Искаженное эхо - Вера Чиркова

— Уже не висит. Висел. Около гнезд. Манист с дружками решили яиц добыть. А на Хира чайки напали, он же маленький. Иннуман они не трогали. Пока я прибежала, Канир уже вытащил его. Все в порядке, только немного поцарапанный. Больше всего боится, что Сен ругаться будет. А Сен… — тут гарана, на бегу отрывисто объяснявшая ведущей последние новости, как-то странно всхлипнула, — он за дома побежал… тоже к обрыву…

— Он, что не понял, где висит Хир? — до Аркстрид никак не доходило, зачем они-то так бегут, если малыша уже вытащили и с ним всё в порядке?!

Но тут она заметила тяжело плетущуюся навстречу втору. И это было странно и противоесстественно, никто и никогда не видел, чтобы энергичная гарана так ходила. Только один раз…

Аркстрид вспомнилось темное от дыма погребальных костров небо… в тот день не стало Эпарин, самой старой подручницы Харрис, они воевали рядом почти тул лет. Вот точно так же шла тогда втора, еле передвигая ноги, не хотевшие уходить от пожиравшего мертвое тело подруги беспощадного огня.

А где же Сен?! — губы еще шевельнулись спросить, почему втора возвращается одна, а глаза уже лихорадочно обыскивали обрыв за ее спиной.

И не найдя там никаких следов повелителя, требовательно остановились на лице Харрис с одним единственным вопросом, — Где?!

— Где он?! — хриплым шепотом повторили губы, — Да что ж ты молчишь-то, Харри-ис! Где Сен?!

Втора уставилась на неё таким несчастным взглядом, словно впервые видела, и вообще не понимает, кто и чем её спрашивает, потом как-то жалко сморщилась, села прямо на камни и разрыдалась.

— Харрис… — Урса присела рядом на корточки, потом и вовсе плюхнулась рядом и прижала голову подруги к своей мощной груди, — скажи нам, он… что… прыгнул вниз?

— Ну что ты такое выдумала, — склонившись к вторе, Аркстрид нежно погладила взлохмаченные, с редкой проседью, волосы, и строго глянула на Урсу, — Зачем бы ему прыгать?!

Зачем ему прыгать с этого дурацкого обрыва, уговаривала она сама себя, пытаясь нацепить привычную маску невозмутимой и рассудительной хозяйки. Всё в этом мире идет просто отлично, люди строят дома, крестьяне начали корчевать кустарник на опушке леса и на пологом берегу реки, многие уже перешли в собственные землянки, придуманные Сеном. Отряды лесорубов собираются в поход к верховьям реки, оказалось, что проще возить бревна от воды, поскольку селиться решено вдоль берега, строя дома в две улицы. В шахматном порядке, сказал Сен, и все согласились. С ним вообще все соглашаются, потому что он умный и хочет им только добра…

— Выдумала? — подняв голову, Урса несколько минут рассматривала ведущую сузившимися глазами, и у Аркстрид от этого неприязненного взгляда даже холодок по спине пополз, — да мне как Харрис сказала, что он весь побелел, когда тебя с этим панахой в обнимку увидел, я сразу поняла… что-то плохое случится! Харрис сразу за ним побежала, а меня за тобой отправила… я виновата… если бы не побежала к детям… может, успели бы…

— Он не прыгал! Он с драконом ушел… — прорыдала Харрис, и снова уткнулась лицом в колени.

— Урса… — губы ведущей дрожали от обиды и незаслуженного оскорбления, — но при чем тут панаха?! И какая обнимка? Мне Милох рассказывал, что все женщины должны ходить в нарядных платьях с вышивкой, и носить красивые амулеты и обереги… Он собирается свою мастерскую открыть, просил разрешение занять один сарайчик…

— Тебя все, кто просит разрешения на сарайчик, по полдня за плечи тискают и в глаза заглядывают? — Урсу несло и остановить её сейчас было просто невозможно, — да всем, кто со стороны смотрел, было ясно, куда эта панаха гнет! Все трутни точно так воинам в глаза с вечера заглядывают, нежными голосками про красивые глазки на ушко шепчут! А Сен не такой… он делом занят, ему некогда тебе на ухо всякие глупости шептать… А-аа!

