Стремянка в небо - Татьяна Трунова

Надо заметить, что недоуменно таращить глаза чекист не стал, лишь протянул задумчиво:

– Следовало догадаться. На заре веков наши предки были ближе к природе, и самые продвинутые из них – шаманы, брахманы, жрецы – демонстрировали странные способности. Причем те из них, кто обладал беспримерной кротостью. Те же, кто не обладал, морочили людям головы обрядами, иногда крайне жестокими. Взять тех же инков. Но… Доброта как источник вечной жизни? Невероятно!

– Вечной жизни для цивилизации, не для одного человека, – уточнил Петя. – Жизнь вечная для отдельно взятого индивидуума существует, но он уходит один и без вещей, и речь о сообществе здесь уже не идет. Кстати, испытание для Избранного, ну то, что для вас проходило на ромашково-васильковом поле, Рустем где взял?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – покачал головой Антон Павлович. – Анки тщательно уничтожили всю информацию, связанную с их трансформацией. Предполагаю, они таким образом решили уберечь остальные цивилизации галактики от открытия, что тем не дано уйти на второй виток. Подобное открытие может сломать.

Парень покивал, вспомнил перекошенное ненавистью лицо Рустема.

– Дарутиане – народ дотошный. Запросто могли веками лопатить горы информации в поисках крупиц истины. Доброта! Надо же! – не мог успокоиться чекист.

– Здесь все не так просто, – предупредил Петя. – Можно быть добрым к одному отдельно взятому человеку, можно быть добрым к группе людей, человечеству и так далее. Но когда человек становится добрым ко всему миру, происходит качественный скачок восприятия, потому что мир тоже добр к людям, но мы этого не заметим, пока не ощутим схожие эмоции. Войдем в резонанс, так сказать. Надеюсь, я хорошо объясняю, – с сомнением произнес Петя.

– Все понятно, – успокоил его Антон Павлович.

– Ну, тогда хорошо. Есть еще один момент. Я его сразу не понял, а он важный. Насчет доброты мира к людям. Вы же понимаете, что мертвый не может быть добр к живым. Так вот, наш мир живой!

– В смысле?

– В прямом. Нам повезло с планетой. Мы связаны с ней чуть ближе, чем полагается разумному существу. Она общается с нами. Не словами, конечно. Образами, знаками, импульсами энергии. Знаете, наверное, это можно назвать тактильным общением, только вместо кожи и рук наша планета обладает гораздо более богатым арсеналом общения. Это знали шаманы, волхвы, первобытные народы вообще. Они воспринимали сигналы матери-Земли гораздо острее, чем технологичные мы, привыкшие смотреть на природу через объектив фотоаппарата и выезжающие на природу лишь время от времени. Мы забыли про нашу связь, но она никуда не делась. Стоит только прислушаться – и можно услышать голос нашей планеты. Тяжело, конечно, но возможно. Разумные всегда пытаются упорядочить Хаос, но только земляне могут это делать без насилия, потому что материя подчинится им сама и охотно. Стоит только попросить. Не зря наши предки-язычники всегда спрашивали у деревьев разрешения их срубить. Ключевое слово – попросить, – подчеркнул парень.

– Тяжело услышать, говоришь? – хмыкнул Антон Павлович. – Сам рассказываешь так, как будто это легче легкого.

– Правда, легко, – пожал плечами Петя. – Нет, вернее, тяжело, пока не получилось в первый раз, а потом думаешь: «И как это у меня не получалось? Все ж так просто!» Вы должны помнить, что мы все Избранные, все человечество, только у некоторых способности общаться с планетой лежат ближе к поверхности. При особых условиях происходит спонтанный выброс способностей. Как у меня.

Он помолчал, добавил:

– Я очень надеюсь, что мы сможем наладить отношения с родной планетой прежде, чем ее убьем. Ну, и человечество заодно. Цивилизации анки понадобились многие тыщи лет, чтобы осознать себя. Подозреваю, нам понадобится больше, к тому же мы в самом начале пути. …Да, возвращаясь к Рустему. Знаете, что меня поразило? Он даже не попытался понять! Втирал мне про свою цивилизацию, что, мол, через тысячу лет она начнет клониться к закату, расстраивался, что такие чудные свойства имеют не дарутиане, а грязные дикари, мы то бишь. Забавно, он хотел воспользоваться силой Избранного, но не захотел принять подсказки из его рук. Они безнадежны. И ведь ничего нельзя сделать! Он же даже не понимает, что, спасая подобным образом свою цивилизацию, загоняет ее еще дальше в тупик. Такими темпами они выродятся, и выродятся скоро – через какую-то тысячу лет. Борьба со злом у них запланирована на это время. …С собой, с собой им, придуркам, сражаться придется! – Он снова откинулся на подушку, пережидая приступ дурноты.

– Тебе его жалко? – удивился Антон Павлович. В голосе самого чекиста сочувствия к проблемам дарутиан не наблюдалось.

Тот помотал головой:

– Нет. Свободу воли никто не отменял. Это его и только его выбор. Рустема и всей цивилизации Дарута вообще. Иногда закон Воздаяния за поступки сильнее самого Милосердия, ибо в иных случаях милосерднее начать путь с чистого листа. К тому же Доброта – понятие двустороннее. Мы все пропускаем через себя. Быть добрым только к окружающим не получится, еще надо быть добрым к себе и уже через себя – к миру. От нас ой как много зависит! Рустем к себе добрым не был.

– Он же из лучших побуждений, – напомнил Антон Павлович. Он как будто хотел что-то выяснить лично для себя. Горел, горел в нем огонек странного интереса.

Однако Петя не удивился, он прекрасно понял, откуда взялся этот странный интерес к посторонней, в общем-то, теме.

– Для себя и своего народа. С одной стороны, это понятно, с другой… Ну не на этом же уровне развития! Их совершенное социальное общество на деле – глухая деревня, где терпеть не могут не только чужаков, но и друг друга. Никто из них не способен на жертву ради чего или кого-либо. Даже малюсенькую.

– Он шел на преступления ради жизни своей цивилизации. Разве это не жертва?

– Нет, – помотал головой парень. – Он мог бы выиграть сейчас, и Дарута долго бы наслаждалась выигрышем. Но потом… Он окончательно закрыл бы ей путь дальнейшего развития. Землянам, так же как и анки, просто повезло, что факторы сложились столь благоприятно. Нам нечем гордиться, все это нам досталось от природы. Доброта – это хорошо, но, не идя по пути духовного самосовершенствования, мы рискуем потерять себя. Терять себя земляне умеют, сами знаете. Остальные цивилизации тоже имеют шанс уйти на второй виток развития, только путь у них длиннее и тернистее.

Доброта – она сродни таланту. Мне кажется, что анки ошибались, считая себя единственными и неповторимыми. Талант Доброты есть у всех, просто у одних он больше, а у других меньше. Рустем так и не понял, что он тоже Избранный.

– Наверное, оно так и есть, – вздохнул Антон Павлович, – только никто тебе не поверит. Путь самосовершенствования – это банально, гораздо интереснее верить в чудеса. Информация, что на планете Земля Избранный смог воспользоваться способностями, разойдется по Галактике быстро. Сюда хлынут толпы инопланетников, в составе миссий и без оных.

– Вы ж смотрители. Вы ж их прогоните?