Песня ветра - Валери Шервуд

– Что ж, мы обе расплачиваемся за свои грехи, – согласилась Реба. – И все во мне, как и в тебе, протестует против этого. – Подперев подбородок локтем, она выглянула в окно. – Господи Боже мой! – вдруг вскричала Реба, приникнув к стеклу. – Да это же Аннет Осборн! Конечно, она.

Каролина посмотрела на проходящую мимо молодую даму. В своем красном платье она казалась худой и хрупкой. Глаза смотрели с тоской, под ними темнели круги. Однако на впалых щеках лежали румяна, губы были подкрашены, а волосы ненатурально блестели.

– Но это же обычная проститутка, – возразила Каролина.

– Да. Но зовут ее Аннет Осборн.

– Кто такая Аннет Осборн?

– Девушка, которую я знала в Бристоле еще до того, как мы переехали в Эссекс. Она дочь торговца, на пару лет старше меня, воспитана в очень строгих правилах. Мама все, бывало, твердила: «Бери пример с Аннет Осборн». А я, конечно, ненавидела ее. И тут Аннет влюбилась в одного из клерков своего отца. Семья решительно воспротивилась замужеству, и ей оставалось только бежать с ним. Позднее я слышала, будто они обвенчались на Флит-стрит. Родители, возможно, позволили бы ей вернуться, но она не пошла на это… – Реба проводила женщину сочувственным взглядом. – Аннет выглядит лет на десять старше своего возраста. Просто больно на нее смотреть. Надеюсь, что сия чаша минует нас с тобой. Что ж, за наше будущее! – Она подняла чашку с кофе.

– Не знаю, что будет с тобой, – заметила Каролина, – но уж со мной-то ничего подобного не произойдет. Я не намерена оставаться здесь, ибо этот город погубит меня.

– А тебе есть куда поехать?

– Нет.

– Но ты, кажется, живешь в гостинице?

– Жила. До сегодняшнего утра.

– Тебя выставили, потому что ты не платишь по счетам? – удивилась Реба.

– Нет, я не могу вернуться, потому что там живут брат Рэя и моя сестра.

– Понятно. – Реба подняла рыжие брови. – А как же твои платья и другие вещи?

– Плевать мне на них. Я оставила записку и не вернусь за ними.

– —Стало быть, сожгла все мосты. А что же дальше?

– Думаю, Эндрю и Вирджи ищут меня по всему городу. Я поняла это по их встревоженным лицам. Я хочу уехать немедленно. – Она порывисто взяла подругу за руку. – О Реба, перестань ждать того, кто все равно не вернется к тебе! Поедем со мной. – Куда?

– В Америку. Реба рассмеялась:

– В Виргинию? Сомневаюсь, что твоя семья обрадуется такой потрепанной жизнью бедолаге, как я.

– У меня нет ни малейшего желания возвращаться в Виргинию, – решительно ответила Каролина и вдруг воспрянула духом. – Давай начнем жизнь заново и где-нибудь подальше отсюда.

– У тебя на уме какое-то определенное место?

– Да. – Каролину осенила внезапная идея. – Я имею в виду Филадельфию. У меня там сестра. Во всяком случае, там в последний раз видели Пенни. Ту сестру, что оставила мужа. Помнишь, я рассказывала тебе о ней?

– О да, – насмешливо подтвердила Реба. – Она убежала с ним к «свадебным деревьям», а затем решила избавиться– от него.

– Он был ужасный болван.

– Но разве мужчины не все такие? – вздохнула Реба.

«Ты хочешь сказать: все, кроме одного, – угадала Каролина. – А именно: Робина Тирелла, маркиза Солтенхэмского. О Реба, ты все еще любишь его!»

– Надеюсь, ты хотела выйти замуж за Робина не только для того, чтобы стать маркизой? – спросила Каролина.

– Нет. Я хотела одного – стать его женой. – Реба заглянула в свою пустую чашку и рассмеялась. – Похоже, в этих кофейных зернах есть что-то пьянящее. Я еще никогда и никому не делала такого признания.

– Я всегда это знала, – сказала Каролина.

«Значит, все это время Реба скрывала свою любовь». А Каролина, в те дни еще не умудренная жизнью, не догадывалась, что творится в ее душе. Только горе дало ей прозрение.

– Реба, – начала она, – однажды по моей милости ты лишилась половины своего гардероба, но ни разу не упрекнула меня за это. Позволь мне возместить тебе этот ущерб: я оплачу твой проезд до Филадельфии.

Реба криво усмехнулась:

– А почему бы и нет? Вряд ли мы наделаем там больше глупостей, чем здесь.

Резиденция испанского посла. Лондон, Англия. Лето 1689 года

Мужчина, некогда называвший себя Диего Вьяхаром, обнимал в спальне герцогини Лорки свою невесту, которой не видел много лет.

А в коридоре их охранял невидимый страж.

Санчо стоял, прижав ухо к дубовой двери, и с трудом различал доносившиеся изнутри звуки. Слышал он только раскатистый низкий мужской голос и журчащий, словно ручеек, полушепот герцогини. Затем сапог задел край кровати, раздался звонкий смех и наконец – или это только ему почудилось – те двое опустились на кровать.

Раздираемый муками ревности, Санчо прислонился к двери. Его смуглый лоб покрыла испарина, а ладони взмокли. Ему стоило огромных усилий не ворваться в спальню, широко распахнув дверь, не расправиться длинным ножом с мужчиной и не сжать герцогиню в объятиях.

Санчо ненавидел каждого любовника герцогини, ибо любил ее горячо и страстно; не колеблясь отдал бы за нее жизнь.

Герцогиня, не замечая этого, считала его верность заслуженной данью своей красоте. Санчо между тем вновь и вновь предавал герцога.

В Испании герцогиня проявляла куда большую осторожность. Санчо казалось, что мимолетные рассеянные улыбки, которыми она иногда его одаряла, имеют особый смысл. Он шел на все, чтобы никто не узнал о ее тайных свиданиях, понимая, что изменить этого нельзя. Однако Санчо ни на миг не забывал, что ожидает безрассудную герцогиню в случае разоблачения – смерть, неминуемая смерть, или пожизненное заключение в монастыре. А может, и того хуже, в одной из темниц ее мужа. Трудно даже вообразить, что может случиться. Попирая собственную гордость и изменяя своему господину, Санчо не жалел усилий, чтобы защитить герцогиню.

Когда герцога назначили послом во Франции, Санчо надеялся, что его молодая жена наконец-то угомонится, прекратит бесконечные похождения. Но если это и случалось, то ненадолго.

В Париже герцогиню окружили французские вельможи. В Версальском дворце постоянно появлялись блистательные аристократы: молодые дворяне в атласных камзолах, расшитых серебром и золотом. У них были черные мушки, иногда они пудрились и подкрашивались, нюхали табак из красивых табакерок и заискивали перед всеми вышестоящими. Все они добивались внимания черноглазой молодой герцогини Лорки. Она же, всегда возбужденная, переходила из позолоченной Залы зеркал в сказочно прекрасную оранжерею, задерживаясь на великолепной лестнице, ведущей к Швейцарскому озеру, и неизменно была окружена толпой придворных. Герцогиню считали одной из самых блистательных красавиц, когда-либо появлявшихся при дворе. Кое-кто даже тайно заключал пари по поводу того, кто будет ее очередным избранником.