Долина лошадей - Джин Мари Ауэл

того, что кобыла может разбить ногу или пораниться, стала свистом подзывать ее к себе. Конечно, ей следовало бы отправиться за ней, но она боялась оставлять оленя и львенка, памятуя о затаившихся неподалеку гиенах. Как ни странно, но свист возымел действие. Этот звук ассоциировался у Уинни с любовью, безопасностью и отзывчивостью. Сделав широкий круг, она поспешила к женщине.

Эйла нежно обняла взмыленную, тяжело дышавшую кобылку, распустила ремни и принялась разглядывать ее ноги и грудь, желая убедиться в том, что лошадка осталась невредимой. Уинни стояла, широко расставив передние ноги. Она тыкалась Эйле в грудь своей мордой и время от времени жалобно ржала.

– Отдыхай, Уинни, отдыхай, моя хорошая, – приговаривала женщина, поглаживая все еще подрагивавшую от возбуждения и усталости кобылу. – Ты ведь понимаешь, я за тебя эту работу сделать не могу, верно?

Женщина и не думала гневаться на животное, которое не просто заартачилось и сбежало, но вдобавок ко всему еще и рассыпало по земле содержимое корзин. Она никогда не относилась к нему как к своей собственности, но видела в нем помощника и друга. Да, животное страшно перепугалось, но на то были веские причины. Эйле следовало понять, что может и чего не может лошадка. Понять, но не бранить ее. Любовь и свободная воля – вот что лежало в основе отношений Эйлы и Уинни.

Молодая женщина собрала разбросанные по земле вещи и взялась за переделку упряжи. Едва ли не основной ее частью стали древки копий. Травяная циновка, в которую была завернута оленья туша, крепилась непосредственно к древкам, становясь своеобразной поперечиной, что позволяло положить на них и львенка. Она осторожно опустила так и не приходящего в сознание малыша на жерди и примотала его к ним широкими ремнями. Все это время лошадка, начавшая привыкать к своей новой роли, стояла совершенно недвижно.

Повесив вьючные корзины, Эйла еще разок взглянула на львенка и забралась на кобылу. Они поехали в сторону долины. Новый способ перетаскивания груза оказался на удивление эффективным. Теперь, когда по земле тащились только жерди, им были не страшны многие препятствия, делавшие процесс перетаскивания груза таким утомительным и трудоемким. Лошадь пошла куда легче, и в скором времени они достигли сначала долины, а потом и пещеры. Только после этого Эйла позволила себе вздохнуть с облегчением.

Она остановилась возле реки, дав Уинни возможность передохнуть и утолить жажду, сама же вновь стала осматривать львенка. Он все еще дышал, но Эйла сомневалась в том, что ему удастся выжить. Она никак не могла взять в толк, почему этот львенок оказался на ее пути. В тот момент, когда она увидела малыша, она думала о своем тотеме. Может быть, духу Пещерного Льва было угодно, чтобы она позаботилась об этом детеныше?

И тут ей в голову пришла совершенно иная мысль. Если бы она не решилась взять львенка с собой, ей ни за что не удалось бы придумать такие полозья. Ей помог ее тотем… Но было ли это открытие его даром? В конце концов Эйла пришла к мысли, что львенок появился на ее пути не случайно, и решила сделать все от нее зависящее, чтобы спасти ему жизнь.

Глава 11

– Джондалар, тебе не обязательно оставаться со мной. Ты можешь уйти в любой момент.

– С чего ты взял, что я остался здесь только из-за тебя? – ответил старший брат с неожиданным раздражением в голосе.

Он не хотел выказывать своих истинных чувств, однако скрыть их ему не удавалось.

Он давно ждал этого, но все же до последней минуты не мог поверить в то, что его братец действительно решит остаться и жениться на Джетамио. Впрочем, он и сам не спешил покидать племя шарамудои. Ему не хотелось возвращаться в одиночку, тем более что за время путешествия он так сблизился с Тоноланом… А ведь в свое время он мгновенно отозвался на предложение брата отправиться в далекий путь…

– Зря ты со мной пошел.

Джондалар вздрогнул, крайне поразившись тому, что брату удалось прочесть его мысли.

– У меня было такое предчувствие, что я уже никогда не вернусь домой. И не то чтобы я надеялся на встречу с той единственной женщиной, которую я мог бы полюбить, нет… Просто мне казалось, что я буду идти и идти вперед, пока кто-то или что-то меня не остановит, понимаешь? Шарамудои – хорошие люди. Говорят, хорош тот человек, которого ты хорошо узнал. И все-таки мне хотелось бы остаться здесь и стать одним из них. Ты же – зеландонии, Джондалар. Где бы ты ни был, ты всегда будешь зеландонии. Твой дом там. Вернись, брат. Осчастливь одну из тамошних женщин. Ты заживешь на одном месте, у тебя будет большая семья, и ты станешь рассказывать детям своего очага о долгом путешествии и о маленьком брате, который решил поселиться в чужеземных краях. Кто знает, что случится потом… Возможно, один из твоих или моих потомков вознамерится предпринять такое же путешествие, чтобы повидаться с родней.

– Но ведь ты – такой же зеландонии, как и я! Почему ты считаешь, что мне здесь не место?

– Во-первых, ты так никого и не полюбил, верно? Во-вторых, если бы это и произошло, ты предпочел бы вернуться вместе со своей избранницей к родным пещерам.

– Вот-вот. Ответь мне, почему бы нам не прихватить с собой Джетамио? Умелая, умная, да и постоять за себя может. Такой и должна быть жена настоящего зеландонии. Ты бы видел, как она охотится! Можешь не сомневаться, она выдержит и такой переход.

– Видишь ли, я не хочу попусту тратить время. Ведь на это путешествие у нас уйдет целый год! Я нашел свою женщину и хочу с ней жить! Просто жить, понимаешь? У нас будет своя семья, свой очаг…

– Что случилось с моим братом? Совсем недавно он хотел добраться до устья Великой Матери…

– Когда-нибудь я там окажусь. Спешить мне теперь некуда. Ты же знаешь, оно находится достаточно близко. Скорее всего, я отправлюсь к морю вместе с Доландо – он выменивает у тамошних жителей соль. Возможно, мы прихватим с собой и Джетамио. Ей нравится путешествовать… Главное, чтобы отлучка была недолгой, иначе она начнет скучать по дому. Она любит свой дом. Матери своей она так и не увидела и сама едва не умерла от паралича. Главное для нее – ее дом, близкие ей люди. Я понимаю ее, Джондалар. Она очень похожа на моего брата.

– С чего ты это взял? – хмыкнул Джондалар,