Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

Лед, спершийся буграми, и множество в нем ледяных островов окружали берег сей со всех сторон на несколько миль, а потому и соделывал оный неприступным. Благоприятная, однако ж, погода позволила нам определить положение острова сего с величайшею точностью – более 600 лунных расстояний взято было для определения долготы оного.

Успехи нашего плавания сим еще не ограничились, ибо через 5 дней после сего открылся еще берег гораздо сего выше и пространнее; но в сем случае лед не допускал нас ближе к нему, как на 40 миль, и то от норда; с прочих же сторон лед казался непрерывным до самого полюса. Берег сей получил название Александра I и, вероятно, тоже состоит из одного, а может быть, и нескольких островов. Как остров Петра, так и берег сей покрыт вечным льдом и снегом от самой вершины до поверхности воды. Несколько синеватых пятен на навесистых скалах, где, вероятно, снег не может держаться, служит лишь признаком, что то не лед, а каменистый берег. Высочайшая на нем гора, получившая наименование Св. Георгия Победоносца, определилась в широте 68°44'45''S, долготе 73°26'45''W. В определениях обоих берегов мы обязаны чрезвычайному, можно сказать, счастью, что погода, которая обыкновенно стоит здесь мрачная при беспрестанном снеге, в сии дни была ясная и небо совершенно безоблачное.

Отсюда направили мы курс свой к Южной Шетландии, открытой в 1819 г. капитаном Смитом, на купеческом бриге, плывшем из Буэнос-Айреса в Вальпараисо и удалившемся так далеко к югу по причине продолжительных западных ветров. Но так как в Англии и, можно сказать, во всей Европе заключили, что открылась, наконец, та матерая на юге земля, которую так долго искали и существование коей сидевшие философы в кабинетах своих полагали необходимым для равновесия земного шара, то мы по одному названию Южной экспедиции обязанностью почли таковое заключение или еще более подтвердить, или вовсе оное опровергнуть тем, чтобы обойти землю сию с южной стороны, а потому 23 генваря, придя на вид западной оконечности оной, которая находится в широте 63°06' S, долготе 62°42' W, пошли на южную сторону. Южная Шетландия есть не что иное, как гряда разной величины островов чрезмерной высоты, покрытых вечным снегом и простирающихся почти на NO и SW около 300 миль, так что восточнейший край оной находится в широте 61°10' S, долготе 54° W.

Вот тебе и South Continent[144], я нарочно означаю широты и долготы, потому что, может быть, из любопытства захочешь взглянуть на карту.

К сему времени «Восток» сделался так слаб, что дальнейшие покушения к зюйду казались почти невозможными. Беспрестанное отливание воды изнуряло людей чрезвычайно, которые, впрочем, были еще здоровы. Гниль показалась в разных местах, притом и полученные от льдов толчки принудили капитана Беллинсгаузена оставить поиски свои с лишком месяцем прежде и думать о возвращении. Итак, простясь с бурным Южным океаном и льдами, пустились мы в благословенные страны Бразилии и прибыли в Рио-Жанейро 1 марта по совершении плавания вокруг света. В сей раз не были мы, однако ж, так счастливы, как в первый насчет людей: у меня умер один матрос нервной горячкой, да на «Востоке» один убился, а другой упал в море ночью и которого при всем старании спасти не могли. Впрочем, все остальные были гораздо здоровее, нежели как при отправлении нашем из Кронштадта, и никаких признаков скорбуты не имели. Итак, на обоих шлюпах в продолжение двух лет мы потеряли болезнью только одного человека – по-нашему это хорошо. Стоя в Рио-Жанейро, капитан Беллинсгаузен почел за нужное для скрепления «Востока» прибавить еще 18 книц и стандерсов. «Мирный» же ничем не жаловался. 23 апреля вышли мы из Бразилии, имея у себя российского посланника со всей свитой для отвозу в Лиссабон, куда и пришли после благополучного 56-дневного плавания, а там, простояв 9 дней, отправились прямо в Россию и никуда уже не заходили. Якорь бросили на Кронштадтском рейде 24 июля…

Из записок П. М. Новосильского о плавании экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева из Порт-Джексона в Рио-де-Жанейро и о сделанных экспедицией географических открытиях

31 октября [1820 г.], в воскресенье, мы оставили берега Новой Голландии и с 8 часов утра были уже под парусами…

Мне досталось первым вступить на вахту. Скоро порт Джексон стал скрываться за высокими горами; взглянув в последний раз на исчезающий город, который, по всей вероятности, никогда более не увижу, от всего сердца пожелал счастья тем, с которыми во время двукратного пребывания в этом порте сблизился и подружился. Едва вышли мы из берегов, как ветер начал усиливаться и море сильно волноваться… Вот и начало давно желанному вторичному к Южному полюсу плаванию! Мы наперед знаем, что в больших широтах постоянными нашими спутниками будут льды, туманы, снег, холод; не обойдется, конечно, и без бурь, но зато увидим много и любопытного: незаходимое солнце и в полдень и в полночь озлатит лучами своими кристальные острова и поля с ледяными кусками и глыбами, набросанными одни на другие в самых странных затейливых формах, может быть, увидим и берега, покрытые вечными снегами и окруженные ледяной стеной, которая венчает околопольные[145] страны. Но если б удалось открыть посреди этой обледенелой природы высокий огнедышащий вулкан, извергающий дым и пламя, это была бы истинно дивная картина.

Плавание наше на юг задерживаемо было свежими противными ветрами. 7 ноября, в воскресенье, мы были на «Востоке». Капитан Беллинсгаузен объявил, что намерен идти сначала к острову Маквари, который лежит в такой же широте, как остров Южный Георгий, следовательно, исходный наш пункт в Ледовитое море подобен будет прошлогоднему. В случае окончательного разлучения, rendezvous[146] нам назначалось у северо-восточной оконечности Новой Шетландии, где должны были ждать друг друга неделю и потом следовать в Рио-Жанейро.

8 ноября мы получили неприятную весть, что на шлюпе «Восток» в носовой каюте около форштевня оказалась течь. Слышно было, как вода входит, но в каком именно месте, нельзя было за обшивкой видеть. Не слишком приятно предпринимать и обыкновенное плавание на судне с течью, тем более можно бы призадуматься идти на таком судне в южные льды, где можно ожидать жестоких бурь и почти неизбежных о льды ударов, но бесстрашного капитана Беллинсгаузена ничто поколебать не может, он отважно пускается под полюс и с ненадежным шлюпом!

17 ноября пред рассветом увидели остров Маквари; он открыт за 10 лет пред сим английским судном из Нового Южного Валлиса и назван в честь нынешнего губернатора этой колонии его именем. Мы шли к северной оконечности острова и миновали камни Судьи и Писаря, на которых разбивался большой бурун.

В час пополудни у северо-восточной оконечности острова оба шлюпа легли в дрейф и спустили ялики. На одном из них вместе с другими офицерами поехал и я на берег.