Стекло и дерево - Сергей Буянов

– Понимаю, Карина Львовна, но вы не готовы.

– Почему? – не доходило до Липутиной.

– Ей необходимо постепенно, очень постепенно, приходить в норму. Нежелательны сейчас стрессовые факторы.

– Какой ей будет стресс от встречи с родной матерью? Тем более, если она уже нормальная! – вырвалось у Карины Львовны.

– Понимаете, – широко улыбнулся профессор, мягко взяв Липутину за плечо, – я вам сказал гораздо больше, чем положено!

– Только один вопрос: «Когда»?

– Очень, очень скоро! Уверяю вас, Карина Львовна!

Делать нечего, пришлось подчиниться. Кто их знает, может и вправду, пока не стоит травмировать дочь? В конце концов, сама Карина Львовна унизила Лину. Только обида дочери затянулась в необычайно долгий каприз.

К тому же, Карине Львовне крайне не хотелось идти в отделение к какому-то молодому недоучке. Стоит ли опускаться до уровня аспиранта, когда она с профессором в таких дружеских отношениях?

Вдобавок ко всему её пугала встреча с той дурой из аэропорта. Оторвёт ухо, чего доброго! Карина Львовна уже консультировалась с юристом по этому поводу.

– Что я могу сказать? – говорил адвокат. – Если в момент нанесения морального ущерба она была вменяемой, то… может быть… что-то… как-то, опять же, если она имеет группу инвалидности по психическому заболеванию, то всё усложняется.

От таких расплывчатых формулировок Карине Львовне стало абсолютно ясно – никакой перспективы с этим делом не будет!

И Карина Львовна решила не рисковать. Она поехала, по друзьям-знакомым принимать поздравления.

Владимир дождался своего яблока. Оно грохнулось на голову со встряхнутого Викой дерева. Не даром она называет себя женщиной в возрасте Евы!

Наконец-то пришла общая формулировка, похожая на ту, что снилась в доме Липутиных. Может быть, флюиды Эвелины тогда воздействовали? Может, не так уж безобидна шизофрения? Немножко заразна! Этой самой малости заразности хватило для рождения безумной идеи! Всё гениальное – изначально безумно!

Владимир набросал на листке краткую формулу. Он отодвинул лист и посмотрел на свою запись издали. Вот, пожалуй, и открытие века! Как все просто! Буднично и неторжественно.

По существу, Владимир готов к защите докторской. А готов ли самый важный автор – Рим?

Почти готов.

Природа в это время пробуждалась от зимней спячки. Снег начал активно таять, люди привыкали к весенней распутице, поменяли гардероб и, немножко, взгляды на жизнь. Свежий ветерок просвежил мозги и подвиг на великие дела!

Самые фартовые прохожие перешли на полулетний прикид, кое-кто выскакивал из машины в рубашечке. Алик видел их сквозь решетчатую ограду больничного двора. Он, собравшись, рванулся туда – на волю! Но едва больной доплёлся до заграждения на изгибающихся ногах, как его скрючило и отбросило на несколько метров от ограждения. Земля закружилась, завертелась, открылась в нескольких местах с выбросом дыма и гари, – расплавленная лава вытекала наружу, шипел снег от жара, пар обволок всё вокруг.

Не на шутку перепугавшиеся санитары уволокли больного в помещение.

Лечащий врач после беседы с Аликом, устало и безнадежно махнул рукой, да направился по своим делам.

Эвелину вновь подвергли совместному осмотру. Консилиум психиатров отметил некоторое улучшение и на время отсрочил шоковую терапию. Не смотря на уклончивую формулировку вердикта коллег, Рим чувствовал победу. Она ощущалась почти физически, материально.

… он блуждал по узким и захламленным улочкам средневековья, присутствовал при коронации дофина Карла. Миссия, возложенная на Жанну Богом выполнена, остались сущие мелочи.

Дело в том, что развитый мозг Эвелины самостоятельно сопротивлялся, не допуская излишних внедрений в бредовую историю. Эвелина настойчиво и верно приближалась к развязке.

… впереди ожидал суд инквизиции, ключевой момент! После пламени очищения Жанна Д'Арк, истинная, исчезнет!

Но кто останется?

Эвелина Липутина или псевдо Орлеанская Дева?

Рим, кажется, знал ответ.

Виктория заметила изменения в поведении супруга, и они нисколько не радовали. Вика видела эту больную. Почти прямая противоположность ей самой! Виктория заподозрила феномен изменения полюсов. Похоже, Римушка потянулся от минуса к плюсу.

Действительно, Рим стал нежнее, уж слишком нежнее. Скрытым женским чутьём Вика угадывала причину, но признаться себе в этом не хотела. А может, не могла?!

Супруг, хоть и липовый, был дорог ей как, как… Она просто не находила слов. Что поделаешь, времена любви исчезли вместе с Ромео и Джульеттой и, увы, безвозвратно. К тому же, если принять во внимание возраст шекспировских влюблённых, то ещё неизвестно что можно предположить. Трудно даже представить себе их живыми, лет этак через пять-десять. Как бы сложились их отношения?

Совместная научная работа близилась к идеальному завершению, а вместе с ней и сотрудничество Рима с Викторией. Время счастья принялось стремительно таять вместе с прошлогодним снегом, и не оказалось никакой возможности остановить этот процесс, мыслимо ли идти против природы? Это, к сожалению, не Гималаи с вечным льдом.

Чем больше Рим становился признательнее и ласковее, тем больше Вика ощущала пропасть, возникшую между ними.

Когда они вернулись со свадьбы Ивановых, где неплохо повеселились, сторонясь стариков, общались с молодёжью, – ощутили себя супружеской четой. Они вспоминали подробности вечера. Неизвестно каким образом, вездесущая Вика так и не встретилась с обиженной ею Кариной Львовной. А вот Рим имел счастье общения: краткого и официально-сухого. Любимов постарался поскорее исчезнуть и больше не попадаться на глаза заведующей кафедрой молодоженов.

Внезапно Рим заговорил о ребёнке и, вообще, об узаконивании их отношений. Вика уклончиво согласилась.

– Разве тебе нужен только декоративный муж? – вспылил в ответ Любимов.

– Вовсе нет, Римушка! Я согласна. И давным-давно! Дело тут в другом.

– Сейчас опять соорудишь небылицу насчёт гражданства, несовершенства законов и родственной связи с Блаватской, – нежно прошептал ей на ухо Рим.

– Нет, конечно, нет! Как ты думаешь, Римушка, я женщина?

– О! Ещё какая!

– Вот. А всякая женщина перед таким ответственным шагом должна подумать.

– Ты нисколько не раздумывала, когда заявила мне: Остаёшься жить у меня, – и точка!

– А откуда ты знаешь? Я, может, об этом всю свою жизнь думала?

– Прошлую?

– Поза-позапрошлую! – Вика вскочила с кровати, стащила простынь и обернулась ею. – Я сейчас всё объясню!

Привыкший к различным эмоциональным всплескам жены, Рим не обратил никакого внимания на такой пассаж. Вика вернулась в спальню довольно скоро.