Настоящая любовь и прочее вранье - Уитни Гаскелл

– Просто последнее время мне как-то не везет. Встречалась с одним человеком, но ничего не получилось, и все это вылилось в крупные разборки, – нехотя пробормотала я. Лучше отделаться полуправдой, чем беззастенчивым враньем. Матушка была настоящим детектором лжи в человеческом обличье, особенно когда речь шла обо мне и Элис. От нее ничего нельзя было скрыть.

– Что за разборки?

– Долгая история.

Мать вытянула ноги, полюбовалась стекающей со ступней водой и пожала плечами:

– Ничего. Я давно не работаю, так что времени для долгих историй у меня сколько угодно.

Не знаю, то ли я слишком устала, чтобы держать оборону, и посчитала, что легче выложить все, то ли расслабилась, потому что она первая открылась мне, признав, что муж пьет, но вдруг обнаружила, что рассказываю о том, как впервые встретилась с Джеком, как узнала, что он бывший бойфренд Мадди, но все равно продолжала с ним видеться, как Мадди выследила нас и объяснила, что Джек мне лгал. Словом, выложила все, кроме самых интимных подробностей, разумеется: какой бы взрослой я ни была, какой бы циничной ни казалась, есть темы, которые ни за что не стану обсуждать с матерью.

Когда я замолчала, ма нахмурилась, недоуменно покачивая головой-.

– Не понимаю… а почему ты решила, будто Джек использовал тебя, чтобы посчитаться с Мадди? – удивилась она.

– Но ведь он притворился, что не знает меня, когда мы встретились в самолете, – напомнила я.

– И все равно… С чего ты вдруг стала думать, что он не питает к тебе никаких чувств? Зачем в таком случае прилетел к тебе на День благодарения? А потом просил провести с ним Рождество? Разве не ты сказала, что Мадди шла за вами до ресторана и именно таким образом узнала, с кем он встречается? Если Джек так уж сильно хотел отомстить, почему прямо не рассказал ей все?

– Потому что… ну… он просил, чтобы я во всем призналась Мадди. Хотел, чтобы я сама это сделала.

– А может, просто пытался расставить все точки над i? Разве не ты сама все время отказывалась, твердила, что не хочешь обижать лучшую подругу? – допрашивала мать.

– Верно, но посуди сама: ты ведь видела Мадди. Она неотразима и, нужно признать, встречается с мужчинами, которые на меня и не взглянут. Мне с самого начала казалось странным, что такой классный мужчина, как Джек, обратил внимание на меня, тем более что Мадди постоянно названивала ему, пытаясь помириться.

– А ты вроде утверждала, что Джек – просто негодяй, способный манипулировать твоими чувствами, чтобы причинить боль Мадди, – напомнила мать. – Теперь говоришь, он классный…

– Да, но тогда я не знала правды, – беспомощно пролепетала я. – Он показался мне самим совершенством. Полагаю, Джек одурачил нас обеих.

Мать тяжело вздохнула:

– Нет, это поразительно! Тебе тридцать два года. Ты прелестная, умная, состоявшаяся женщина и при этом лишена всякой уверенности в себе. Совершенно не способна взглянуть в зеркало и увидеть себя в истинном свете.

– Что ты хочешь сказать? – выдохнула я.

– Все рассуждения о том, как Джек тебя использовал, основаны на убежденности… уж не знаю, твоей или Мадди, что всякий разумный мужчина немедленно предпочтет ее тебе. Но это чистый вздор! Да, Мадди – девушка привлекательная, но я всегда считала, что в сравнении с тобой кажется несколько бледноватой.

– Очень любезно с твоей стороны, – возразила я, – но не имеет ничего общего с моей уверенностью в себе. Я знаю, что далеко не красавица, и давно примирилась с этим.

– Не красавица? Клер, ты просто ослепительна! Прекрасные волосы, выразительные глаза – кстати, мои глаза, – идеальная кожа и фигура как у Лиз Тейлор в лучшие ее дни! Ну, ты не похожа на тощих актрисулек, которые так популярны в наше время: ни бюста, ни задницы, – но именно этим и выделяешься из серой толпы ничтожеств.

Я закатила глаза:

– Спасибо, но ты моя мать. Ты и должна говорить подобные вещи.

– Ты, кажется, всегда твердила, что я слишком критично к тебе отношусь. Может, так оно и было… но мне никогда не приходило в голову, что уровень твоей самооценки настолько низкий. Может, это я и виновата, потому что редко говорила, какая ты красивая и как дорога мне, как отличаешься от модных дурочек, подражающих кинозвездам, – задумчиво произнесла она.

Я совсем растерялась.

– Но… видишь ли, ты вообще мне никогда ничего подобного не говорила.

Я не позаботилась добавить, что если она и упоминала о моей внешности, то лишь затем, чтобы скрупулезно перечислить все недостатки и минусы.

– Ты, наверное, права, – кивнула мать, снова опуская ноги в воду. – Наверное, меня пугало то, что ты куда амбициознее меня. Всегда стремилась к чему-то… большему. Такая умная, хорошенькая и способная. Я никогда не сомневалась, что ты многого добьешься. Тебе всего лишь не хватало уверенности… И может… может, тебе пора усвоить, что в отношениях с мужчинами оборона необходима не всегда.

– Но таким образом я убереглась от многих страданий, – возразила я. – Посмотри, что случилась, когда я позволила себе забыть о своих правилах!

– Я не согласна с тобой в оценке случившегося. Единственная ошибка Джека в том, что он с самого начала не сказал тебе правду. И хотя его аргументы не выдерживают никакой критики, я все же понимаю, почему он солгал, тем более что хотел узнать тебя лучше. А утверждение, что он использовал тебя с целью отомстить Мадди… прости, но это кажется мне несколько надуманным. Если бы он желал именно этого, если он такой жестокий и подлый, почему не признался, когда ты его допрашивала? А ведь он сказал, что любит тебя, просил, чтобы ты осталась и позволила ему объясниться. Какой смысл отрицать правду, если месть с самого начала была его целью? – спросила мать так рассудительно, что мне вдруг стало не по себе. Что, если я слишком поспешила и, не разобравшись, зря обвинила Джека? Что, если версия Мадди полностью взята с потолка? Мы долго дружили, и я всегда ценила ее мнение. А вот Макс утверждал, что Мадди тщеславна и эгоистична… может, эти стороны ее характера я просто не хотела признавать? В конце концов, у каждого свои недостатки, и хотя некоторый нарциссизм – не самое худшее в мире качество, он, вполне возможно, и наложил отпечаток на поведение Мадди и ее выводы о том, почему Джек так заинтересовался мной. Но если она была не права, это скорее всего означает, что я неверно судила о Джеке.

– И что же мне делать? Даже если я ошибалась насчет Джека и ты права во всем, – как насчет Мадди? Да, она наговорила мне гадостей, и с ее стороны, наверное, мерзко было намекать, что Джек никогда бы не увлекся мной, но, Господи, ведь я действительно сподличала, встречаясь с ним за ее спиной. Вряд ли она обошлась бы со мной как с последней тварью, если бы я не отбивала у нее Джека. Что делать? Как все исправить?

Но моя мать, всегда имевшая ответы на любые моральные дилеммы, на этот раз пожала плечами.

– Надо хорошенько поразмыслить. Уверена, мы что-нибудь придумаем, – пообещала она.