Все, хватит! - Луиза Бэгшоу

– Я просто предупреждаю.

– Зачем ты меня предупреждаешь? Не веришь, что, кроме большой груди, у меня имеется еще и парочка извилин?

Чичеро удивленно воззрился на нее.

– Ты заделалась феминисткой?

– Судя по твоему тону, феминистка – это синоним дуры, – вспылила Диана. – Может, я действительно стала феминисткой. И это хорошо, потому что теперь я понимаю, насколько неуважительно ты ко мне относишься.

Майкл съел кусок ростбифа с грецкими орехами и сделал глоток красного вина в надежде хоть немного расслабиться. Не помогло.

– Ты не могла бы говорить погромче, милая? Боюсь, за столиком на том конце зала нас не слышно. Ненавижу, когда женщины начинают качать права.

– А я ненавижу мужской шовинизм.

– Я говорю с тобой не как с женщиной, Диана, а как с исполнительным директором «Империал геймз». Это бизнес.

Диана нахмурилась. С нее хватит. Она любила Майкла, но если он не отвечал ей взаимностью, то какой смысл сидеть и выслушивать его оскорбления? Ей нравилось работать с ним. Так зачем портить все из-за личных обид?

Голос разума твердил, что пора уходить. Если Майкл выгонит ее с работы, некому будет оплачивать ее счета.

– О бизнесе надо разговаривать в офисе, – холодно проговорила она. – И пусть наши отношения ограничатся пространством кабинета, хорошо?

– Отлично, – резко ответил Майкл. Диана схватила счет.

– Раз уж это больше не свидание, то счет оплачу я. Диана повернулась на высоченных каблуках и направилась к выходу, а за ней потянулся шлейф восхищенных мужских взглядов.

Майкл заставил себя спокойно доужинать. Он показательно долго потягивал вино, а потом кофе. Его только что бросила женщина на глазах у публики. Нехорошо. Очень нехорошо.

– У вас хороший оборот наличности, но для расширения вам необходимы серьезные денежные вливания, которые может обеспечить выход на фондовый рынок.

Диана склонилась над столом красного дерева в конференц-зале «Голдман Сакс». Группа молодых бухгалтеров, по преимуществу мужчин, и Ричард Демотта, господин в возрасте, последние полчаса только и делали, что разъясняли Майклу с Дианой положение их фирмы. Суммы, которыми они оперировали, по количеству цифр напоминали международные телефонные номера, но Чичеро, похоже, никак не желал продаваться. Упрямый идиот.

Диана вчера проплакала весь вечер, пока не заснула от изнеможения, а наутро решила, что такое с ней больше не повторится. Для встречи с представителями банка она надела свой лучший костюм-миди оттенка шампанского и жакет с рукавами в три четверти от Веры Вон. Довершали образ балетные тапочки от Шарля Журдена и нитка хорошего жемчуга, а также бежевая шелковая блузка и легкий макияж. В результате Диана выглядела так, словно сошла с обложки «Форбс».

Когда она вошла в офис, Майкл окинул ее взглядом с головы до ног, но ничего не сказал и вел себя подчеркнуто официально и отстраненно. Почему-то это было еще больнее, чем его вчерашнее поведение.

Диана уверяла себя, что все в порядке. Он хороший начальник, а все остальное – просто ребячество, которое теперь осталось в прошлом.

– Но мы все равно планируем стать публичной компанией, ? смело вмешалась Диана.

Взгляды специалистов по слияниям и поглощениям разом переместились на нее. Диана понимала, что они предпочли бы вовсе не замечать присутствия женщины, но такой радости она им доставлять не собиралась. Она, в конце концов, директор фирмы, и они обязаны прислушаться к ее мнению.

– Какова опасность того, что мистер Чичеро утратит контроль над компанией? И сколько инвесторы согласятся ждать прибыли? Какие доходы мы должны иметь и как скоро, чтобы вкладчики не покинули нас?

Все дружно подняли брови. Ричард Демотта прочистил горло.

– Отвечая на ваш вопрос, миссис Фокстон... – начал он.

Диана жестом прервала его.

– Мисс Верити, пожалуйста. Диана Верити. Я вернула девичью фамилию.

Заметив раздраженный взгляд Майкла, она довольно улыбнулась. Когда я была содержанкой, думала Диана, я ненавидела любые проявления феминизма. Но теперь, когда я сама себя обеспечиваю, это кажется... это кажется... она никак не могла подобрать точного определения.

Развлечением? Ну да, она научилась получать от феминизма удовольствие.

– Конечно, мисс Верити, – спокойно проговорил Демотта и приступил к изложению своих соображений. На сей раз он обращался преимущественно к ней.

Эрни прикурил сигару и выпустил длинную тонкую струю дыма.

Он, как всегда, наслаждался ленчем в клубе «Вояджер», одном из старейших на Уолл-стрит, где практически невозможно было встретить нуворишей. Среди членов клуба были банкиры владельцы транспортных компаний, избранные судьи и землевладельцы. Единственными женщинами, которых сюда допускали, были официантки в коротких черных платьицах и белых фартучках. Жены членов клуба не имели права сопровождать мужей дальше, чем до приемной. «Вояджер» изо всех сил сопротивлялся новшествам двадцатого века. Эрни мечтал стать членом клуба. Но пока его кандидатура неизменно отвергалась. Однако Эрни это не смущало. Он хотел попасть в «Вояджер» и готов был ждать, сколько потребуется.

Его спутник, Честер Брэдфилд Третий, кивнул с улыбкой и подумал о том, насколько омерзителен этот его клиент. Все в клубе знали, что Эрни Фокстон давно обивает пороги, и говорили, что его примут, когда рак на горе свистнет. Тем не менее Честеру нравилось приглашать сюда этого британского выскочку и тешить его несбыточными надеждами. Акции «Блейклиз» увеличивались в цене. Сделка с итальянцами прошла успешно. На Уолл-стрит давно ждали появления нового Теда Тернера или Ричарда Брэнсона. Честер не считал, что Эрни Фокстон подходит на роль такого человека, но и сам Брэдфилд заработал на особняк на Парк-авеню, только когда сжег за собой все мосты.

Фокстон и его адвокаты были новыми клиентами инвестиционного банка «Брэдфилд и Смит», который возглавлял Честер. Эрни явно питал склонность к приобретению новых компаний, а сам Брэдфилд ничего так не любил, как враждебные поглощения. Такие сделки отдавали восьмидесятыми годами и разгоняли скуку повседневности. За такое можно было и потерпеть компанию Эрни Фокстона, поглощавшего ростбиф с портом и сыром стилтон, и даже поделиться с ним кое-какой информацией.

– Я говорил с Джеком Файнменом, – сказал Честер. Файнмен был хорошим адвокатом, слишком лояльным для того, чтобы жаловаться на назойливого клиента. – Он сказал, что вас интересуют успехи «Империал геймз».

Эрни подался вперед.

– О да, весьма. У вас есть что мне рассказать?

– Ничего особенного, но, похоже, они собираются выходить на фондовый рынок.

Итак, это случилось. От резкого выброса адреналина в кровь у Эрни закружилась голова.

– И что вы об этом думаете?