Между тем восемь кораблей южноморской эскадры сцепились с четырьмя линкорами островитян. При таком раскладе сил преимущество должно быть на нашей стороне, но в любой момент к «веселью» могли присоединиться другие корабли из первой боевой линии островитян или резервный отряд командующего их флотом. Правда, первые были сильно стеснены в возможности маневра, будучи зажатыми между береговыми батареями, таридийским флотом и своими транспортными судами, а для задержания вторых у меня были припасены кое-какие сюрпризы.

– Галерам команда на атаку! – коротко приказал я, жадно вглядываясь в догнавшие фрадштадтцев воздушные шары.

К сожалению, первые посыпавшиеся из их корзин гранаты дружно ушли мимо. Экипажам понадобилась пара минут и десяток неудачных попыток, чтобы приспособиться к условиям, после чего снаряды стали-таки падать на палубы вражеских кораблей. Одна из особенно удачно брошенных гранат разорвалась прямо на мостике шедшего во второй линии линкора, погибший рулевой навалился на штурвал, отчего судно резко повело вправо. Как ни старались оставшиеся в живых офицеры выправить положение, уйти от столкновения с соседним кораблем не удалось. Нос пострадавшего судна врезался в борт шедшего параллельным курсом корабля, вследствие чего оба получили повреждения и потеряли ход.

Приятно было наблюдать возникшую на палубах хозяев морей панику: далеко не сразу фрадштадтцы поняли, откуда исходит угроза, и в первые мгновения просто пытались укрыться в любом подвернувшемся убежище, а разобравшись, принялись палить в нарушителей спокойствия из любого оказавшегося под рукой оружия. Поскольку в основном под рукой оказывались пистолеты, никакой угрозы для воздушных шаров не было, да и ветер уже сносил их от вражеских кораблей в сторону берега. Думаю, что там еще достанется немного транспортным судам противника, но это уже не так важно, главное – удалось нанести урон основному отряду кораблей островитян и отвлечь внимание их экипажей. Пока фрадштадтцы были заняты борьбой с неожиданным нападением с воздуха, из-за крайней точки полуострова Большого выскочили двенадцать стремительных галер.

К этому моменту теснимые фрадштадтскими фрегатами наши бомбардирские суда отошли под защиту пушек форта Южный, а сами фрегаты оказались первыми жертвами атаки гребных судов. Четыре галеры отделились от основного отряда и уже через пару минут обрушились на оказавшиеся не готовыми к такому повороту корабли островитян яростной абордажной атакой. Учитывая то, что при примерном численном равенстве в качестве абордажников на галерах находились бойцы первого и второго Белогорских пехотного полков, за исход этого боя можно было не опасаться.

Совсем по-другому обстояло дело с остальными гребными судами – их осталось восемь против семи линейных кораблей Фрадштадта. Здесь островитяне имели почти пятикратный общий перевес в живой силе, что, даже учитывая два поврежденных судна, было очень солидным преимуществом.

Но у отряда гребных судов была совершенно определенная задача, и галеры, безо всяких сомнений, единой стаей набросились на «Королеву Викторию», на которой держал свой штандарт командующий фрадштадтской эскадрой адмирал Блейк.

Я перевел взгляд на происходящее перед Даниловым фортом. Над одним из вражеских линкоров уже реял таридийский флаг – браво, Хуан Карлович! На палубах еще двух судов шла отчаянная рубка. Два наших брандера были выброшены на скалы и разбиты, еще один, имея большой крен на правый борт, пытался уйти к берегу, занятому сейчас неприятелем. Зато еще один из кораблей-зажигалок удачно пришвартовался к шестому в батальной линии кораблю островитян. Вовремя заваленная мачта надежно запуталась в парусных снастях линкора, после чего героический экипаж поджег свое судно и покинул борт. Спустя всего минуту огонь перекинулся и на крепко привязанного к брандеру фрадштадтца.

Оказавшиеся зажатыми между загоревшимся товарищем, внезапно возродившимися батареями противника и своими же транспортниками линкоры, яростно отстреливаясь, пытались выбраться из этой ловушки. Капитаны транспортников тоже не были дураками и уже разворачивали свои суда в сторону моря, но на свою беду столкнулись с основной массой не сумевших подобраться к линкорам брандеров. А поскольку возможностей борьбы с таким противником у них практически не было, стали легкой добычей. Тем более что экипажи относимых в сторону суши воздушных шаров поспешили опустошить на них свои запасы гранат. Два транспортных корабля, успевшие высадить десант и занимавшиеся этим на максимальном отдалении от города, сумели отойти от берега, но вот остальные начали вспыхивать один за другим.