От Иерусалима до Рима. По следам святого Павла - Генри Воллам Мортон

4

Каждое утро в Конье начиналось одинаково: не успевал я подняться с постели, как объявлялись мои друзья. Откуда ни возьмись возникали маленькие подносы с дымящимися кофейными чашечками, несколько человек рассаживались на моей постели, и я чувствовал себя царствующей особой на утреннем приеме. Друзья разворачивали мои карты и с энтузиазмом обсуждали неизвестные мне маршруты, планируя поездки в места, которые я вовсе не собирался посещать. Постепенно я проникся симпатией к этим туркам. Они выглядели простодушными и на редкость ребячливыми. Я был приятно удивлен, обнаружив, что им совершенно не свойственны пороки, которые молва обычно приписывает левантийцам, а именно — алчность, леность и лицемерие.

Теперь я уже горько жалел, что не понимаю ни слова по-турецки. Стоило бы выучить этот язык, хотя бы для того, чтобы вести археологические беседы со страстным энтузиастом этого ремесла, престарелым школьным учителем, который, казалось, никогда не удалялся от моего гостиничного номера. Он был единственным археологом в Конье, и — несмотря на языковый барьер — между нами тотчас же возникли узы профессионального братства. Этого человека звали Гаффар Тотайсалгир, и мне навсегда запомнилось его коричневое пальто, мягкий взгляд карих глаз, окруженных сетью морщинок, его кроткая непритязательность, которая чудесным образом сменялась на непреклонный фанатизм при одном только слове «хетты».

Наша маленькая компания — Хассан, Гаффар и я — трижды предпринимала попытки добраться на автомобиле до Листры, и каждый раз внезапный ливень расстраивал наши планы. Подобные ливни — ужасающие по силе и возникающие без всяких предупреждений — нередко случаются в Малой Азии и заставляют вспомнить о чудодейственных вмешательствах свыше, которыми изобилуют апокрифические евангелия. Представьте себе: ясный день, вы, доверившись безоблачному небу, отправляетесь по своим делам, и вдруг все вмиг меняется. На вас неожиданно обрушивается водная стихия, вы беспомощно мечетесь под проливным дождем, который безжалостно поливает землю в радиусе мили от вас, в то время как остальная округа по-прежнему наслаждается сухой и солнечной погодой.

Мне очень хотелось, следуя своему плану, попасть в Листру, ведь именно туда вели следы святого Павла. Городок этот располагался всего в двадцати пяти милях от Коньи, и тем не менее путешествие оставалось проблематичным до тех пор, пока летнее солнце не подсушит и как следует не прожарит размокшую землю.

Мне посчастливилось заполучить превосходного водителя — огромного турка, носившего рубашки без воротничков. Его основное достоинство заключалось в неизменной готовности, невзирая на все трудности, доставить меня чуда, куда гнала фантазия путешественника. Средством передвижения нам служил превосходный американский автомобиль типа «седан», который неизвестно каким образом оказался в собственности у моего водителя.

Дороги в этой части Турции обладают одним неприятным свойством: начинаясь в каком-нибудь городке, они поначалу выглядят вполне прилично и бодро разбегаются во всех направлениях, но уже через полчаса изменяются до неузнаваемости, вырождаясь в обычные протоптанные мулами или верблюдами тропы. Однако подобные трудности нисколько не обескураживали моего шофера. Напротив, они лишь подогревали его беспримерный энтузиазм. Столкнувшись с очередным препятствием, он издавал воинственный клич и безжалостно гнал вперед своего «железного коня». Наш многострадальный седан послушно карабкался по скалистым склонам, аккуратно катил вдоль кромки распаханного поля, объезжал невесть откуда взявшиеся валуны и лихо форсировал горные ручьи, встречавшиеся у нас на пути. Запах горелой резины — кошмар всех водителей — у моего шофера вызывал лишь пренебрежительный смех. Когда мы, совершив лихой прыжок, приземлялись на пределе возможностей рессор, он с удивленным видом потирал ушибленную макушку и мчался дальше. Расплачиваясь в конце каждого рабочего дня, я чувствовал себя неловко, ибо осознавал, что одна только стоимость амортизации несчастного автомобиля намного превышает оговоренную сумму.

