Стрела любви - Моника Маккарти

Она поняла, что муж хотел ей сказать, виновато потупилась, что‑то сказала Макговану и метнулась в сторону палатки, которую не должна была покидать.

Йен был так поглощен женой, что не заметил короля, внезапно подошедшего к нему. Брюс недобро прищурился.

— Что на самом деле она здесь делает, Гарпун?

Йен понял, что имел в виду король, но только и не думал о примирении с женой.

— Я же говорил: она беспокоится за сына и хочет помочь в его освобождении, если сможет.

Король редко позволял себе выказывать гнев из‑за своих личных потерь на этой войне, но теперь не выдержал.

— Помочь так же, как помогла убить моих братьев? — процедил Брюс, в гневе глядя на Йена.

Но тот не отвел глаза.

— Это моя в вина в той же степени, что и ее.

Брюс промолчал, а уже в следующее мгновение сумел взять себя в руки и снова стать самим собой. Теперь перед Йеном был король, а не человек, потерявший трех братьев и бесчисленное множество друзей, погибших под мечом палача. А его жена, сестра и дочь находились в английском плену.

— Макдауэлл был готов и знал, что мы придем. Слова твоей жены только подтвердили это. — Король сделал паузу и продолжил: — Я склонен принять твою версию, что она не предавала нас намеренно. Только это вовсе не значит, что я ей доверяю. Помни свою клятву и позаботься о том, чтобы она не узнала ничего, что могло бы поставить под удар нашу миссию здесь. Ты за нее отвечаешь, кузен.

Напоминание Брюса Йен принял за своеобразное извинение. Король был недоволен тем, что позволил себе проявить гнев и обиду, которые жили в его душе, несмотря ни на что. Йен это знал и принимал, понимая, что ему никогда не удастся загладить свою вину за случившееся.

Он кивнул, гадая, не получил ли в лице Маргарет груз, который ему не по силам.

Маргарет ожидала, что Йен немедленно ворвется в палатку и потребует ответа, однако уже стемнело, а его все не было.

Он, конечно, был в ярости, заметив ее за пределами палатки, да еще с Макгованом. Она уже подготовила объяснения, но муж все не появлялся, так что ей не с кем было объясняться.

Впрочем, с тех пор как она поселилась в палатке, Йен почти все время отсутствовал, лишь изредка забегая ненадолго, на очень короткое время, которого не хватало, чтобы расспросить его о ходе осады. Он вынес из палатки свой сундук вместе с сундуком друга, а значит, мылся и переодевался где‑то в другом месте.

Маргарет сначала думала, что он и спал в другом месте, и накануне ночью решила притвориться спящей, чтобы убедиться в этом. Он вошел в палатку уже после полуночи и остановился неподалеку от ее кровати. Муж находился достаточно близко, и она чувствовала веявшую от него ночную прохладу. Ей пришлось очень постараться, чтобы не открыть глаза. Он стоял довольно долго, и Маргарет даже стала опасаться, что чем‑то выдала себя.

Внезапно, пробормотав ругательство, он выбежал из палатки.

Ей очень хотелось окликнуть его, однако, поразмыслив, она решила не спешить. Муж сражался со своими чувствами, и она понимала, что одно ее неверное движение или слово могло все испортить. И тогда он отправил бы ее обратно в монастырь. А если нет? А если он, напротив, пойдет навстречу своим желаниям, с которыми пока что успешно сражался?

А чего хотела она? По правде говоря, Маргарет сама точно не знала. Она тоже боролась со своими чувствами. Еще две недели назад она готовилась к свадьбе с другим мужчиной, которого не любила, но к которому относилась с большим уважением.

Теперь она вовсе не была уверена, что любовь — главное в жизни. Много лет назад Маргарет любила Йена всем своим юным девичьим сердцем. Ну и что из этого получилось? Он так и не впустил ее в свою жизнь. Он постоянно что‑то скрывал от нее и всячески давал понять, что не доверяет ей.

Будь все иначе, возможно, трагедии не произошло бы. Если бы он доверился ей, объяснил, что поставлено на карту, она бы ничего не сказала Бригид. Она скорее дала бы подруге понять, что на нее напал незнакомец.

Маргарет понимала, что предала доверие мужа, а последствия оказались катастрофическими. Тем не менее, разобравшись в ситуации, она приняла правильное решение.

Теперь наступило прозрение. Теперь Маргарет понимала, что не только она одна во всем виновата. Да, она предала мужа в тот злополучный день, зато он предавал ее и их брак всякий раз, когда исчезал, ничего не объяснив. И Йен еще раз предал ее, шесть долгих лет не давая о себе знать.

Конечно, Маргарет все еще любила его и подозревала, что так будет всегда. Но только этого недостаточно. В восемнадцать лет она многого не понимала, зато теперь понимает. В этом ей помог сэр Джон. Он верил ей и хотел разделить с ней свою жизнь. Теперь она не согласится на меньшее.

Но разве сейчас, когда у Йена еще меньше оснований ей доверять, такое возможно?

Маргарет не знала ответа на этот вопрос и собиралась все выяснить, как только их сын будет с ней.

Она постоянно думала о происходившем в замке, думала о том, что ее сын страдает вместе со всеми. Пока Эхан не окажется на свободе, чувствам к мужу придется подождать.

Маргарет надеялась, что прибытие Роберта Брюса сдвинет дело с мертвой точки. Она, конечно, смотрела на мужа, но не пропустила и подошедшего к нему человека. Прежний граф Каррик заметно постарел и сдал. Было трудно поверить, что этому человеку удалось многого добиться. Правда, все успехи стоили ему множества страданий. Он потерял трех братьев, остальные члены семьи находились в плену у англичан, а одну из сестер удушили в камере.

Желание узнать побольше о действиях Брюса пересилило страх нарушить установленные супругом «правила». Маргарет как раз намеревалась совершить очередное нарушение и отправиться на поиски неуловимого мужа, когда он все же осчастливил ее своим присутствием.

Неожиданно она увидела его на пороге палатки. Супруг, судя по всему, старался устрашить ее своим грозным видом. Надо сказать, свой мрачный пронзительный взгляд он довел до совершенства. Йен всегда смотрел внимательно и пристально, однако за прошедшие годы он подошел к некой странной грани. Пугающей грани.

Поэтому его грозный вид и суровый взгляд все же произвели на Маргарет некоторое впечатление. Тем не менее, заподозрив, что он так долго не приходил, чтобы наказать ее — ведь муж знал, как сильно она будет беспокоиться, — она решила не поддаваться. Выпрямившись, Маргарет устремила на мужа не менее суровый взгляд.

Йен стиснул зубы… и, кажется, стал еще выше и шире. О боже! Сколько же у него мускулов! Даже интересно, как выглядят теперь его руки и грудь.

Маргарет подавила невольную дрожь. Пожалуй, лучше не думать о его теле.

Йен сделал шаг к ней. Он явно был готов к сражению, и она решила не разочаровывать его.

— Что бы ты ни собирался сказать, говори, — с деланым безразличием проговорила она.