Обратный отсчет - Кен Фоллетт

Шумные протесты сына приободрили Билли: она видела, что мальчик быстро оправился от потрясения. Однако в школу ему лучше не ходить – по крайней мере, пока не закончится эта история.

Билли не опасалась оставлять Ларри с Берном. У Берна большой опыт секретной работы, он сумеет защитить сына. Значит, решено: она летит в Хантсвиль.

– Сегодня отдохнешь и повеселишься с папой, а в школу пойдешь завтра. Хорошо?

– Ладно.

– А теперь маме пора идти. – Билли не хотела устраивать долгих прощаний, опасаясь, что это напугает или расстроит сына. – Увидимся!

Уже на выходе она услышала голос Берна:

– Спорим, еще один бутерброд с яйцом в тебя просто не влезет!

И звонкий голосок Ларри:

– А вот и влезет!

Билли закрыла за собой дверь.

Ракета взлетит вертикально, затем будет двигаться по траектории под углом сорок градусов к горизонту. В активной фазе полета направление движения первой ступени будут определять аэродинамические хвостовые поверхности и подвижные графитовые рули в выходном устройстве двигателя.

Люк провалился в сон, едва застегнув ремень безопасности, и не помнил, как самолет поднялся в воздух. Все время полета он крепко спал, однако просыпался на каждой из бесчисленных остановок по пути через Вирджинию и Северную Каролину. Всякий раз он с тревогой открывал глаза и смотрел на часы, проверяя, сколько часов и минут осталось до запуска. Маленький самолетик проезжал по взлетной полосе и подкатывал к «аэропорту», больше похожему на деревенский сарай; кто-то сходил, иногда кто-то садился, и все это очень напоминало поездку на автобусе.

В Уинстон-Салеме самолету потребовалась дозаправка, и пассажиров на несколько минут выпустили наружу. Люк нашел телефон-автомат и позвонил в «Арсенал Редстоун», набрав рабочий номер своего секретаря Георгины Кларк.

– Доктор Люкас! – воскликнула она. – Как вы там?

– Все хорошо, только мало времени на разговор. Скажите, запуск назначен на сегодня?

– Да, на половину одиннадцатого вечера.

– Я сейчас лечу в Хантсвиль. Самолет прилетает в два двадцать три. Пытаюсь понять, куда и зачем я сорвался в понедельник.

– Вы так ничего и не вспомнили?

– Нет. А вы не знаете, зачем я уехал в Вашингтон и зачем заезжал в Хантсвиль?

– Говорю же, вы мне ничего не сказали.

– Когда я прилетел в Хантсвиль, что я там делал?

– Дайте-ка подумать… Я встретила вас в аэропорту на армейской машине и отвезла на базу. Вы зашли в Вычислительную лабораторию, затем сели за руль сами и поехали на южную сторону.

– Что там, на южной стороне?

– Площадки для проведения статических испытаний. Может быть, вы пошли в Конструкторский корпус – вы иногда работаете там, однако точно сказать не могу, меня с вами не было.

– А потом?

– Вы попросили заехать к вам домой. Я ждала в машине; вас не было всего минуту или две. Затем я отвезла вас в аэропорт.

– И все?

– Да.

Люк застонал от разочарования. Он так надеялся, что Георгина даст ему какой-нибудь ключ!

В отчаянии он продолжил расспросы, готовый ухватиться за любую соломинку.

– Как я выглядел?

– Как обычно, только в облаках витали. Ну, очень напряженно о чем-то думали. Я отметила, что вас что-то тревожит. Но с учеными вечно так, я уж и внимание обращать перестала.

– Одет был как обычно?

– В одном из этих ваших симпатичных твидовых пиджаков.

– Что-нибудь нес в руках?

– Черный чемодан. Ах да, и еще папку.

Люк затаил дыхание.

– Папку? – У него вдруг пересохло в горле.

За спиной выросла стюардесса.

– Доктор Люкас, мы вылетаем, прошу на борт.

Он прикрыл трубку рукой и ответил:

– Одну минуту. – Затем вновь обратился к Георгине: – Что за папка? Какая-нибудь особенная?

– Обычная армейская папка: коричневая, из тонкого картона.

– Вы не заметили, что в ней было?

– Похоже, какие-то бумаги.

– Сколько листов бумаги? – продолжал Люк, стараясь восстановить дыхание. – Один, десять, сто?

– Я бы сказала, листов пятнадцать-двадцать.

– А что за бумаги, вы не видели?

– Нет, сэр, при мне вы их не доставали.

– А когда мы ехали в аэропорт, эта папка была со мной?

На другом конце провода наступило молчание.

Снова появилась стюардесса:

– Доктор Люкас, возвращайтесь на борт, иначе нам придется улететь без вас!

– Иду, иду!.. Когда мы ехали в аэропорт…

– Я слышала, сэр, слышала, – прервала его Георгина. – Я пытаюсь припомнить.

Люк закусил губу.

– Хорошо, вспоминайте.

– Была ли она с вами, когда вы ехали домой, я не могу сказать.

– А в аэропорту?

– Знаете… по-моему, не было. Вот вы идете от меня к терминалу, и в одной руке у вас чемодан, а в другой… в другой – ничего!

– Вы уверены?

– Да, теперь уверена. Должно быть, вы где-то ее оставили – на базе или дома.

Мозг Люка лихорадочно работал. Он не сомневался, что именно с этой папкой связано его появление в Хантсвиле. В ней скрывалась тайна, которую Энтони заставил его забыть. Может, в папке были копии документов, которые он спрятал где-нибудь в надежном месте? Поэтому и просил Георгину никому не говорить, что появлялся в Хантсвиле?

Если найти папку, тайна будет раскрыта!

Оглянувшись через плечо, он увидел, как стюардесса бежит по бетонированному покрытию к самолету. Пропеллеры самолета уже вращались.

– Видимо, эта папка очень важна, – сказал он в трубку. – Поглядите хорошенько, вдруг вы ее найдете?

– Боже мой, доктор Люкас, мы же в армии! Таких коричневых картонных папок здесь миллион! Откуда мне знать, какая из них ваша?

– Посмотрите вокруг – вдруг какая-нибудь лежит не на своем месте. Прилетев в Хантсвиль, я отправлюсь к себе домой и поищу там. Если не найду, приеду к вам на базу.

Люк повесил трубку и побежал к самолету.

План полета запрограммирован заранее. Во время полета сигналы, телеметрически передающиеся на ЭВМ, активируют систему наведения, которая поддерживает правильный курс.