Трое в Долине - Юрий Никитин

— Первая ночь спокойная, — сказал воевода. — Правда, еще некончилась. Может и бедой обернутся. Так что я, чтоб не брать грех на душу,посоветовал бы тебе, чужак, разбудить дружков да убираться восвояси.

Мрак медленно разомкнул губы:

— Грозишься?

— Предупреждаю, — огрызнулся воевода. Чувствовалось, чтообижен. — Беда может случиться.

— От твоей хозяйки?

— От нее большой не будет, это мелочи... Ну, кто из мужчинобращает внимание на бабий визг?.. А вот от тех, кто идет по нашему следу...

Он сказал многозначительным голосом, но чужак внизу наступеньках не шелохнулся. Лунный свет уважительно обрисовывал массивную плитуего плеч, что заканчивались округлыми валунами, скользил по волчьей шерсти,задерживался на несколько странных ушах, чересчур заостренных кверху. Чужак былсилен, но воевода смутно чувствовал, что спокойствие сидящего на ступенькахвовсе не от его широких плеч и длинных мускулистых рук.

— Ладно, — сказал он, сдаваясь, — я предупредил, моя совестьспокойна.

Мрак нехотя разлепил губы:

— Оно же гонится за вами? Ну и пусть разбирается с вами.

Воевода громыхнул раздраженно:

— Станут разбираться! От вас одни кости останутся.

Мрак сказал хладнокровно:

— Вас пусть жрут, нам-то что? А сунутся к нам, уйдутстрижеными. А если покажутся вкусными, то сожрем сами.

Его глаза блеснули хищным огоньком. Воевода ощутил, как поногам пробежал озноб. Не зря колдун послал поговорить к этим лохматым. Но какбы не оказалось, что попадут из огня да в полымя. Правда, умельцы умеют одиногонь гасить другим, встречным...

— Я к тому, — сказал воевода тверже, — чтобы невысовывались, если что начнется. Мы отобьемся, это чтобы вас не заделоненароком. На этот раз с нами поехал сам Святобой Длиннорукий. Нечисть егообходит за версту!

— Да, он и мне показался уродом, — согласился Мрак. — Хоть икняжеский сынок.

Воевода помялся, буркнул:

— Это приемный сын. Все три сына княгини ни к черту... Пить,спать да девок на сеновал таскать, вот и все их умение. А этому пришлось дажекняжество пообещать. Правда, за ним как за каменной стеной. Конечно, он ужесейчас держится как князь...

— С пустой головой легче держать ее гордо, — согласилсяМрак. — Да и спина прямее.

Воевода чуть усмехнулся:

— Даже доспехи носит, ты ж заметил, княжеские.

Мрак буркнул:

— Стоит ежа сунуть в золотую клетку, тут же сочтет себяжар-птицей! Ладно, спасибо за предупреждение.

Луна заливала весь двор трепетным светом, Мрак чувствовал,как в теле дрожит каждая жилка, каждая кровинка уговаривает обернуться внастоящего, встряхнуться, помчаться на всех четырех, мир в десять раз ярче, всто раз богаче запахами, четыре лапы лучше, чем две...

Он вздохнул, прошелся по двору, заглядывая во все углы. Дляволчьих глаз такая темень не темень, он видел рассыпанные соломинки даже втени. Света звезд довольно,

В дальнем углу слышалось приглушенное пыхтение, тяжелоедыхание, странная ругань. Мрак затаился, в углу в самом деле что-то копошилось,словно дрались кошка с собакой.

Спать еще не хотелось, он тихонько подкрался, задержалдыхание. Острые глаза вычленили двух маленьких лохматых. Дрались молча иупорно, оба одинакового роста, оба толстенькие, с длинными белыми бородами.

Мрак присмотрелся, один из домовых защищал увесистый клоксена, а второй явно пытался отобрать.

Ему стало все ясно, сам видел, что сена в конюшне маловато,но хозяину некогда, гостей понаехало, вот конюшник, что коней любит и жалеет,отправился воровать сено в чужую конюшню. Но местный конюшник заметил,догнал...

— Эй, — сказал Мрак негромко, — который из вас с постоялогодвора?

Домовые драку не прекратили, только поглубже забились втень, прячась даже от лунного света, не подозревая, что волчьи глаза видят ихтак же ясно, как и днем.

Один из домовых наконец прохрипел:

— Я...

— Давно пора, — сказал Мрак.

Он ухватил чужого домовика, оторвал от постоялиного, шмякнулголовой об угол дома и, широко размахнувшись, швырнул через видневшийся вдализабор.

Домовик тяжело отдышался, подобрал сено, буркнул:

— Вообще-то он не оттуда... а совсем наоборот, но ладно,доберется. Но если пойдет через мой двор, я ему припомню.

— Нехорошо быть злопамятным, — укорил Мрак. — Все-таки тыспер сено, а он только защищал.

— У него этого сена на две зимы хватит, — огрызнулсядомовик. — А мой хозяин не успел, скотина! Что ж, бедным лошадкам голодать?..Ладно, говори быстро, чего просишь. Мне коней кормить пора.

Мрак удивился:

— Да я ничего не хочу. Это я так просто. Люблю, когдадерутся. Пришел посмотреть.

— Так ты ж помог? — спросил домовик с недоверием.

— Так ты, вроде, свой, — пояснил Мрак. — Хоть и временно. Яж тоже на постоялом дворе.

Домовик прижал к груди вязанку сена, понес перед собой,ничего не видя, натыкаясь то на колодец, то на брошенное корыто. Мрак шелрядом, посмеивался. Домовик пробурчал недоверчиво:

— Плохие времена пошли. Теперь всяк норовит за доброе делоплату огрести.

Мрак развел руками, он из тех, других времен. Домовик юркнулв раскрытые ворота конюшни, а Мрак пошел к крыльцу, пора и соснуть, за ночьчто-нибудь да придет в голову. Не ему, так Олегу. А то и Таргитаю.

На крыльце стоял в одиночестве высокий старик с длиннойбелой бородищей. Волхв княгини, но если бы не сказали, что волхв, Мрак всеравно не поверил бы, что этот седой старик может быть кем-то еще. Вот и сейчасзадрал голову, смотрит на небо, там как раз летит длинная хвостатая звезда, ине видит, что одна половица приподнялась, еще шаг — грохнется с крыльца, костейне соберет. Сразу видно, не просто волхв, а умелый, знающий.

Мрак посмотрел на небо, проводил взглядом светящийся хвостпадающей звезды, с усмешкой покосился на волхва:

— Старики и эти падающие звезды похожи. По крайней мере ихуважают за одно и то же.

Старый волхв явно был польщен:

— За наш блеск?

— Ну, не совсем...

— За близость к небесам?

— За длинные бороды, — объяснил Мрак. — И за то, что могутвроде бы предсказывать войну, мор, урожай... или хотя бы погоду.