Ее андалузский друг - Александр Содерберг

Эрнст придвинул Гектору четыре листа.

— Все это дает тебе полную власть контролировать все вклады и инвестиции и распоряжаться прибылью предприятия.

— Что произойдет, если и я, и папа умрем?

— Тогда все получит кто-то другой. Кто именно — это ты сможешь решить позже. Все необходимые бумаги у меня здесь — тебе остается только вписать имя и поставить подпись, когда ты определишь, кому ты в этом случае хочешь все завещать.

Гектор пробежал глазами доверенности. Затем сложил бумаги пополам, положил в конверт и убрал в портфель.

У Арона зазвонил телефон.

— Да?

— Мы не сможем достигнуть поставленных целей, — проговорил Сванте Карльгрен и положил трубку.

Он позвонил по указанному номеру, дал им информацию. Они уверены, что он у них в руках, однако они ошибаются. Он просто выгадал себе отсрочку.

Более всего его бесила мысль о той проклятой шлюшке, которая продала его. Он мечтал схватить ее за волосы и изо всех сил бить головой об стенку, чтобы она зарубила себе на носу — никому, ни одной бестии не удалось обмануть Сванте Карльгрена. Однако ей это удалось. Он тяжело вздохнул, чувствуя себя уничтоженным. Кроме того, ему ужасно хотелось убить того человека, который ему угрожал, — убивать его медленно и долго. В последнее время все его сознание было занято одной мыслью — как выбраться из этого дерьма. Он сопоставлял различные идеи, перебирал возможных кандидатов — русская мафия, головорезы на мотоциклах… ведь именно им люди звонят, когда попадают в тупик? Однако в глубине души он понимал, что никто из них ему не поможет. Некоторое время Сванте обдумывал мысль, не застрелить ли шантажиста самому из охотничьего дробовика. Ухоженное ружье хранилось в подвале. Двух выстрелов в лицо вполне хватило бы. Но Сванте понимал, что это бессмысленно: его арестуют, так случается со всеми, кто действует в состоянии аффекта.

Сванте Карльгрен набрал номер — внутренний номер Эстенссона из отдела охраны.

— Да-да? — ответил Эстенссон.

— Это Сванте Карльгрен.

— А, добрый вечер.

— У меня к тебе вопрос — он не касается компании, речь идет о моем друге, которому нужна помощь.

— Так-так.

— Посоветуешь?

— Да… надеюсь, что смогу помочь.

— До того как прийти к нам, ты работал в частной охранной компании, так ведь?

— Точно.

— Как там строится работа?

— Смотря что ты имеешь в виду.

— Вы занимались розыском людей?

— Среди прочего, да.

— Вы проявляли гибкость?

— Поясни свою мысль.

— Вы проявляли гибкость? Более четко я не могу выразиться.

На несколько секунд Эстенссон умолк.

— Берусь утверждать, что проявляли.

— У меня есть друг, которому нужна помощь.

— Ты говорил.

— Ты можешь дать мне имя человека?

— Зивкович, Хокан Зивкович.

— Спасибо.

— Сванте!

— Что?

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Сванте рассмеялся:

— Нет, дело обстоит так, как я тебе сказал. Мне нужно выручить из беды друга. Понимаю, что ты должен был задать мне этот вопрос.

Положив трубку, Сванте набрал номер Хокана Зивковича, представился как Карл XVI Густав и сказал, что ему нужна помощь в розыске человека, имени которого он не знает. Описал внешний вид и указал, на какой машине тот ездит.

— Мы постараемся помочь тебе, однако потребуется надбавка за конфиденциальность.

— Почему?

— Просто потому, что это стоит дополнительно.

Хокан дал Сванте номер счета, и Сванте пообещал, что на следующий же день переведет деньги.

В пустой квартире в пригороде Фаште сидели за компьютерами семь надежных специалистов и, рассчитывая сыграть на понижение, продавали акции «Эрикссона» со ста тридцати шести счетов-депо через зашифрованные соединения. Они подключили финансовые инструменты, которые создали рычаг падения курса акций компании «Эрикссон». Около пяти они закончили работу. Вскоре после этого биржа закрылась. Стоимость акций «Эрикссон» практически весь день оставалась неизменной.

Арон и Гектор наблюдали за процессом. Расставшись, они провели ночь в беспокойном сне, а поутру снова встретились с семью надежными людьми в той же квартире.

Телевизор в углу квартиры показывал утренние новости. Диктор с серьезным лицом говорила о неверных прогнозах в Азии, о других делах, которые никого из них не интересовали. Молчаливая нервозность, оставшаяся со вчерашнего дня, улетучилась. Когда в девять утра открылась биржа, они снова принялись за работу и стали скупать проданные накануне акции и гарантии, весело поглядывая на экран монитора, показывающий динамику стоимости акций компании «Эрикссон», — кривая выглядела, как горка для катания на лыжах.

В девять вечера раздался звонок в дверь. За дверями стоял Гектор — с пакетом из продуктового магазина в одной руке и бутылкой шампанского в другой. Улыбка Гектора показалась Софии совершенно искренней, словно он выиграл в лотерею. Мысли беспорядочно закружились в голове. «Альберт… Йенс где-то неподалеку… микрофоны… Только не сейчас…»

— Я принес еду, — сказал он, протягивая ей пакет, который держал в левой руке.

Она попыталась улыбнуться:

— Привет, Гектор! Что привело тебя сюда?

— Не хотелось ужинать в одиночестве.

— А Арон?

— Он где-то рядом.

София бросила взгляд через его плечо:

— Заходи.

Они сидели в кухне. София выставила бокалы, тарелки и приборы. Гектор выложил на стол принесенную еду. Они ели, пили шампанское и разговаривали. София постоянно думала о микрофоне, укрепленном у них над головой в кухонной люстре. Ситуация была слишком напряженной для ее нервов, однако, к ее великому облегчению, Гектор вел себя как обычно. Друг, по-простому зашедший в гости. Он не делал никаких намеков, держался раскрепощенно и излучал спокойствие. Когда она говорила, он больше смотрел на ее губы, чем в глаза.

— Смотри, как все легко, — проговорил он.

София откусила кусочек.

— Что легко, Гектор?

— Сидеть и ужинать вдвоем, ты и я. — Его тон изменился, зазвучал серьезнее.

Она занервничала, чуть улыбнулась:

— Да… легко.

— София!

— Что?