Чеченский капкан. Между предательством и героизмом - Игорь Прокопенко

Рассказывает Сергей Илларионов:

«Когда они били меня, он передо мной стоял и сказал: «Если будут убивать, то они убьют тебя вместе со мной, не переживай».

Боевики почему-то отступили и тут же велели быстро забирать останки наших солдат. Когда один из бойцов понял, что он должен поднять на руки труп своего друга, он впал в ступор.

Сергей Илларионов продолжает свой рассказ:

«Пришлось ударить его по лицу, со всей силы, чтобы он пришел в себя. Когда его ударил, он взял бойца и начал тащить его туда, к броне. И это все на глазах у боевиков, такая нелепая сцена».

А рядом были свалены в кучу бронежилеты, каски, снаряжение. Во всех касках по несколько пулевых отверстий. Боевики расстреливали даже мертвых.

Рассказывает старшина Сергей Илларионов:

«Они били этого пацана, который полз хотя бы куда-то спрятаться, но он был уже тяжело ранен. Били из трассеров. Там было 11 попаданий, 11 раз в него попало. А трассер, когда попадает в тело, он выжигает. И создавалось такое ощущение, что его порубили. Рядовой Гордеев был, в него боевик выстрелил из гранатомета в упор, ему попала граната в броню, в бок, разорвало все. И он умер от динамического удара, потому что внутри у него все превратилось в месиво».

После того как Илларионов со своими бойцами собрал тела погибших товарищей, старший из боевиков потребовал, чтобы из отряда прислали еще один БТР. Иначе никого живым не отпустит. Спецназовцы должны были вывезти на броне и отдать местным жителям тела подстреленных бандитов. Сергей насчитал их более 20. «Росичи» выполнили это условие.

Сергей Илларионов продолжает свой рассказ:

«Когда убитых отдали местным и мы начали уезжать, ко мне подошел какой-то пожилой чеченец. И выразил нам признательность. Говорит: это лучшая награда. «То, что вы, — говорит, — ребята, сделали, это превыше всего, такого не было практически никогда».

То, что в Комсомольском засело очень крупное формирование боевиков, было понятно всем. Спецоперацию было решено продолжить до конца.

Утром 7 марта оставшимся в Комсомольском жителям предложили покинуть село. Люди несли все, что можно было унести с собой, гнали скот. В толпе были заметны молодые мужчины странного поведения. Они прятали лица. Таким образом из села пытались уйти наемники. Среди них оказались китайцы и даже один чех.

Рассказывает генерал-майор Григорий Фоменко, в марте 2000 года заместитель руководителя спецоперации по внутренним войскам:

«Чех объяснил, что он учился в Махачкале в университете и приехал подработать. Китайцы рассказывали, что их в один из населенных пунктов пригласили работать поварами, они вроде бы не знали, что тут война. Говорят: мы вот приехали работать поварами. А украинец приехал за деньгами».

На допросах пленные не скрывали, что ими командовал Гелаев. Коварный и кровожадный враг, садист и убийца, он даже у своих вызывал трепет. Палач будто пьянел от вида человеческой крови. Когда, отсидев очередной срок, этот уголовник отправился на абхазскую войну, он лично перерезал горло 24 пленным грузинам. Вернувшись в Чечню, он быстро сколотил шайку из выпущенных на свободу уголовников. Позже они служили в гелаевском отряде спецназа «Борз».

Черный Ангел решил сполна отработать свой контракт. Захват родового гнезда должен был продемонстрировать хозяевам, что его преданность не имеет границ. Удачный исход террористической операции сулил огромные барыши и высокие места в террористическом табеле о рангах. А это — лучшая награда для властолюбивого, циничного и вероломного Гелаева. Здесь, в Комсомольском, было много иностранных наемников. Федеральным войскам противостояли профессиональные убийцы.

Рассказывает генерал-майор Григорий Фоменко:

«Все они были членами одной банды, которая была захвачена. Несмотря на то что я был участник по урегулированию осетино-ингушского конфликта и не понаслышке знал о вражде между осетинами и ингушами, я увидел, что здесь, в банде, все они друзья и товарищи. Кстати, был осетин, был ингуш, была женщина-армянка, женщина по национальности тат, есть такая национальность, редкая, кстати».

И снова эти странного вида мужчины. У кого-то из них были почти правдоподобные легенды, кто-то все придумывал на ходу. Один даже назвался родственником нынешнего осетинского президента.

Григорий Фоменко объясняет:

«Этот осетин сказал, что он родной племянник товарища Мансурова, а я Мансурова знаю очень давно, это нынешний президент. Мы с ним сразу связались, он открестился, сказал, что у него таких племянников нет».

Как только жители вышли из села, заработали артиллерия и авиация. Казалось, под таким шквалом огня боевикам в Комсомольском не выжить.

Рассказывает капитан Виталий Лукьянчиков, командир танковой группы внутренних войск МВД РФ:

«Духи там очень хорошо ориентировались. Они каждый проулочек знали. Они передвигались там. Ну, если наносит штурмовой удар артиллерия. Дом под фундамент снесен, куча кирпича битого лежит, больше ничего. Все равно оттуда ведется огонь духами. И причем не просто из автомата одиночный, а гранатометами били».

В танковой группе Лукьянчикова было 6 танков. Пять из них подбили боевики. На счастье танкистов, все это время рядом с ними был полковой врач Иванов. По должности ему было не обязательно идти на передовую.

Мой собеседник — капитан Сергей Иванов, в марте 2000 года врач танкового полка внутренних войск МВД РФ. Он вспоминает:

«На передовой так получилось, что я, наверное, единственный доктор был. В принципе, это не мое дело. Но так получилось, и не мог я свою бронетанковую группу бросить. Ну, как: мои ребята из полка воюют, а я буду где-то. Я должен быть рядом, в случае чего оказать помощь».

В минуты передышки Сергей помогал товарищам готовиться к бою. На передовой спасал раненых. Благодаря ему многие остались живы. Во всех подразделениях, рядом с которыми действовали танкисты, знали, где находится доктор. Поэтому всех раненых при первой возможности везли к нему.

Рассказывает доктор Сергей Иванов:

«Санинструктор работает на поле боя. Его дело — остановить кровотечение. В моей укладке врачебной были более мощные средства оказания помощи: не только чтобы остановить кровотечение, но и для восполнения кровопотери, то есть у меня были растворы. В любом занятом доме, где прострел не велся, я уже мог оказать помощь, то есть доставить раненого в тыл в более транспортабельном виде».

За башней танка Сергей оборудовал себе укрытие из блоков, кирпичей и бревен. Сделал в нем бойницы. Ведь внутри танка место для врача не предусмотрено. Оставаясь на броне, доктор Иванов не раз спасал и машину, и экипаж от гибели.

Сергей Иванов продолжает свой рассказ:

«Боевики же не спят, они из гранатомета по танку стреляют. Бывает, стреляют из ближайшего дома. А я же вижу из-за башни! Вот за это я награжден орденом Мужества. Приходилось снимать гранатометчика».