На самом деле идея автопробега в этой стране выглядит достаточно абсурдной, и я — если б не побоялся выглядеть сумасшедшим — предпочел бы передвигаться на лошади или на хорошем муле. Беда в том, что турецкая экономика грешит досадной диспропорцией: продажи автомобилей здесь намного опережают дорожное строительство. А поскольку местные водители даже понятия не имеют о нормальном шоссе, они ежедневно спокойно выполняют такие трюки, которые заставили бы побледнеть от страха американских каскадеров.

После долгого ожидания наконец-то выдалось утро, когда все мои друзья и советчики согласились с лихачом-водителем и решили, что можно отправляться в путь. Мы стартовали в южном направлении. Дорога была очень приличная, вокруг расстилалась равнина, которую оживляли лишь вздымавшиеся в пяти милях к юго-западу пики Святого Филиппа и Святой Феклы.

Однако вскоре случилось неизбежное: нам пришлось расстаться с удобным шоссе и свернуть на разбитый копытами проселок, уходивший вверх по склону холма. Трясло немилосердно, но когда мы наконец одолели подъем, то были вознаграждены в полной мере. Далеко на юге маячил величественный горный массив, и должен признаться, что ничего подобного мне не доводилось наблюдать ни в одной части света. Это были все те же Таврские горы — голубые, с белыми шапками льда, ослепительно сверкавшими сквозь окутывавшие их облака. Если раньше, находясь в Тарсе, я видел их с юга, то теперь рассматривал Тавр с северной стороны, и горы ничуть от этого не проигрывали. Я вспомнил, как выглядели Таврские горы с Кипра, когда их отделяло от меня шестьдесят миль водной поверхности. А со склонов Троодоса они напоминали огромные айсберги, плавающие на горизонте. Тавр — своеобразное чудо природы: удивительно разнообразное и одинаково прекрасное в любом ракурсе.

Вволю налюбовавшись, мы покатили дальше. Миновали относительно ровный участок пути, кое-как преодолели вспаханное поле, с трудом продрались сквозь каменистые холмы и наконец-то снова очутились на хорошей дороге. В этот самый миг выяснилось, что в самом начале мы свернули не в ту сторону.

Гаффар пришел в совершеннейший восторг! Оказывается, всего в шести милях отсюда в горах стоит чудная деревушка, где есть замечательные развалины… просто замечательные! Это колоссальное везение, утверждал он, что мы заблудились. В конце концов, Листра мало чем нас порадует. Никакого сравнения с тем местом, куда он нас отвезет. Вот там уж есть на что посмотреть! Надо только проехать шесть миль к подножию гор, а там он знает одного человека, который предоставит нам лошадей или мулов. Машину, конечно же, придется оставить, поскольку дальше дорога не такая хорошая, как эта. Тут нас основательно тряхануло. Гаффар ударился о крышу автомобиля, и шляпа слетела у него с головы. Выбор был сделан: мы отправились навстречу новому приключению.

Нам пришлось подниматься по крутой тропе, которая по несчастной случайности оказалась залитой водами горного ручья. В результате сама тропа превратилась в мелкую речушку. Стоит ли удивляться, что вскоре наша машина остановилась. Мотор работал вхолостую, колеса вертелись на месте — короче, мы застряли. Автомобиль был весь забрызган грязью, колеса ушли под воду. Нам пришлось заняться сбором валежника, который мы выкладывали перед машиной. Мы набросали также кучу камней в русло ручья. После этого водитель подошел к задней части машины, где, как выяснилось, среди запасных деталей у него хранилась лопата. Он прокопал две новые дорожки для колес, мы тут же завалили их ветками и для надежности придавили мелкими камнями. Усевшись за руль, шофер медленно подал машину назад, отыскал опору для колес и мощным рывком выбрался на берег ручья. Это был великолепный пример езды по пересеченной местности.