Господин маг. Новые возможности - Дмитрий Смекалин

Рана у мичмана была довольно неприятная. Сквозная, но пробито легкое и раскрошены несколько ребер. Сразу же «среднее исцеление». Два раза. Хоть и с накопителем, но мага повело. Пришлось несколько минут простоять на коленях, склонившись над пациентом, пока отпустило. Потом пополз к следующему. К старшине (унтер-офицеру).

Лечить приходилось прямо на палубе, на голых досках. Но переносить на оборудованное на «Князе Константине» место было некогда.

Экипаж минного катера состоит из офицера, одного старшины (он же рулевой), двух матросов, двух минеров, кочегара и машиниста. Ну и два мага были в довесок. Которые не пострадали. Кочегар и машинист тоже обошлись без ран. Что-то им прилетело от попаданий по корпусу корабля, но синяками и ссадинами Петя заниматься не собирался.

На рулевого, которого он сам сменил на посту, Птахин потратил чуть ли не десяток «малых исцелений». Лучше бы, как и на мичмана, пару «средних», но он уже боялся не потянуть. Как бы самому не вырубиться. А так – кое-как подлатал, жить будет, позже волевой магией доправит. С еще двумя матросами обошелся аналогично.

Один матрос-минер помощи не дождался. Помер, пока целитель возился с другими. Итого из восьми человек команды двоих вытащить не удалось. И, надо признать, двое матросов, которых он спас, ранены были легко. Скорее всего, с ними бы и штатный лекарь крейсера управился.

Но в целом Петя был доволен. Во-первых, сам жив. Во-вторых, крейсер они если и не потопили, то повредили изрядно. Все три мины подорвали, как и собирались. И, наконец, он тоже отличился. В бою не сплоховал и раненым помог. Если будут награждать, его не должны забыть.

Так что пока катер шел на буксире за носителем на встречу с остальной эскадрой, сидел на носу рядом с Паленом, смотрел на темную воду и звездное небо и громко выражал свое восхищение товарищем. Как тот гениально провел их к крейсеру! Поместил все мины куда и требовалось, с ювелирной точностью! И какие у него, оказывается, таланты командира! Прирожденный лидер. Без него они бы ни в жисть не выбрались. Вот просто громадное ему за это человеческое спасибо.

Пален слушал не перебивая. Особо не поддакивал, но Петя чувствовал, что тот очень доволен.

– Ничего, – сказал он наконец, – ты тоже был молодцом. А Мишка Тропов – не у дел остался. Говорил ему – меня надо держаться, так нет, самостоятельным себя почувствовал. Пусть теперь завидует.

Воссоединение с остальной эскадрой произошло как-то буднично. Никакой торжественной встречи с салютом не было, Петя почувствовал легкое разочарование. Виду, конечно, не подал. Как и постарался скрыть, что его после ночной операции стало потряхивать. Все-таки воевать на суше, когда у тебя твердая почва под ногами, и на море – две большие разницы, как здесь говорят. Вот потопили бы их катер – что бы он стал делать? До берега не меньше пары верст. Плавать он умеет, но на такие дистанции не пробовал. К тому же берег чужой, и там он – враг, которого все будут стремиться убить. По крайней мере, все люди с оружием. Местное-то население, говорят, от османов хотело бы избавиться, но много ли найдется смелых людей, которые ему помогать бы решились? Когда за донос наверняка можно награду получить, а укрывательство, наоборот, грозит казнью.

Искать в темноте носитель? Огни на нем не горят, ауры углядеть с такого расстояния у него не получится. К тому же когда твоя голова качается среди волн, видно плохо. А тут еще и Пален туману во все стороны напустил. Получается, одна надежда на товарища, который летать умеет, но, во-первых, по воздуху дотащить до корабля человека тот, скорее, всего не смог бы, а во-вторых, очень Птахин не любит ситуации, когда надо на других надеяться. Всегда предпочитал только на свои силы полагаться.

К счастью, добрались они благополучно, и катер наконец подняли на носитель. А Петя с Паленом и Фонтобиным отправились в весельной шлюпке на крейсер. Капитан «Князя Константина» – с докладом Макарову. Птахина, как он понял, просто за компанию взяли, так как «Князь Михаил» стал теперь его местом обитания. Виктора – тоже к месту его проживания, но к командиру он также собирался, о чем во всеуслышание заявил. Фонтобина это почему-то не обрадовало, но возражать тот не стал. Ко всему прочему, маг четвертого разряда, которым официально является молодой граф, приравнивается к гвардии майору и соответственно – капитану первого ранга. Маги, правда, особый случай, на флоте их, скорее, можно было приравнять к вспомогательным силам, так что официально данную операцию проводил капитан-лейтенант, но формально маг был чином выше капитана носителя.

«Черт ногу сломит в этой флотской иерархии, – в очередной раз проворчал про себя Петя. – Командир каждого отдельного корабля – капитан. Из-за этого, что ли, появились капитан-лейтенанты, кавторанги, каперанги и капитан-командоры? Но ведь катерами мичманы командуют?..»

Впрочем, ворчал он, скорее, от пережитого напряжения, в действительности флотские заморочки его не слишком раздражали. Неудобно, но особо не мешает. Служить всю жизнь на флоте он не собирается. Не его это. Под ногами надо твердую почву иметь, а не качающуюся палубу. К тому же изоляция от мира – не для него. Нет, в принципе Птахин легко переносил одиночество, и быть душою общества не стремился, но какое же одиночество на корабле, где вместе с тобой заперто полтысячи людей, причем все мужского пола? Хорошо что практики осталось меньше двух месяцев. А может, и раньше в порт вернутся. Вроде кто-то из офицеров говорил, что запасов для автономного плавания у них всего на месяц.

К капитану его, как ни странно, вызвали. Одного. После того, как Фонтобин на свой корабль отбыл. Куда делся Пален, он не понял. По крайней мере, поговорить к бывшему соученику после приема у начальства тот не подошел. Направился отсыпаться? Или улетел проверить, как там дела с подорванным крейсером обстоят? И то и другое могло быть.

Макаров сидел в своей каюте, уткнувшись в какие-то бумаги. На Петин приход (и доклад) никак не отреагировал, хотя сам его вызвал. Не гнал, но и сесть не предложил. Дескать, стой и смотри, какой капитан занятой человек, и цени, что он на тебя свое время тратит. На самом деле стандартный прием почти любого начальника. Действует только на новичков или совсем уж наивных подчиненных. Птахин в принципе как раз и был новичком, но не был наивным. И начальником своим Макарова считал разве что временным. Так что уважения в глазах кадета командир эскадры только потерял. Немного. Так как спешить с выводами при общении с вышестоящими чинами никогда не следует. И уж тем более показывать им это.

Наконец капитан оторвал взгляд от бумаг и перевел его на Петю:

– Вы, Петр Григорьевич, насколько я знаю, человек сугубо сухопутный. Поэтому любопытно послушать, как вы оцениваете проведенную операцию.

– Как хорошо спланированную руководством флота и успешно проведенную диверсию.

– Не диверсию, Петр Григорьевич, а оперативно-тактическое мероприятие в рамках выполнения задачи блокировки порта города Томы. Но в целом я рад, что вы правильно расставили акценты, подчеркнув особую роль планирования. Надеюсь, вы найдете возможность объяснить это своему товарищу по академии, который данный этап работы почему-то недооценивает. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление в ходе нашей беседы. Я понимаю, каждому хочется в частной беседе представить себя героем, но в силу известных вам обстоятельств иная частная беседа может иметь бо́льшие последствия, чем официальный рапорт.