Грехи матери - Даниэла Стил

В ресторане неподалеку Филипп заказал на всех ужин с доставкой на дом. Оба брата с сестрой, Сара, Оливия и Алекс сели ужинать в столовой. Домработница накрыла на стол и осталась, чтобы потом убрать. За ужином все вспоминали Мэрибел, рассказывали забавные истории, связанные с ней, и некоторые ее эпатажные выходки, запомнившиеся с детства. На этот раз и Оливия добавила кое-что из своих воспоминаний, которые всех рассмешили. Приятно было возвращаться в счастливые времена. Историю про Ансела Морриса и магазин товаров для дома, который он оставил в наследство Мэрибел, все тоже знали. Они думали, что она была его преданной подругой, но не вышла замуж из уважения к покойному мужу, отцу Оливии. Внукам не было известно, что Ансел был женат на протяжении почти всего времени их союза. Мэрибел никогда об этом не говорила – не считала нужным, и Оливия теперь тоже промолчала. Дети не знали о пикантных деталях биографии бабушки: она была любовницей женатого мужчины. После недавнего разговора с матерью, который всё прояснил, Оливия ловила себя на мысли, что, возможно, склонность к такого рода отношениям была у женщин их рода в крови, раз она сама теперь оказалась в такой ситуации. Ей пришелся по душе тот факт, что Мэрибел планировала в конце концов выйти замуж за Ансела. Она считала это желание заслуживающим уважения, хотя сама не имела намерения оформлять отношения с Питером.

Когда Оливия с работы позвонила ему и сообщила печальную новость, он выразил глубокие соболезнования и предложил отвезти в Бедфорд, но она не считала, что ему следует быть в кругу родственников. Он оставался ее любовником и женатым мужчиной, дети теперь о нем знали, но не были с ним в достаточно близких отношениях. Питер это понимал. Ему не требовались объяснения.

Софи приехала из Бостона в десять часов вечера, и семья решила сесть поиграть в карты в память о бабушке. Предложение озвучил Филипп, и идея всем понравилась. Даже Оливия присоединилась. Они играли на деньги, как Мэрибел, и за столом стало шумно. Это был идеальный вариант вечера ее памяти. Мэрибел бы одобрила.

В перерывах между партиями Филипп позвонил Тейлор. Она услышала доносившиеся из трубки восклицания и была удивлена.

– Что там у вас происходит?

– Мы играем в карты в память о бабушке. Я только что выиграл двадцать долларов у сестры, и она вне себя от злости. И мой племянник у нее выиграл десятку. Она никудышный игрок!

Тон у Филиппа был не такой убитый, как раньше. Тейлор радовалась, что он с родными.

– Наверное, это лучший способ провести сегодняшний вечер. Ей бы это очень понравилось.

Тейлор это напомнило добрые ирландские поминки, которые устраивают перед погребением. Грейсоны не ирландцы, но идея была правильной. Ей не терпелось с ними познакомиться, и она очень надеялась им понравиться. Филипп сказал, что когда всё уляжется и пройдет период траура, он собирается представить ее семье – возможно, на День благодарения. А пока у Филиппа появилось множество забот. Тейлор была благодарна, что он позвонил. Она сказала, что всем сердцем и мыслями с ним, а он – что любит ее.

В тот вечер Лиз проводила Оливию в ее спальню. Мать выглядела усталой и постаревшей. Ей было тяжело. Будто целая эпоха закончилась.

– Мне повезло, что мама прожила так долго, – сказала она, обняв дочь.

Обе беспокоились, как поведет себя Кассандра, но не высказали этого. Лиз побыла с Оливией, пока та не легла, а потом вернулась в гостиную. Алекс к тому времени тоже ушел спать, поболтав перед этим какое-то время с Софи и рассказав ей о своих проблемах. Софи заявила, что всегда знала о его ориентации, даже когда он был ребенком, и выразила надежду, что его родители с этим в конце концов свыкнутся. Алекс тоже склонялся к такому мнению, хотя начало пути получилось очень ухабистым.

Сара отправилась спать, а братья с сестрой сидели, потягивая вино. Им было хорошо вместе. Лиз спросила у Филиппа, как обстоят дела с разводом.

– Предстоит тяжба, – ответил он. – Я с этим смирился и начинаю думать, что Аманду всегда интересовали только мои деньги.

Оливия давно так считала, хотя никогда этого сыну не говорила. Это травмировало бы его и породило еще больше проблем между супругами. Но с Мэрибел она всегда делилась, да и Лиз была такого же мнения.

– А как дела с твоей новой женщиной? – поинтересовалась Лиз. Она надеялась, что эта окажется лучше прежней, хотя сама не могла похвалиться успехами на сердечном фронте.

– Она замечательная и наверняка вам понравится. Я подумал, что пока ей не надо приезжать сюда. Но скоро вы познакомитесь, – пообещал он.

В конце концов все разошлись спать, грустные, но довольные тем, что собрались и могут поддержать друг друга.

Лиз проснулась, когда приехала Кэрол. Стояло раннее утро, но она услышала, как входит дочь, и пошла ее встретить. Через пару минут к ним присоединилась Софи. Они отправились на кухню варить кофе, поскольку домработница еще не пришла. Вскоре появилась и Оливия, на вид уставшая, но уже умытая и причесанная, в шелковом халате. Через полчаса подтянулись и остальные члены семьи. Завтракали за общим столом, оживленно беседуя, когда раздался звонок в дверь. Лиз пошла открыть. На пороге стояла Касси. Сестры взглянули друг на друга и обнялись. Они не виделись много лет.

– Ну, ты и красотка! – воскликнула Лиз.

Касси рассмеялась. На ней были черные облегающие кожаные брюки, топик, кожаный пиджак и туфли на высоком каблуке. Коротко остриженные волосы стояли торчком.

– Просто отпад! – восхитилась Лиз, и Касси снова рассмеялась.

Они были рады видеть друг друга и вместе прошли на кухню. На мгновение все застыли и уставились на вновь прибывшую. Оливия первая вскочила, обняла дочь, и за столом вновь стало шумно. Все хотели с ней поздороваться и были счастливы видеть Касс. «Блудная дочь» вернулась.

Она присела за стол, взяла тост и стала рассказывать о турне с Дэнни Хеллом. Несмотря на тысячу мелких проблем, дела шли хорошо до момента получения печальной новости о кончине Мэрибел. К концу завтрака у всех было ощущение, будто Касс никогда от них не уезжала. Она, похоже, больше не сердилась, просто печалилась о бабушке. Мэрибел объединила всю семью.

Вторая половина дня выдалась тяжелой. Оливия при помощи Лиз и Филиппа всё организовала. Тело Мэрибел было доставлено в ритуальный зал в Бедфорде. Если бы они захотели, то могли бы посмотреть на покойную, но Оливия попросила, чтобы гроб был закрытым. После полудня отправились в ритуальный зал для прощания. Оливия распорядилась, чтобы тело матери привели в порядок, хотя никто бы не увидел Мэрибел. Филипп, чтобы облегчить тяжесть момента, сказал, что собирается положить в гроб колоду карт.

Но момент всё равно оказался болезненным для всех. Стоя у гроба в маленькой часовне, они плакали. Зал был украшен белыми розами и орхидеями, которые заказала Оливия, в воздухе стоял густой аромат цветов. Оливия в объятиях Лиз дала волю громадному горю, оплакивая свою замечательную мать. Потом она опустилась на колени и несколько минут читала молитвы, а остальные погрузились в молчание, пораженные внезапным осознанием реальности произошедшего. Мэрибел ушла.