Урса обхватила голову руками и тоже заревела, подвывая обиженно и зло, как зимний ветер в трубе.

— Я ничего не понимаю, — безжизненным голосом безнадежно обронила Аркстрид и тоже села, — при чем тут я… и при чем тут Сен… если он не прыгал…

— Потому что он, кроме тебя, ни одной гараны в упор не видит! — Еще сердито выкрикнула Урса, сморкаясь в кусок тряпки, — с первого дня, как появился у нас, только на тебя и смотрит… ну неужели, ты сама ничего не видишь?

— Урса… ты ошибаешься… я же некрасивая, маленькая, уродка выбракованная, — горько покачала головой ведущая, не замечая покатившихся из глаз слезинок, — если бы не дар, меня бы давно в деревню отправили… зачем я ему, если вокруг столько красивых и сильных воинов? А Милох мне вовсе не нужен… я вообще не собираюсь рожать детей… зачем нам заморыши…

— Сен сказал, — тоскливо пробормотала втора, — тут все дети будут здоровыми, и еще сказал, что нам всякие нужны. Посмотри на Хира… А про то, как он на тебя смотрит… Урса правду сказала, я давно всё заметила. Да хотела тебе позже сказать… когда все сюда переберутся, всё думала… пока не время…

Она снова вжала лицо в ладони и заплакала еще горше.

— А… дракон сказал… старейшины все круги сломать решили… — доносились сквозь рыданья сдавленные объяснения, — а он не может их наказать… драконий закон… А Сен сказал… все равно пойдет… даже если дракон не будет помогать… А дракон сказал… тут уже хватит народу, чтоб продолжать род…

— А Сен? — так и обмерла Аркстрид.

— Он сказал… — Харрис горестно всхлипнула, — что тут и без него найдется… кому продолжать.

— Ну… вот почему… вы такие… вредные! — Не найдя подходящего слова, с отчаянием выкрикнула ведущая, — почему не объяснили мне всё раньше?! Разве я стала бы разговаривать с этим… панахой! Я бы от Сена ни на шаг не отошла и сейчас была бы там, рядом, у меня же силы побольше, чем у Эргезит и трех её помощниц вместе взятых! А в круге я могла бы…

Она говорила тише и тише, все явственнее понимая, что теперь кричать и обвинять других бесполезно. Как бесполезно и думать… сколько всего она сделала бы по-другому, если можно было хоть маленький кусочек жизни прожить снова.

Аркстрид отчетливо вспомнился тот вечер, когда он сидел рядом, беспрестанно подкладывал в тарелку невиданные кушанья и, словно невзначай, мимолетно касался ее волос. Как потом крепко притиснул ее к себе, когда они подумали, что на них падает часть плывущего над этим миром сверкающего кольца, как вел ее ночью после урока магии и уверял, что темно, хотя можно было рассмотреть под ногами каждый камушек.

И еще, и еще… воспоминания посыпались как зерно из прохудившегося мешка, и внезапно оказалось, что их довольно много и все они просто кричат о том, что воображая себя сильной и умной хозяйкой, она была просто слепой дурочкой. Не замечавшей, или не желавшей замечать того, что давно хорошо рассмотрели и поняли другие.

Ведь не зря же никто даже не пытался войти ночью в его комнату… хотя в спальни к трутням воины ходят с первой ночи, как перешли в этот мир.

Ох, пресветлая Йэссатан! О чем она думает! Он же там сейчас сражается со старейшинами! А это — смертельная опасность! Но если вдруг случится чудо… и он вырвется живым, ему же нужна будет сила… и помощь!