Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

От этого острова мы держали на север, чтоб, достигнув параллели 16°, обратиться к западу и обозреть не исследованное еще пространство океана между Сердитым морем и Опасным архипелагом[141].

10 июля на рассвете увидели опять коралловый остров. Мы были от него в расстоянии 12 миль, как несколько больших лодок вышли нам навстречу; на каждой лодке сидело по четыре и по пяти нагих островитян. Подошед к шлюпам, они не решались на них войти, а только держались за веревку, брошенную с кормы. Дикие были вооружены пиками, булавами, иные имели арканы из травяных веревок. Кажется, островитяне имели намерение атаковать нас и завладеть двумя большими лодками, но, рассмотрев поближе эти лодки, удостоверились, что бой для них будет не равен. Мы дали островитянам несколько топоров, серебряных и бронзовых медалей, на которых с одной стороны было изображение государя, а с другой – название шлюпов. Дикие, принимая подарки, в то же время коварным образом едва не ранили пикой одного офицера на «Востоке». Мы шли к самому берегу, к которому в то же время подъехали и островитяне на лодках. Они поспешно выскочили на берег и с помощью собравшихся на взморье товарищей схватили лодки на плечи и понесли их в лагун. В ту же минуту в разных местах запылал лес; шлюпы, поворотив на другой галс, пошли вдоль берега, объятого пламенем. Эта огненная линия, конечно, служила сигналом приближения неприятеля к острову. Средина вновь открытого атолла находится в широте 15°11' южной и долготе 140°49' западной. Ночью пущено было для островитян несколько ракет, которые рассыпались в воздухе разноцветными звездочками.

Плавание наше по параллели 16° к западу было самое счастливое. Почти ежедневно мы находили и описывали новые атоллы, так что между меридианами 140°49' и 146°16' з. д. открыт целый архипелаг Русских островов. Капитан Беллинсгаузен назвал их следующими именами: 1) графа Аракчеева, 2) князя Волконского, 3) князя Барклая де Толля, 4) Ермолова, 5) князя Голенищева-Кутузова-Смоленского, 6) Раевского, 7) графа Остен-Сакена, 8) Чичагова, 9) графа Милорадовича, 10) графа Витгенштейна и 11) Грейга. Некоторые из них обитаемы и все принадлежат к настоящим атоллам, выключая остров Грейга, который представляет как бы вышедшую из моря вершину горного хребта, состоящего из слоистого камня.

Здесь нельзя не упомянуть, что 13 июля, когда мы находились возле одного атолла, поросшего лесом, который жители Полинезии называют Нигером, приезжала с него на шлюп «Восток» лодка с двумя островитянами. Один из них ловко и смело взошел на шкафут и предлагал для мены удочки из раковин; потом вынул из-за пояса небольшой сверток, обмотанный кокосовыми волокнами, содрал их зубами и, достав из свертка мелкий жемчуг, подал его капитану Беллинсгаузену. На вопрос: есть ли жемчуг на острове, отвечал: «Нюй! нюй» (много! много!). Островитянин дал разуметь, что он не из простых людей, а начальник на острове Анюи и приехал на Нигер только для промысла. Когда же спросили его, есть ли на Нигере женщины, он сказал что-то бывшему с ним островитянину, и тот не медля отправился на лодке к берегу.

Между тем настало обеденное время. Капитан Беллинсгаузен посадил гостя возле себя. Начальник анюйский старался во всем подражать сидевшим с ним за столом, только трудно было ему управиться с вилкой. После обеда одели гостя в старый лейб-гусарский мундир; он был вне себя от радости; потом, после троекратного ура, капитан Беллинсгаузен торжественно надел ему на шею серебряную медаль; каждый по очереди тихо подходил к анюйскому начальнику и почтительно ее рассматривал. После этой церемонии, которая произвела, по-видимому, на островитянина глубокое впечатление, может быть, он побережет медаль хоть до встречи с новыми европейцами.

Посланный на берег воротился и привез с собой молодую островитянку; ее пригласили в кают-компанию, и капитан Беллинсгаузен подарил ей зеркальце, сережки, перстень и кусок красного сукна, которым она решилась тут же обернуть себя от пояса до колен; свою же ткань, искусно из травы сплетенную, оставила на шлюпе, которая с прочими редкостями поступила в Адмиралтейский музей. Островитянка с приметной стыдливостью переодевалась и, снимая свою ткань, старалась как можно закрывать себя. Она была среднего роста, довольно полна, прекрасно сложена, имела смуглое приятное лицо и вдобавок черные огненные глаза.

К вечеру гостей, щедро одаренных, отправили к берегу на нашем ялике.

Оставляя атоллы, нельзя не подивиться этим гигантским зданиям, воздвигнутым мельчайшими черепокожными животными. Основаниями атоллам служат подводные острова, и потому некоторые естествоиспытатели искали в атоллах кальдеры подводных островов, поднятых немного ниже уровня моря и потом достроенных кораллами до поверхности океана. Действительно, кольцеобразный вид атоллов имеет поразительное сходство с кальдерами. Но, оставляя гипотезы, несомненно то, что подводные острова, действительно, достраиваются кораллами до уровня моря. Бурун, разбивающийся на коралловых рифах, превращая некоторые из них в песок, засыпает им пустоты между коральными ветвями. Помет птиц, морская трава, разные водоросли, лишаи, приносимые волнами моря, сгнивают и образуют первый пласт чернозема, на котором приносимые теми же волнами семена различных растений развиваются и покрывают новосозданный остров богатейшей тропической вежетацией[142]. Напоследок, подымаются высокие кокосовые пальмы и служат убежищем от солнечного зноя временным или постоянным обитателям атолла.

Кокосовые деревья принадлежат к числу самых полезнейших растений для островитян. В кокосовом орехе находится прохладительная и приятная для питья жидкость; внутренность ореха употребляется в пищу, скорлупа его служит посудой, листья кокосовые идут на крыши хижин; из коры вьются веревки для скрепления лодок и для арканов. Вообще, где есть кокосы, там наверно есть и жители. Отличительная характеристика всех атоллов есть та, что, приближаясь к ним, не имеете никаких признаков существования острова, доколе вдруг не вырастет пред вами в воде целая пальмовая роща или не явятся отдельные группы дерев. Потому-то и плавание в этом архипелаге, особенно ночью, весьма опасно. Бедственная участь Лаперуза и некоторых других мореплавателей служит несомненным тому доказательством.

20 июля на пути к Отаити увидели остров Матеа; когда мы шли вдоль северной его стороны, берег походил на темные стены высокой крепости, на верху которой качалась от ветра роща кокосовых пальм. Поравнявшись с северо-восточным углом острова, заметили на выдавшемся к самой воде мысу четырех человек, они махали нам красной тканью, привязанной к длинному шесту. Шлюпы легли в дрейф и послали на остров ялики. От нас поехали лейтенант Анненков, доктор Галкин и я. Мы хорошо пристали к берегу и нашли там четырех мальчиков, двоих взяли на шлюп «Восток», а двоих привезли на «Мирный». На острове, кроме кокосовых пальм, мы видели и хлебное дерево, нашли также и несколько ручьев хорошей свежей воды.