Вэйкенхерст - Мишель Пэйвер

не чувствовала. Она не могла осознать, что Клем больше не вернется. Ей все время казалось, что он вот-вот пройдет за окном, катя свою тачку. Приходилось все время себе напоминать, что его больше нет.

* * *

В вечер убийства жара наконец закончилась, прошел дождь, а мисс Бродстэрз поселилась в Вэйкс-Энде. Она прожила там три недели, а за это время нашли экономку и гувернантку.

Двоюродный дедушка Бертран приехал через два дня после убийства. Мод он нравился, потому что он ее не трогал, в отличие от мисс Бродстэрз — та ожидала, что Мод будет потрясена и впадет в отчаяние, и ее шокировало отсутствие положенных эмоций.

Двоюродный дедушка Бертран стал попечителем имущества и опекуном «детей». Мод казалось странным, что она тоже входит в число детей, — ее детство, казалось, закончилось давным-давно. Но двоюродный дедушка был человеком спокойным и мудрым, и он охотно согласился отменить планы отца осушить болото — он счел, что это напрасная трата денег. В этом Мод преуспела. Она не смогла спасти Клема, но спасла болото.

* * *

Двоюродный дедушка Бертран защитил Мод от газетчиков и зевак, приезжавших в открытых экипажах и заглядывавших через живую изгородь. Но от полиции он ее защитить не мог.

Она отвечала на вопросы полицейских настолько правдиво, насколько считала уместным, то есть не упоминала ни демона, ни «Возмездие». Ни доктор Грейсон, ни священник ей не поверили, так с чего бы ей стала верить полиция? Они бы решили, что она сошла с ума, и заперли ее в сумасшедшем доме.

Мод долго боялась, что доктор Грейсон перескажет то, что она ему говорила, когда обращалась к нему за помощью, но прежде, чем полиция успела его допросить, его хватил удар, от которого он так и не пришел в себя. Хотя бы об этом больше беспокоиться не нужно было.

Еще она беспокоилась, что мистер Бродстэрз расскажет полиции про дневники, но он, похоже, решил, что это будет не по-джентльменски. Так или иначе, на суде он о них не упоминал, и о странном поведении отца в месяцы перед убийством тоже никто не обмолвился ни словом. Наверное, им не хотелось признавать, что они ничего не предприняли на этот счет.

Сам отец почти все время молчал. Когда его вытащили из колодца, он перестал страшно кричать.

— Я это сделал, — сказал он. — Но в этом нет ничего дурного.

Больше он ничего не говорил.

Дневники так и не нашли, потому что Мод их спрятала почти сразу же после убийства. Пока Билли побежал за полицией, а Айви и работники сторожили отца, Мод незаметно ушла в дом. Там она завернула в клеенку обе книжки дневника и спрятала их у себя в комнате, за стенной панелью, где в детстве прятала кожу гадюки.

Отцовский перевод Элис Пайетт она оставила на столе. Если бы он пропал, это могло возбудить подозрения, а Мод предположила (и была права, как оказалось), что полиция сочтет жизнь средневековой женщины-мистика не имеющей отношения к расследованию.

Наверное, они бы и про «Житие святого Гутлафа» так подумали, но Мод решила не рисковать. «Житие» отправилось за панель вместе с дневниками.

* * *

Гувернантка мисс Берч, деловитая шотландка, к огромному облегчению Мод, больше интересовалась ликвидацией пробелов в ее образовании, чем копанием в ее чувствах и эмоциях.

Мод мисс Берч понравилась, потому что знала Библию, а Мод, в свою очередь, старалась нравиться ей, поскольку прекрасно понимала, что будет под контролем гувернантки до двадцати одного года. А еще она решила, что если мисс Берч в целом будет ее одобрять, то переживет, если иногда Мод станет вести себя странно.

Например, в тот день, когда отца отвезли в место пожизненного заключения, Бродмурскую тюрьму для душевнобольных преступников. Пока мисс Берч разговаривала с экономкой, Мод ушла через мостик на болото. Дойдя до озера, она вытащила ножницы, отрезала волосы, засунула их в наволочку, положила туда камень и кинула все это в воду.

Так началось ее долгое искупление вины за Клема.

* * *

С тех пор Мод стремилась только к одному — спрятаться. Она больше никогда не ходила в Вэйкенхерст, а в церкви появлялась лишь раз в неделю, только чтобы не вызвать неодобрение мисс Берч.

Двоюродный дедушка Бертран благоразумно оставил идею увезти ее в Брюссель. Он забрал с собой только Ричарда и Феликса и оставил Мод в поместье с мисс Берч и небольшим штатом слуг — новой экономкой миссис Энтуистл, кухаркой, Айви, Джессопом и братом Джессопа Дэниэлом, который теперь стал садовником, потому что Коул наконец ушел на покой. По просьбе Мод Дейзи, с которой после убийства случались приступы истерики, тоже отправили на пенсию. Еще Мод устроила так, чтобы Нед, брат Клема, исполнил свою мечту и пошел на флот. И попросила Дэниэла посадить плющ вокруг дома.

Первая мировая прошла для них почти незаметно — правда, мисс Берч проследила, чтобы Вэйкс-Энд исполнил свой долг, позволив Джессопу и его брату уйти в армию и погибнуть под Ипром. Айви успела выйти замуж за Дэниэла Джессопа за несколько месяцев до его гибели. Она была довольна вдовьей пенсией, и черное ей шло, хотя она начала сильно полнеть.

Единственное, что не удовлетворяло Мод в мисс Берч, — это то, что гувернантка считала своим долгом информировать ее об отце. У него была отдельная комната во втором блоке Бродмурской тюрьмы, где держали пациентов классом повыше (мисс Берч никогда не называла их заключенными). Врачи поставили ему диагноз «монопсихоз со склонностью к убийству и бредом» и лечили его холодными ваннами и слабительными с ревенем. Отец отчаянно возражал, но через год отбытия наказания он попросил принадлежности для рисования и увеличительное стекло. Как только ему их выдали, он стал образцовым пациентом, так что врачи оставили его в покое.

Публика очень интересовалась искусством умалишенных после выставки «Работы безумных художников», проведенной лечебницей Бедлам, где среди прочих выставлялись картины Ричарда Дадда[24], но отец начал писать только в 1915 году — к тому времени интерес к этой теме уже утих. Весь остаток жизни он работал над своими холстами, которые, с точки зрения врачей, к болезни и лечению никакого отношения не имели. Кроме живописи деньги он тратил только на кларет и сласти, причем больше всего любил ячменный сахар и лимонные леденцы. Мисс Берч рассказывала все это Мод, пока не заметила, насколько той это неприятно. Тогда она перестала.

Обучение подопечной у мисс Берч получалось лучше. Мод любила историю,