Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - Андерс Рюдель

Венгерских евреев эта катастрофа пока еще не коснулась. Еврейское население в Будапеште было, пожалуй, самым ассимилированным в Европе. В двуединой Австро-Венгерской империи будапештские евреи процветали. В начале ХХ века еврейские предприниматели, адвокаты, врачи и художники играли большую роль в социальной, культурной и экономической жизни города. Еврейское население было весьма лояльно по отношению к императору Францу Иосифу I, который, в свою очередь, даровал дворянство многим выдающимся гражданам еврейского происхождения. Среди евреев Европы Будапешт прославился как «иудейская мекка», антисемиты же прозвали его Иудапештом.

Падение монархии в результате Первой мировой войны и растущий венгерский национализм тяжело ударили по преданному императору еврейскому меньшинству. В 1920 году к власти пришел консервативный вице-адмирал Миклош Хорти, провозгласивший себя регентом при отсутствующем короле и установивший авторитарный режим; еврейское население стало все более частой мишенью для нападок националистов. Был введен ряд законов, ограничивающих общественные права и свободы евреев, и прежде всего это коснулось образования — раньше среди выпускников юридических и медицинских факультетов преобладали выходцы из еврейской среды. В 1930-е годы в Венгрии расцвели фашистские организации, такие как Партия скрещенных стрел, созданная по примеру немецких и итальянских партий. В 1938 году были введены новые антиеврейские законы по образцу Нюрнбергских, которые лишили венгерских евреев права на определенные профессии и запретили еврейско-венгерские браки.

Миклош Хорти, который считал Советский Союз главной угрозой для Венгрии, сблизился с нацистской Германией. Под давлением Гитлера в 1941 году Венгрия присоединилась к странам нацистского блока и приняла участие в операции «Барбаросса». Но несмотря на все это, большинство из 800 000 венгерских евреев не опасались за свою жизнь. Хорти был убежденным антисемитом, однако к еврейскому населению страны относился исключительно прагматично. В октябре 1940 года он писал своему премьер-министру:

Однако присоединение Венгрии к гитлеровской коалиции обернулось катастрофой. Более 200 000 венгерских солдат участвовали вместе с 6-й армией генерала Паулюса в роковой для нацистов битве под Сталинградом. В этом сражении, которое стало поворотным в ходе войны, венгерская армия была почти полностью уничтожена. Помимо венгерских солдат, погибли тысячи узников венгерских трудовых лагерей — евреев и политических заключенных, принудительно отправленных на Восточный фронт. После катастрофы под Сталинградом Гитлер обвинил в поражении именно венгерские части и потребовал, чтобы Хорти примерно наказал венгерских евреев, якобы подрывавших боевой дух армии. Прагматичный Хорти понимал, куда ветер дует. В июле 1943 года западные союзники высадились на Сицилии, Красная армия постепенно приближалась к венгерской границе. То, что немецкие генералы использовали венгерских солдат как пушечное мясо, тоже не лучшим образом сказывалось на отношениях Венгрии и Германии.

Хорти начал тайно искать контактов с западными союзниками, чтобы заключить сепаратный мир. План заключался в том, чтобы подписать безоговорочную капитуляцию, как только войска союзников войдут в Венгрию, тем самым защитив себя и от нацистской Германии, и от Советского Союза. Венгерские дипломаты думали, что союзники начнут вторжение в Германию через Балканы и Венгрию, и никак не рассчитывали, что те пойдут на рискованную высадку на пляжах Нормандии.

План провалился. К тому же Гитлер к этому времени устал от саботажа Венгрии и давно подозревал измену. Немецкое вторжение в Венгрию 1944 года означало немедленное ужесточение политики в отношении еврейского меньшинства. Правоэкстремистские группы, которые Хорти до сих пор сдерживал, получили полную свободу действий. Запрещенная с начала войны Партия скрещенных стрел была легализована и тут же приняла активное участие в уничтожении евреев.

Адольфа Эйхмана послали в Будапешт, чтобы курировать депортацию и уничтожение последней крупной группы евреев в Европе. У Эйхмана был хорошо обученный штаб, состоявший из более двухсот человек, досконально изучивших механизмы массовых убийств. Меньше чем за восемь недель команда Эйхмана запустила машину Холокоста: первым делом евреев заставили носить звезду Давида, потом загнали в гетто, а вскоре в Аушвиц потащились первые товарные составы. В начале июля более 400 000 венгерских евреев были отправлены в газовые камеры. Каждый день убивали 12 000 человек. Среди тех, кого депортировали в Аушвиц, были чудом спасшиеся будущие нобелевские лауреаты Эли Визель и Имре Кертес.

Систематическое мародерство тоже было частью бюрократической системы Эйхмана. Всем евреям было приказано зарегистрировать свою собственность, если ее размеры превышали определенный порог. Но депортация происходила так стремительно, что многим семьям пришлось просто бросить свои жилища.

Среди евреев Будапешта (как и в еврейской общине Вены) было много выдающихся коллекционеров и меценатов. Одной из лучших коллекций владел барон, промышленник и банкир Мор Липот Херцог. Сказочно богатый человек и страстный любитель искусства, Херцог собрал коллекцию, которая по своему размеру могла бы соперничать с лучшими европейскими собраниями. В 1934 году, когда он скончался, она насчитывала более 2500 предметов: римские надгробные рельефы, египетские скульптуры, средневековые статуэтки, серебряные монеты, драгоценные камни, портсигары, золотые кольца и медальоны. Но главной жемчужиной была живопись. Херцог увлекался как классическими, так и современными мастерами. Работы Лукаса Кранаха Старшего, Ван Дейка, Веласкеса, Франсиско де Сурбарана соседствовали с картинами Коро, Курбе, Ренуара, Мане, Сезанна и Гогена.

Херцогу принадлежали и настоящие шедевры, например «Моление о чаше» Эль Греко — одна из известнейших картин художника, изображающая Христа в Гефсиманском саду. Вообще у Херцога была, пожалуй, самая богатая коллекция Эль Греко за пределами Испании; барон особенно любил испанских мастеров, в его коллекции было целых три картины Гойи.

Его страсть к коллекционированию была настолько неуемной, что во многих залах огромных, как дворец, апартаментов Херцогов на проспекте Андраши было тесно от предметов искусства.

После того как в 1934 году скончался барон, а в 1940-м — его супруга, коллекцию разделили между собой дети Херцогов — Андраш, Иштван и Эржебет. В 1943 году они попытались передать коллекцию в аренду в Лондонскую национальную галерею, но венгерское правительство не разрешило вывезти картины из страны. Тогда наследники решили спрятать ее в подвале одной из семейных фабрик в Будафоке, пригороде Будапешта.

Присвоение собственности венгерских евреев, так же как и сами депортации, были совместным делом СС и венгерских властей. Конфискациями руководила венгерская полиция, она же взламывала банковские ячейки, принадлежавшие евреям.

Чтобы завладеть наиболее ценными еврейскими коллекциями, был принят закон, который вынуждал евреев задекларировать все произведения искусства, находящиеся в их собственности. Венгерская государственная Комиссия по произведениям искусства должна была, как говорил закон, «защитить» эти сокровища (на деле это означало конфискацию). Начальником комиссии был назначен директор Будапештского музея изобразительных искусств Денеш Чанки.