Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая - Денис Махалов

«Так….так… вот! Пора!» Ганс Грауптнер плавно потянул ручку на себя.

***

Неожиданно уши в шлемофоне резанул звенящий от напряжения голос девушки:

– Снизу! Под хвостом! Два немца! Почти под нами!

Андрей, уже готовый к маневру, среагировал мгновенно, резко и до упора выбрав ручку на себя, и одновременно левой рукой двинув вперёд до упора ручку газа. 1720-сильный мотор, проглотив увеличенную порцию топливо-воздушной смеси, взревел, и напористо потащил самолёт вверх. Перегрузка, чуть не расплющив, с силой вдавила Андрея в кресло.

Стрелок Коля Никишин и все пилоты остальной четвёрки Илов, идущих в пеленге сзади и левее, с удивлением увидели, как самолёт Чудилина резко вздёрнул свой нос и как ужаленный, свечкой пошёл вверх. И тут же темноту раскололи вспышки выстрелов крупнокалиберного пулемёта заднего стрелка. Длинная, очень длинная очередь бесконечным огненным снопом ушла вниз, в темноту, мотнулась из стороны в сторону, как бы ища во что упереться, и наконец, через секунду, воткнулась в смутный, почти невидимый в темноте, худой силуэт, подкрадывающийся к шестёрке Илов снизу.

***

Русский штурмовик, увеличиваясь, уже почти вполз в прицел, до открытия огня осталось какая-то пара секунд, как вдруг произошло нечто, чего немецкий ас никак не ожидал: Ил-2, идя в общем, плотном пеленге, резко задрал нос, и свечой пошёл вверх, а из задней огневой точки в его сторону рванулся плотный пучок трассирующих пуль. Ганс судорожно бросил свой истребитель в сторону, но поздно – огненная струя из трассеров, шарахнувшись из стороны в сторону, через какие-то мгновения упёрлась в его самолёт…

***

Ведущий мессершмитт взорвался, раскидывая в разные стороны горящие обломки, а трасса пулемёта метнулась к следующей смутной тени, и несмотря на то, что пилот ведомого мессершмитта мгновенно среагировав, бросил машину вниз, она зацепила и его.

Почувствовав всем телом потерю скорости (задница оторвалась от чашки сиденья), Андрей отдал ручку от себя, и его Ил-2, оказавшийся выше и сзади метров на 200 от основного строя, тяжело перевалившись в верхней точке горки, опустил нос и вошёл в пикирование. Андрей хорошо видел, как все стрелки ушедших вперёд Илов стали отчаянно высаживать вниз, в темноту, очередь за очередью, отгоняя остальные истребители противника. Два Яка сорвались с высоты вниз, преследуя нападавших. Сбитый Агнией мессершмитт отдельными, пылающими обломками, валился вниз.

Андрей, разогнав скорость в пикировании, плавно догнал свою эскадрилью и аккуратно занял своё место в строю. Пролетая мимо самолёта Ильи Кутеева, он увидел, как тот, глядя на него, покрутил пальцем у виска, комэск же, открыв форточку и обернувшись назад, погрозил ему кулаком, а Коля Никишин в восхищении показал большой палец.

Выдохнул, чуть пришёл в себя, и с трудом уняв дрожание кончиков пальцев, щелкнул кнопкой СПУ:

– Агнюша, ты как?

Пауза, ответный щелчок:

– Вроде нормально…. Только тошнит немного….

– Ничего, это пройдёт.

– Андрюш, я ведь попала?

– Ого! Ещё как! Она ещё спрашивает! Да его в лоскуты разорвало! Ты же видела, как он горящий падал! И как ты его почувствовала?!

– Не знаю…. Это как…. Как… Вроде какого-то злого взгляда, что ли. Страшный, жуткий, прилипчивый. Как будто огромная, мерзкая тварь липким, вонючим языком ощупывает тебя, перед тем, как сожрать! У меня до сих пор дрожь по всему телу… За тебя сильно испугалась. Что не успею…

– Ну и ну! Чудеса, да и только, – только и мог вымолвить Андрей.

