Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю. Том II. 1802-1812 - Альфред Мэхэн

Для профессионального читателя поучительно будет сравнить диспозицию адмирала Брюэса в Абукирской бухте с диспозицией лорда Худа в 1782 году у острова Сент-Кристофера при ожидании им на якоре нападения со стороны значительно сильнейшего неприятеля. Сравнение это настолько же интересно в историческом отношении, насколько и поучительно, так как говорят, что Нельсон построил свой план, обдумывавшийся им в течение долгой погони за неприятелем, по образцу плана нападения Худа на французский флот. Последний под начальством адмирала де Грасса, стоя на якоре, занимал позицию, с которой Худ согнал его, чтобы затем стать на его место. Параллель совершенно полная, так как ни у острова Сент-Кристофер, ни при Абукире стоящий на якоре флот не мог получить существенной помощи от береговых батарей.

Безусловно важными для такой диспозиции, как и для всякого ордера баталии, на суше ли, или на море, являются условия: 1) чтобы линию нельзя было прорезать; 2) чтобы фланги не могли быть обойдены. Худ поставил одно из фланговых судов так близко к берегу, что неприятель не мог обойти его, и сомкнул промежутки между судами;[42]Брюэс же расположил тот же фланг (в обоих случаях головной корабль был и наветренным) так, что его можно было обойти, и между судами оставил большие расстояния. Фланг подветренных кораблей у Брюэса был также слабее, чем у Худа. Худ построил восемь упомянутых кораблей под прямым углом к остальной части флота, так что весь бортовой огонь их вполне защищал эту часть от продольного огня противника; Брюэс же просто согнул немного свою линию, с намерением приблизить арьергард к отмели. Не будучи при таких условиях в состоянии стрелять под прямым углом к главной линии баталии, арьергард не мог способствовать ее усилению, вместе с тем, не будучи придвинут достаточно близко к отмели, он мог быть поставлен в два огня, в случае, если бы неприятель атаковал главным образом его. Это было тем более странно, что Брюэс ожидал, что англичане направят свои силы на арьергард. «Я просил, – писал он, – две мортиры, для того чтобы поместить их на той отмели, которая ограждает головную часть моей линии; но я должен гораздо меньше опасаться за эту часть, чем за арьергард, на котором неприятель, вероятно, сосредоточит свои усилия».[43]Нельсон, однако, – руководствовался ли он примером Худа вследствие того изучения истории тактики, которым он был известен, или же лишь вдохновленный своим гением – вполне предугадывал, что если застанет французскую эскадру в том строю, в каком и застал ее действительно, то ее авангард и центр будут в его руках… И он ясно передал это соображение командирам своих кораблей. Поэтому, когда неприятель показался, Нельсону оставалось только сделать сигнал, что «намеревается атаковать авангард и центр согласно уже ранее развитому плану», и предоставить своим подчиненным подробности исполнения.

Вечером накануне знаменательного дня 1 августа, когда британский флот предполагал прибыть в Александрию, «Александр» и «Свифтшур» были посланы вперед для разведки.

Вследствие этого поручения, явившегося необходимым из-за отсутствия в эскадре фрегатов, упомянутые корабли, когда главные силы увидели в час пополудни французский флот, находились значительно под ветром и могли вступить в бой только через два часа после его начала. Как только неприятель был усмотрен, британский флот привел в крутой бейдевинд, взяв приблизительно на NO, с тем чтобы обогнуть с наветренной стороны остров Абукир и отмель; в то же время адмирал дал сигнал приготовиться к бою и становиться на якорь, отдавая его с кормы. Подойдя к отмели, где лот показывал одиннадцать сажень глубины,[44]Нельсон окликнул капитана Худа, командовавшего кораблем «Зеелос», и спросил его, находятся ли они, по его мнению, достаточно далеко к востоку, чтобы пройти ее. Надо заметить, что единственная имевшаяся на эскадре карта была грубым кроком, взятым с одного захваченного коммерческого судна, и никто на кораблях Нельсона не был знаком с фарватером. Худ отвечал, что он спустится и будет на ходу все время делать промер, так что другие суда, держась мористее его, будут в безопасности. Таким образом флот подвигался к месту битвы, причем один из кораблей, «Голиаф», шел впереди «Зеелоса», но на левом его крамболе. Адмирал пропустил вперед себя несколько судов, пока не оказался шестым в строю, чтобы быть достаточно уверенным в том, что его судно не станет на мель, – что нельзя не признать вполне основательным. Капитан Фолей с «Голиафа», все продолжая идти впереди других, прошел перед носом головного корабля «Герье» французской колонны, в промежуток между ним и отмелью, оставленный свободным по непредусмотрительности Брюэса, и намеревался атаковать упомянутый корабль. Якорь у него отдался не сразу, так что он стал только сзади левой раковины второго корабля «Конкеран»; Худ же, следуя непосредственно за ним, бросил якорь против левого крамбола «Герье». Эти два английских корабля начали бой почти перед самым закатом солнца; французы открыли огонь десятью минутами ранее. Через пять минут, как раз когда солнце тонуло за горизонтом, фок-мачта с «Герье» полетела за борт. «Столь благоприятное начало атаки было приветствовано троекратным «ура» на английской эскадре». Следующий корабль, «Орион» описал значительно большую циркуляцию, обойдя оба передовых корабля между ними и берегом, и стал на якорь против левого борта пятого французского корабля, тогда как «Тезеус», следовавший за ним, стал на траверз третьего, пройдя между кораблями «Голиаф» и «Зеелос» и их противниками. «Одейшос», пятый из приближавшихся британских кораблей, избрал новый курс. Направившись между «Герье» и «Конкеран», он стал на крамболе последнего, уже атакованного с раковины кораблем «Голиаф». Все эти пять британских кораблей стали на якорь со стороны левого, т. е. обращенного к берегу борта французов.

Флагманский корабль Нельсона «Вэнгард», следовавший за ними, бросил якорь против правого борта третьего из неприятельских судов, «Спартиан», оказавшегося таким образом между ним и «Тезеус». «Минотавр» спустя пять минут занял позицию с правого борта четвертого, до сих пор не имевшего противника, а «Дефенс» атаковал, также с правого борта, пятый корабль, уже атакованный с противоположного борта «Орионом». Таким образом, пять французских 74-пушечных кораблей должны были принять жаркий бой с восемью британскими, того же размера, через полчаса после первого их выстрела и спустя только пять часов после того момента, как Брюэс впервые узнал, что неприятель подходит.