Песня ветра - Валери Шервуд

Сгорая от желания, Санчо нагнулся и осмотрел стройную ногу герцогини.

– Крови нет, – едва дыша, сказал он.

– Хорошо. – Герцогиня благожелательно улыбнулась. – Это все. Спокойной ночи, Санчо.

Когда он вышел понурившись, улыбка герцогини стала еще радостнее. Мучить Санчо, неспособного скрыть свое молчаливое поклонение перед ней, было сущим удовольствием.

В эту ночь герцогиня легла спать очень довольная собой.

Но для Рэя Эвистока ночь выдалась тяжелая. То, что произошло между ним и Розалией, сначала казалось вполне естественным, он даже видел в этом предопределение судьбы. Но когда Рэй вышел на улицу, все представилось ему в ином свете. Этот поступок вовсе не украшает его. Что хорошего наставить рога старому человеку, тем более что тот находится в плену? Хуже того, он предал прелестную девушку, ожидающую его в гостинице.

Золотое солнце, озарявшее испанский дворик, зашло за крыши домов, стоявших вдоль извилистой лондонской улочки, однако один яркий луч осветил темные уголки души Рэя. Он живо вспомнил, как девушка в белом бросила ему шпагу над головами гостей и хотела бежать вместе с ним, хотя знала, что его будущее туманно. Сейчас она ждет Рэя, не ведая о том, что произошло между ним и герцогиней.

Как же посмотреть ей в глаза после всего этого?

Большую часть ночи Рэй провел на набережной. И чем больше он пил и думал, тем яснее сознавал, что не может уклониться от выполнения своего долга. Розалия снова вошла в его жизнь, словно они никогда и не расставались. Она сказала, что любит его. И он связан с нею клятвами, которые дал много лет назад. Розалия имеет право на его защиту, сильная рука Рэя должна поддерживать ее, пока это нужно. Розалии принадлежит и право на его любовь.

Право первенства.

В ту ночь Рэй вернулся к Каролине другим человеком.

Открывая дверь несколько часов спустя, он сказал себе, что недостоин делить с ней ложе, недостоин даже прикасаться к ней.

«Какой у него измученный вид», – подумала Каролина, когда он скользнул под одеяло и тут же повернулся спиной к ней.

Она, разумеется, не поняла, что все это значит.

Даже большое количество крепкого вина не заглушило его боли. Почти всю ночь Рэй только притворялся, что спит. Ему предстояло принять ужасное решение – решение, которое изменит их судьбы.

Он должен сделать выбор.

Выбор между Розалией, обвенчавшейся с ним в Саламанке и пережившей, как она уверяет, мучительно трудные годы, и Каролиной, которая заполняла все его мысли.

Выбор между Розалией и честью. Каролиной и любовью.

Труден, неимоверно труден этот выбор, и все же он обязан сделать его.

Взор ее устремлен во тьму,

Все ждет, что вернется друг.

Сердце ее растоптав, он исчез.

Лишь воздух пустой вокруг.

Жизнь – это радостный пир, и она

Смело садится за стол.

Праведницы попадают в рай,

Грешницы – в адский котел.

На борту «Морского скитальца», идущего на Азорские острова. Лето 1689 года

Плавание с самого начала протекало не слишком гладко.

Не успели еще они выйти из гавани, как порыв ветра сорвал и унес мантилью герцогини. Эта потеря очень ее огорчила.

В ее вещах нашли другую мантилью, и на время она успокоилась.

К ночи герцогиня заявила, что ей нужна, непременно нужна, служанка. Неужели Диего – она упорно продолжала называть его Диего – полагает, что она сама может причесываться? Своими собственными руками? Герцогиня не приучена к такой утомительной работе. Решительный отказ Рэя поверг ее в гнев: она начала расшвыривать вещи по большой каюте. Все эти вещи юнга, ошеломленный ее красотой, позднее охотно собрал, ибо таково было желание герцогини.

Тогда-то у нее и зародилась мысль использовать этого юнгу как парикмахера.

Неожиданно зайдя в каюту взглянуть на карту, Рэй изумился. Юный Джонни Даунз, покраснев от стараний, осторожно расчесывал серебряным гребнем длинные черные волосы герцогини Лорки.

– Джонни, – не веря своим глазам, нерешительно сказал Рэй, – иди на корму. Ты здесь не для того, чтобы учиться парикмахерскому делу.

Уязвленный Джонни выронил гребень и стрелой вылетел из каюты. Он очень боялся, как бы капитан кому-нибудь не проговорился о том, что видел, и преисполнился благодарности к нему за его сдержанность.

Розалия, оставшись наедине с Рэем, нахмурилась:

– У мальчика к этому явные способности. – Она тряхнула головой.

– Пусть проявляет их где угодно, но не на моем корабле. Розалия пустила в ход свои чары.

– А ты не хотел бы взглянуть на выкуп? – Она с улыбкой встала, шурша своим черным платьем.

Какой пират отказался бы от такого предложения? Рэй с интересом наблюдал, как Розалия извлекла из сундука кованый, отделанный серебром ларец и открыла его.

Даже он, много повидавший на своем веку, был поражен великолепием драгоценностей.

В ларце сверкали кроваво-красные рубины, хотя и не слишком искусной восточной огранки, бриллианты в золотой оправе. Ожерелье было на редкость большим.

– Говорят, бриллианты тибетские, – пояснила Розалия. – А рубины, конечно, из Индии. —

– Вижу, герцог обладает редкостными сокровищами. Она пожала плечами:

– Его не очень-то огорчит эта утрата. Эти сокровища никто не носит. Сейчас я надену это ожерелье, и ты увидишь, как оно выглядит на шее молодой женщины. – Розалия бросила на Рэя кокетливый взгляд. – Ты застегнешь замочек, Диего?

Рэй взял тяжелое ожерелье и застегнул его на ее шее. Оно горело алым цветом, точно кровь на снегу.

– Поразительные вещи, – пробормотал Рэй. – Узнай европейские воры, что у нас в ларце, они все устремились бы за, нами.

Герцогиня, не слушая его, вертелась перед зеркалом, любуясь собой и ожерельем. Она всегда хотела завладеть этим сокровищем. С того самого дня, когда впервые увидела его в неприступной крепости мужа в Кастилье. В тот день, довольный ею, он разрешил примерить это ожерелье. Пустив в ход все свои чары, она попыталась выманить его у герцога, но он был непреклонен. Вновь и вновь повторял, что после его смерти оно перейдет к его старшему сыну.

«И эту изысканную вещь наденет его дурнушка-жена!» – в ярости подумала Розалия. Тогда она поклялась себе, что ожерелье будет принадлежать ей, только ей.