Живым не брать - Александр Александрович Щелоков

поможет по части дефицита…

Водитель засмеялся.

— Садитесь, уважаемый, — предложил он Рахимбаеву и показал место рядом со своим напарником, который сидел и дремал, не обращая внимания на их разговор.

— Езжайте, товарищ Рахимбаев, — сказал Таштемир. — Счастливого пути!

Дверца грузовика захлопнулась, и машина тронулась. Выждав, когда ее габаритные огни скрылись за перевалом, Таштемир погасил фары, развернул "жигули" и погнал машину вслед за грузовиком. Теперь у него был единственный путь — в Кумкент. Он был уверен, что Рахимбаев попросит заехать в Койдалу и оттуда позвонит в Бешарык, предупредит, что Иргашев рвется в Акжар. Это намного повышало его шансы прорваться в Кумкалу именно этой ночью.

Подъезжая к Койдале, КамАЗ свернул с шоссе к городу. Так и есть, мудрый Змей спешил к телефону!

Таштемир направил "жигули" по объездной дороге в сторону Ташхоны. Он оставил машину неподалеку от отделения милиции и ушел, сунув ключи в карман.

Походкой гуляющего бездельника Таштемир вышел на привокзальную площадь. Она выглядела полупустой, лишь в дальнем углу, где располагались лотки зеленщиков, на пустых столах сидело несколько парней, кто-то бренчал на гитаре. Сдерживая желание рвануться и одним махом перебежать площадь, он двинулся наискосок к месту, где начиналась Сайрамская улица.

На углу Таштемир увидел телефонную будку. Вошел в нее, набрал номер.

— Слушаю, — раздался немного удивленный голос Тамары.

— Здравствуй. Ты одна? — спросил он, и она услышала в его вопросе нотку ревности.

— Почему ты задал такой вопрос?

Он сразу сообразил, что ее задело. Сказал в ответ:

— Это не вопрос. Это утверждение. Если меня нет рядом, значит, ты одна.

— Ты в самом деле веришь в то, что сказал?

— В самом. Ничего не желаю больше, чем оказаться сейчас рядом с тобой.

— И что же? Как всякий современный мужчина, ты этого не можешь сделать в силу сложившихся обстоятельств?

— Оставь обобщения. Я совсем несовременный мужчина.

— Откровенное признание.

— Ты все шутишь, а меня все еще гонят, как зайца.

— Неужели это еще не кончилось? — спросила она, и в ее голосе он услышал искреннюю тревогу. — Нужна моя помощь?

— Боюсь даже просить.

— Говори.

— Мне необходимо попасть в Кумкалу, на аэродром. Вылет в три пятнадцать. Надо быть там хотя бы за полчаса до вылета.

— Ты где?

— Это неважно. Я буду ждать там, где Федор Иванович прошлый раз покупал кислое молоко.

— Я сейчас же ему позвоню. Подъедем на "скорой", тебя устроит?

— Нет. Пусть подъедет он один.

— Что так? — спросила она обиженно. — Не хочешь видеть?

— Просто боюсь за тебя. Люди, с которыми я связался, страшные и безжалостные. Такие не щадят.

— Ладно, я ни в чем тебя не упрекаю. Ты нуждаешься во мне, и это самое убедительное твое оправдание, Тебе трудно понять, как редко мужчина нуждается в женщине и сколь приятно ей чувствовать это.

— Ты хороший врач, — сказал он, — в тебе нуждаются многие.

— Верно, нуждаются. Пока у них переломаны ноги и разбиты головы. Даже благодарят, когда выписываются. Но уже через день, встретив на улице, никто даже виду не подаст, что мы когда-то встречались. — В ее голосе дрожали близкие слезы. — Все, вешай трубку. Буду звонить Федору Ивановичу…

18

В аэропорту Кумкалы в это раннее утро все было спокойно. Сюда не докатилась еще волна милицейской суматохи, которая в тот же час яростно плескалась в Акжаре.

