Камень Грёз - Кэролайн Дж. Черри

заплакал. Он не мог объяснить почему и лишь ощущал холод и одиночество, такое же страшное одиночество, как тогда, на поле перед воротами. Ему стало трудно дышать, словно он прощался навеки с кем-то любимым, такой пронзительной была эта боль.

– Это все сказки. Трава всегда растет.

– И все же, – ответил Барк. – Это правда.

Киран задрожал от безысходности:

– Во мне течет кровь Ши. Об этом говорят?

– О да. И об этом тоже.

– Они догадливы. – Киран скрестил на груди руки. – Ты – моя правая рука, Барк. И не страшит тебя быть правой рукой Ши?

– То же было с моим отцом, – ответил Барк.

Киран удивленно взглянул на него.

– Он многое рассказывал мне, – продолжал Барк. – Разве ты не знал? Он служил Кервалену, а тому тоже сопутствовала удача, и он обладал Видением. Спроси у Ризи. В горах о нем рассказывают много разного.

– Присматривай за Мев и Келли, – хрипло промолвил Киран. – Передай Ризи и Доналу – пускай следят за каждым их шагом. Постоянно.

– И это предупреждение Ши… господин, в жизни всегда полно опасностей. Или сейчас их стало больше, чем обычно?

Киран вымученно засмеялся.

– Возможно, нам и сопутствовала удача. Но в дальнейшем она будет зависеть только от нас самих. Не забудь поговорить с Ризи и Доналом. Скажи… скажи, что я полагаюсь в этом деле на них. – Смех оборвался. Он оглядел со стены свои владения, и краски их поблекли. Мгла опустилась на землю, и странный лес окружил его. Повсюду – к северу и западу – лежала тень, а к югу и востоку он ничего не видел.

«Лиэслиа!» – воскликнула душа Кирана. Но лишь эхо откликнулось ему да поступь лошади, приглушенный звук копыт. Тени сгущались, мешая ему что-либо различить, и, завихряясь, окутывали холмы.

– Ризи и Донал не подведут тебя, – ответил Барк, не видевший того, что омрачало Кирана. – И я тоже буду за ними присматривать.

– Будь добр. – Он взглянул на Барка, отвлекаясь от того, что предстало перед его взором. Нащупав крепкое плечо Барка, Киран оперся на него.

– Господин, – пробормотал Барк и поклонился. Киран пошел прочь. Ему не нужно было преклонение, он нуждался в дружбе, в братстве, в чем-то давным-давно потерянном. Но больше у него не было друзей, ни одного, кроме Бранвин, и даже между ними пролегла глубочайшая пропасть. Киран служил своему королю, у него был здравствующий брат – но никто не хотел его видеть. Он, как саваном, был окружен туманом.

Так вот как уходили эльфы, высший волшебный народ, Вина Ши. Грусть охватывала их, ибо они не подходили миру, и они начинали таять, с каждым поступком исчезая все больше. Смерть не могла прикоснуться к ним. Как к Лиэслиа, сердце которого он носил.

Такова была его участь. Киран был один, и лишь несколько ярких звездочек освещало его жизнь – Бранвин, Мев и Келли, да то, что он в уповании своем называл дружбой, страшась предательства; но слишком большие надежды он возлагал на все это. Он чувствовал, как горит камень на его груди: он был обречен видеть, пока носит его, а все, что он видел, было безрадостным и безнадежным.

Черные голые деревья, выглядывавшие из мглы, уступили место еще более странному пейзажу – абрисам холмов, залитых светом эльфийской луны. Воды реки здесь были чисты, Финела с легкостью перескочила их и ровной поступью пошла дальше. Здесь были изгороди из камня и жердей, аккуратные поля и пастбища, никогда не знавшие войны. У дальнего холма виднелся приземистый дом под раскидистым и сильным деревом; а рядом стояли амбар, сараи и прочие постройки, за которыми расстилался сад.

Это было жилище людей, но в то же время не совсем. Здесь была обитель беглецов, и Арафель поехала чуть тише: дуновение ветра на берегу реки, поросшем камышом. Финела шла теперь лишь со слабым рокотанием грома, словно шторм где-то вдалеке, который все замирал и замирал, пока и вовсе не прекратился, ибо Арафель шептала ей ласковые слова.

Эльфийская кобылица остановилась и, ступив в воду, склонила голову и попила, ибо эти воды чистого Аргиада она могла пить. Камыши шептались под ветром. Цапля с величавым спокойствием взирала на них со стороны, казалось, ничему не удивляясь. Вдалеке прокричала сова.

– Пойдем, – прошептала Арафель, Финела изящно и бесшумно тронулась дальше. И если кто проснулся в доме, подумав, что приближается гроза, теперь он снова улегся на подушку и решил, что то ему пригрезилось. Финела бесшумными шагами мерила расстояние – она скользила, как лунный свет, вдоль берегов и вдоль изгородей, слегка потряхивая головой, ибо странным ей казались и изгороди, и строения, и срубленный лес у самой кромки Элда.

Когда они подъехали к амбару, оттуда выглянули две лошади с дрожащими ноздрями и глазами темными, как ночь, – пегая кобыла и толстый пони, смертнорожденные. Они смотрели, не осмеливаясь выйти. На сеновале кто-то захлопал крыльями, и снова все замерло.

– Граги, – тихо позвала Арафель.

Внутри послышалось слабое движение.

– Граги.

И снова тишина.

– Ты хочешь рассердить меня, Граги?

Имя было произнесено в третий раз. Он должен был прийти. Между ногами пони и лошади метнулась косматая тень, ходячий стожок сена – коричневый человечек с глазами темнее тьмы.

– Слышу, – промолвил он. – Я слышу.

– Так я и думала. Неужто волнения в округе ускользнули от твоего внимания? Тебе так спокойно спится ночью?

Он сел на корточки, обхватив себя руками и вжав голову в плечи, словно хотел совсем спрятать ее. Он дрожал.

– Я все видел, Дина Ши. Я стерегу, о, я стерегу, чтобы охранять своих людей. Я пробегаю по холмам. И я там видел зло. Я припугнул его, и оно бежало.

– Так. – Это обрадовало Арафель, ибо каким бы маленьким и уродливым он ни был, его темные глаза светились пониманием. Она легко спустилась на землю и замерла, возвышаясь над ним, а потом, щадя его самолюбие, присела рядом с ним так, чтобы ему было удобно смотреть ей в глаза. – Я должна попросить тебя о тайной вещи, Граги.

– Попросить, – повторил он, отшатнувшись. – Она говорит «попросить». Дина Ши обитает в глубоком мраке, в далеких местах. О, оставь в покое моих людей, эльф. Пусть они спокойно живут.

– Ты мне не веришь, маленький Ши?

Он вздрогнул еще сильнее.

– Я люблю их. Я буду сражаться, я буду.

– И правда, ты будешь, – ответила она, положив руки на колени и прямо глядя в его темные глаза. – Теплое местечко ты устроил здесь. Все эти изгороди… А знаешь, я была в гостях у людей.

Глаза Граги расширились от изумления, и он покачал головой.

– В их зале, – сказала Арафель.

Это было уже слишком. Граги замигал – сомнение все больше охватывало его.

– Эльфу нравятся мои изгороди.

– Я не говорила, что они мне нравятся, Граги! Я сказала, что прощаю их.

– Ах! Вот она, Дина Ши.

Она