Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

Эйнсли едва увернулась от удара Фрейзера, как он нанес ей еще один. На этот раз меч скользнул так близко, что застрял в ее юбках. Эйнсли поняла, что не сможет долго сопротивляться — испытания, выпавшие ей на долю с тех пор, как она возвратилась в Кенгарвей, лишили ее не только физических сил, но и столь нужных сейчас навыков боя. Эйнсли от души пожалела, что ее единственная спутница Мораг слишком напугана, чтобы оказать своей хозяйке реальную помощь. Видно, придется рассчитывать лишь на самое себя!

Следующий удар, нацеленный в грудь Эйнсли, разрезал корсаж ее платья и поранил бок. Почувствовав, как теплая кровь пропитывает ее одежду, девушка постаралась отогнать страх. Насмешливый намек Фрейзера на мягкосердечных мужчин Бельфлера подсказал ей, что Гейбл сдержал свое обещание спасти как можно больше обитателей Кенгарвея. Теперь, когда избавление так близко, она не может умереть — это было бы слишком несправедливо! Кроме того, в случае ее смерти наверняка погибнут и Мораг, и ее сынишка: кровожадный Фрейзер, разделавшись с ней самой, не оставит в живых горничную и малыша.

Пока Эйнсли размышляла над тем, что помощи ждать неоткуда, а даже если она придет, то слишком поздно, Мораг неожиданно очнулась и изо всех сил вцепилась в руку Фрейзера.

— Ты не посмеешь убить женщину, вонючий трус! — закричала она, ударяя мужчину по ногам.

Тот обернулся, чтобы стряхнуть с себя неожиданную противницу, чем не преминула воспользоваться Эйнсли. Когда она вонзила меч ему в грудь, по выражению его лица девушка поняла, что Фрейзер жалеет о своей роковой оплошности. Он грузно упал на землю, а Мораг в ужасе вскрикнула и бросилась к сыну, который громко заплакал от страха.

— Спасибо, Мораг, — сказала Эйнсли, когда горничная вернулась к ней. — Ты спасла мне жизнь.

— Правда? — удивленно переспросила та, немного успокаиваясь. — Боюсь, я даже не понимала, что делаю. Мне просто хотелось, чтобы драка поскорей прекратилась, — призналась она шепотом.

— Ну что же, этот негодяй больше не будет нас беспокоить, — сказала Эйнсли и пошевелила тело ногой, чтобы; удостовериться, что мужчина и в самом деле мертв.

— Не могу поверить, что это вы его убили!

Мораг не могла отвести от Эйнсли взгляда, в котором сквозили уважение и ужас.

— Мне самой это не доставило удовольствия, но я предпочитаю драться и убивать, а не стоять и ждать смерти.

— Должно быть, женщине нелегко сделать такой выбор…

— Ты права, — тихо подтвердила Эйнсли. — А теперь нам пора идти, пока нас не обнаружил кто-нибудь из его дружков. Если он захочет обнажить свой меч против меня, боюсь, второго поединка мне не выдержать!

Заметив, как Мораг снова задрожала от страха, Эйнсли мысленно выругала себя за длинный язык. Конечно, она сказала правду, но Мораг вовсе незачем это слышать. Горничная только начала успокаиваться, полагая, что ее хозяйка в состоянии отбить атаку любого противника, и вдруг эта самая хозяйка признается в своей слабости!

— Пошли, Мораг. Надо найти какое-нибудь укромное место, где ты могла бы спрятаться и перестать дрожать от страха, — настойчиво повторила Эйнсли, мягко потянув девушку за собой.

— Миледи, — вдруг раздался тихий шепот горничной несколько минут спустя, — не этого ли человека из Бельфлера мы ищем?

