Москва и жизнь - Юрий Лужков

Я знаю, никакой моей вины

в том, что другие не пришли с войны.

И не о том же речь, что я их мог,

но не сумел сберечь.

Речь не о том, но все же, все же, все же…

Скажу честно: меня сильно испугало 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Причем испугало не только размерностью катастрофы, но и тем, что я, как мэр, не мог даже себе представить, что происходило бы со мной, случись подобное в Москве, как в Нью-Йорке. Уже потом, когда во время представления мюзикла «Норд-Ост» на Дубровке двадцать женщин и двадцать один мужчина, вооруженные до зубов, ворвались в театральный зал и захватили восемьсот заложников, многое понял и прочувствовал.

Трагедия случилась 23 октября 2002 года. Руководить освобождением заложников назначили человека военного — Владимира Егоровича Проничева, ставшего Героем России. Мы разделили с ним функции, он занимался военными, подготовкой к операции. Я был его заместителем и взял на себя гражданские функции. Такая ситуация требует принятия множества неожиданных решений. (Перечень мероприятий я составил как инструкцию для руководителей городов, подвергнувшихся атакам террористов.)

Требовалось срочно обеспечить питанием восемьсот человек, их все дни кормили и поили.

Установить контакты с бандитами.

Мобилизовали медицину для экстренной помощи больным. В здание входили врачи, известный детский доктор Рошаль. Вел переговоры с бандитами бесстрашный в таких ситуациях Кобзон, народный артист Чечено-Ингушетии. Он предлагал в заложники себя и меня. Просил взамен нас выпустить из зала захваченных людей. Бандиты отвергли наше предложение: «Нам Лужков не нужен, нам нужны страх и кровь».

Понадобилось устроить сотни родственников — если их не организовать, толпа может перейти в режим безумия. Ими занималась незабываемая Людмила Ивановна Швецова, заместитель председателя правительства Москвы.

Быстро наладили питание военных.

Архитекторы обнаружили чертежи Дома культуры, который собирались штурмовать. Нашли в Москве единственный аналог подобного здания, выселили всех обитателей, чтобы бойцы могли тренироваться перед захватом. В радиусе полкилометра эвакуировали жителей, они могли пострадать при вероятном взрыве. Без больших жертв обойтись не удалось.

Захват здания произошел спустя три года после взрывов в Печатниках и на Каширском шоссе, но и тогда чеченским террористам удалось без проблем привезти в Москву и складировать оружие, купить автомашины, разместить для проживания в квартирах десятки бандитов, прибывших в Москву, несмотря на то что шла вторая Чеченская война.

Конечно, эти взрывы пришли к нам, в Москву, из России, из нерешенных проблем 90-х годов. Но я считаю, торпедировали Москву авторы либерального закона Верховного совета РФ «О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации». Правительство Москвы отказалось его исполнять, не отменило обязательную регистрацию приезжих даже после принятия на референдуме Конституции, закрепившей это гибельное для того времени право. Я всегда выступал за то, чтобы граждане стран СНГ получали вид на жительство, и ввел «особый порядок пребывания в Москве граждан, постоянно проживающих за пределами России», который предусматривал обязательную регистрацию и взимание с них платы.

После взрывов домов направил в Государственную думу законопроект, предусматривающий лишение свободы сроком до двух лет за проживание в Москве без регистрации. И, не дожидаясь его принятия, установил «Временный порядок перемещения лиц, злостно нарушающих правила регистрационного учета». Милиция обязывалась нарушителей доставлять в дежурные части ОВД, выдворять к месту постоянного проживания. Московский городской суд, затем Верховный суд сочли эти решения незаконными. Выступал против обязательной регистрации полномочный представитель президента в Центральном федеральном округе.

Считаю, отмена этих решений помогла террористам взорвать в 2004 году вагон поезда метро на перегоне между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая». Узнав о трагедии, я срочно прервал рабочий визит в США и вернулся в Москву. В прямом эфире телеканала ТВЦ заявил о необходимости введения обязательной регистрации приезжих в Москве. И сообщил, что с соответствующими инициативами администрация города обратилась к федеральным структурам. А москвичей призвал покончить со всеобщей потерей бдительности. Я не призывал к всеобщей слежке и подозрительности. Но когда смертница прибывает в Москву, она не сразу с вокзала идет взрывать. У кого-то она живет, с кем-то общается.

С самого начала взрывов в Москве боролся, как мог, с либеральным попустительством терроризму. Но плетью обуха не перешибешь…

После Москвы подверглись атакам террористов Париж, Лондон и другие города Европы. Убийства невинных людей не прекращаются. Наша столица пережила страданий больше всех. Бомбы взрывали у станций метро, в вагонах поездов, самолетах, взлетавших из Москвы. Гремели взрывы на фестивале на Тушинском аэродроме, на Черкизовском рынке, в аэропортах Шереметьево, Домодедово.

Когда составлялась эта книга, взорвали поезд метрополитена в Санкт-Петербурге, где со времен убийства Кирова ничего подобного не происходило. Все это российский фронт необъявленной мировой войны. Когда ей придет конец — сказать трудно.

В кратчайший исторический срок картина на улицах Москвы, пугавшая народ и иностранцев в начале 90-х годов, через несколько лет выглядела иной.

Выросло поколение, которое не помнит несчастных пожилых женщин на Тверской улице у Моссовета, торговавших с рук чем попало. Не застало рынков на стадионах и во дворцах спорта. Не видело затемненных улиц, словно ожидающих налета вражеской авиации.

Помню, возвращался из Лондона, залитого ночью светом. Из Шереметьева ехали по Ленинградскому проспекту и Тверской, главной улице. За окнами машины — мрак, пустые немытые витрины. Грязные окна, мусор на тротуарах, ямы на асфальте. Редкие прохожие торопились домой из полупустых театров.

Тогда сказал вслух, как обет: «Вот когда люди снова пойдут в театры, когда заблестят витрины, станут чистыми улицы, заполнятся прилавки и мы забудем, что такое дефицит, вот тогда сможем считать, мы что-то сделали в Москве».

Наступившим утром собрал приунывших членов правительства, рассказал, что видел в Лондоне, и призвал всех: «Вытрите слезы, подберите сопли, мы не хуже других, а я так понимаю, даже лучше. Мы богатая нация, богатый народ. У нас достаточно сил и потенциала. Хватит плакать, давайте заниматься делом».