Пересекли линию фронта, углубились на вражескую территорию и через три минуты всё группой плавно повернули на 90 градусов влево. Через минуту полёта сделали ещё один разворот влево на 45 градусов. Теперь светлая часть небосклона с готовым вот-вот показаться из-за горизонта солнцем оказалась прямо по курсу. Впереди, отражая своей поверхностью небо, блеснула извилистая лента реки.

Щёлкнуло в наушниках, и с шумами эфира в голову ворвался голос командира эскадрильи:

– Внимание, цель перед нами, вторая эскадрилья – заходим слева, работаем с левого круга.

Андрей увидел, как самолёт комэска стал закладывать пологий левый вираж, и последовал за ним. Остальные четыре самолёта их шестёрки повторили этот манёвр, сохраняя строй правого пеленга. Третья же эскадрилья, напротив, стала пологим виражом плавно уходить вправо. Первая эскадрилья продолжала идти по прямой. Шесть пар Яков разделились на четыре звена: по две пары разошлись вправо и влево, прикрывая вторую и третью эскадрильи, последние две пары остались с шестёркой штурмовиков, идущих прямым курсом.

Край оранжевого солнца показался над кромкой земли, сразу стало светлее. Две ударные шестёрки Илов, каждая сохраняя строй пеленга, гигантскими клещами обхватывали район нахождения немецкой переправы, которая уже была отчётливо видна: два наведённых моста, по которым шли вереницы машин, танков, и прочей техники. Самолёт комэска стал совершать правый пологий вираж, выходя почти в лоб второй шестёрке илов.

А первая эскадрилья уже начала своё пологое пикирование на враз заговорившие зенитки фашистов. Андрей видел, как тоненькие дымные трассы, увенчанные маленькими огненными шариками, потянулись в веренице из шести тёмных чёрточек, к которых угадывались самолёты первой эскадрильи. Было хорошо видно, как самолёты первой эскадрильи отработали по позициям обнаруживших себя зениток ЭРЭСами, а потом засыпали их мелкими осколочными бомбами. Четвёрка Яков, оттянувшись выше, тёмными мухами шустрили на высоте, выполняя противозенитный маневр, но не теряя при этом из виду своих подопечных.

– Увеличиваем дистанцию! – ворвался в наушники голос комэска, когда левый мост оказался у них по левую руку. Ведущий Ил заложил крутой вираж влево, вываливаясь из строя. Выдержав 3-х секундную паузу, Андрей сделал тоже самое, оказавшись за хвостом ведущего уже на дистанции 300 метров. Оставшиеся четыре самолёта в точности повторили манёвр, растянувшись в длинную вереницу.

Войдя в пологое пике вслед за командиром, Андрей перехватил ручку левой рукой, а правую положил на рычаг ручного сброса бомб. «Ну же…. Ну же…» пульсировала в голове мысль – «почему он не бросает?» Наконец, от ведущего самолёта отделились четыре жирные, толстые капли, и разгоняясь в свободном падении, устремились вниз. Андрей дёрнул рычаг сброса, самолёт, вмиг полегчавший на четыре центнера, ощутимо тряхнуло. Через пару секунд внизу рвануло так, что самолёт Андрея подбросило, как на ухабе. Рвануло, уже сзади, второй раз. «Это мои!» Мелькнула мысль. Самолёт комэска пошёл с набором высоты в левый вираж, замыкая круг.

Круг замкнулся, ведущий пошёл на второй круг, снижаясь над переправой, чтобы атаковать ЭРЭСами. К атакующим самолётам уже потянулись трассы малокалиберных зениток. Много, очень много. Значит, не всех заткнули… А может, какая-то часть при атаке первой эскадрильи просто молчала, не обнаруживая себя. Андрей, вслед за самолётом командира эскадрильи спикировал на ближайшую к