Эйнсли взглянула туда, куда указывала Мораг, и сердце у нее в груди подпрыгнуло от счастья и надежды — она увидела, что Гейбл находится всего в нескольких ярдах от них. Но когда Эйнсли заметила, что к Гейблу крадучись подбирается лорд Фрейзер, вся ее радость мгновенно улетучилась. Сомнений в намерениях врага не было — весь его облик дышал ненавистью. Внезапно Эйнсли почувствовала, что мысль о том, чтобы спасти Мораг и малыша, отходит на второй план. Теперь ею овладело лишь одно стремление — добраться до Гейбла прежде, чем они с Фрейзером скрестят мечи, и попытаться хоть как-то помочь ему.

Увидев приближающихся к нему Фрейзера и Макфиба, Гейбл недовольно нахмурился. Было видно, что оба его недавних союзника в ярости, догадаться о причинах которой рыцарю не составило труда. Они явно были недовольны тем, как много Макнейрнов он взял под свою защиту. А уж то, что все четверо братьев Эйнсли теперь оказались на стороне Гейбла, окончательно переполнило чашу терпения его непокорных союзников. Было ясно, что открытого столкновения не избежать. И этот момент, похоже, настал.

Гейбл почувствовал, как в нем вскипает раздражение. Мало того что он затратил массу времени на охрану беззащитных Макнейрнов, теперь еще придется выяснять отношения с этими наглецами Фрейзером и Макфибом. И все это вместо того, чтобы искать Эйнсли! Еще недавно его поискам мешали вспыхивавшие то здесь, то там стычки. Теперь же, когда обстановка стала спокойнее и Гейбл уже собирался послать своих людей разыскивать девушку, явился Фрейзер, чтобы ему помешать. Только сейчас рыцарь понял, как глубоко он ненавидит этого человека.

Вот с Макфибами ему куда легче ладить, с удивлением подумал Гейбл. И хотя лорд Макфиб всего лишь грубый, неотесанный мужлан, у которого весьма своеобразные — довольно кровожадные — представления о том, как надо вести бой и обращаться с противником, у него тем не менее есть и твердые понятия о том, что хорошо, а что дурно. Более того, этот человек не изменит своего мнения кому-нибудь в угоду или для достижения собственных целей. Фрейзер же, будучи полной противоположностью Макфибу, вызывал раздражение Гейбла своим двуличием и склонностью к интригам. Из этих двух рыцарю, без сомнения, был милее Макфиб. Хотя неотесанный шотландец по-прежнему полагал, что единственный способ положить конец непокорству Макнейрнов — это перебить их всех, он тем не менее согласился, хотя и очень неохотно, пощадить женщин и девочек. В некоторых случаях он проявлял даже большее милосердие — например, собственноручно передал Гейблу мальчика из клана Макнейрнов, проворчав что-то вроде того, что его меч не поднимается на ребенка.

Теперь же Макфиб стоял рядом с Фрейзером, и, судя по всему, стоял прочно. Шлем и густые волосы, в беспорядке падавшие ему на лоб, почти полностью скрывали лицо, а то, что представало взору, было покрыто грязью и кровью. Он внимательно и холодно смотрел на Гейбла, и приходилось только догадываться, на что направлено это внимание. В данный момент рыцаря интересовали два момента — что намерен делать Фрейзер и перейдет ли Макфиб, который с самого начала выказал себя человеком неуступчивым и крайне несговорчивым, к открытому неповиновению?

— Какую игру ты ведешь, де Амальвилль? — требовательно обратился к Гейблу Фрейзер, бросая полный ненависти взгляд на братьев Эйнсли.

— Никакой.

— Неужели? Мне сдается, что мы прибыли сюда, чтобы сокрушить Макнейрнов, а вместо этого ты прижимаешь их к груди, как дорогих родичей!

— По-моему, я не так уж крепко их прижимаю, — спокойно возразил Гейбл и заметил, как побагровел от гнева Фрейзер. — Я просто выполняю приказ короля — сохранить жизнь как можно большему числу Макнейрнов.

Увидев, что Джастис и Майкл молча подошли к нему и встали по бокам, Гейбл слегка расслабился.