Войдя в телефонную будку, Таштемир огляделся. Все вокруг дышало сонным покоем, все были побужены в утомленное ожидание предстоявших отлетов.

Он снял трубку, набрал номер. Ответил вялый голос:

— Слушаю…

— Иван Васильевич? Ковров? — спросил Таштемир. — Это вас Юсупов беспокоит. Родственник Розы Садыковны…

— Здравствуйте, товарищ Юсупов! — Голос говорившего мгновенно ожил, стал энергичным, твердым. — Я думал, вы объявитесь раньше.

— Старался, Иван Васильевич. К сожалению, сломалась машина. — Таштемир — на всякий случай — говорил с нарочитой беспечностью, как человек, привыкший к неприятностям и умевший их переносить, не теряя равновесия. — То колесо полетело, то валик… С трудом добрался.

— Теперь все в порядке?

— Думаю, да.

— Когда собираетесь уехать? — спросил Ковров. — С поездами сейчас крайне трудно.

— Хотел уехать вчера, Иван Васильевич. Вы же сами догадываетесь.

— Хорошо. Я сейчас приеду. Ждите меня, Юсупов, в скверике на скамейке. У киоска "Союзпечати".

Долго ждать Таштемиру не пришлось. Ковров был в аэрофлотовской форме, загорелый, подтянутый крепыш. В руке он держал черный вместительный атташе-кейс.

— Вы Иргашев? — спросил авиатор и протянул руку. — О вас я знаю все…

Таштемир рефлекторно сунул левую руку в карман, спросил настороженно:

— И верите, что все это натворил я? Что и Бакалова…

Ковров напрягся, сдвинул белесые, выцветшие брови.

— Николай был моим старым и верным другом. Золотой человек был, умница… Да выньте вы руку из кармана! За кого вы меня принимаете, право… Коля меня предупредил, что всех собак повесят на вас. Он рассказал мне и о деле, которое он вам доверил. Поэтому я и согласился помочь…

— Момент наступил, Иван Васильевич. Мне сегодня нужно вылететь в Москву. Завтра уже будет поздно. К тому же я на пределе…

— Улетите, — кивнул Ковров. — Что обещано Николаю — свято. Оружие при вас? Значит, проведу прямо в салон. Держите, это кейс с документами. Именно из-за них сложил голову Николай… Теперь следуйте за мной.

19

Место Таштемира оказалось у иллюминатора. Он сел, положил кейс на колени, поудобнее пристроил пистолет, чтобы в случае чего он был под рукой.

Салон быстро заполнялся. Возникла обычная предполетная толчея. Таштемир, не снимая руки с пистолета, внимательно следил за происходящим.

Одного из пассажиров он выделил сразу, назвав его влиятельным господином. Высокий, уверенный в движениях, одетый в легкий серый костюм, сидевший на нем, как на манекене. Из-под рукавов выглядывали ослепительно-белые манжеты. В одной руке влиятельный господин держал широкополую техасскую шляпу из тонкого серого велюра, в другой — плоский, исключительно для деловых бумаг, чемоданчик, обтянутый дорогой золотистой кожей. На лацкане его пиджака скромно и непритязательно светился рубиновой эмалью значок депутата.

Оглядевшись, влиятельный господин остановил свой взгляд на Иргашеве. Мгновение раздумывал и вдруг решительно шагнул в его сторону. Подошел, поставил чемоданчик на соседнее сиденье, а шляпу аккуратно положил на багажную сетку.

— Сяду рядом, — сказал депутат и, не дожидаясь ответа, опустился в кресло. — Давайте знакомиться. Я Саидходжаев. А вы не представляйтесь, вас я знаю. Таштемир Иргашев? Верно?

— А если нет? — спросил Таштемир, ощущая противный холодок в груди. Быстро же его вычислили!

— Ошибки быть не может, — сказал Саидходжаев самоуверенно. Он вынул из кармана и положил на кейс Таштемира его увеличенную фотографию. — Ну, убедились? Вы ловкий, Иргашев. Всех обвели. Стратег! Никто вас здесь и не ждал.