Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

— Ты имеешь в виду, что вы привязаны к этим деревьям так же, как нифай к своим? — спросила Элена.

— Нет, — Торн покачала головой, глядя на Ни’лан. — Наша связь другая. — Она посмотрела на озеро и гигантский ствол посреди него. — Не одно дерево с одним человеком, а целый народ связан с одним-единственным деревом. Мы — его дети.

Все потрясенно замолчали.

— Как это может быть? — удивилась Ни’лан. — Ведь ты родила ребенка от Фардейла.

— К дереву привязаны наши души, а не тела, — вздохнула Торн. — Каждый новый си’лура, рождаясь, соединяется с деревом. Оно — наш Духовный Корень. Без этой связи мы исчезли бы… вначале наша способность менять обличья, а потом и самые жизни.

— Ничего удивительного, что это тайна, — прошептал Арлекин за плечом Эр’рила.

А в глазах коротышки светилась невысказанная мысль: «Неужели они позволят нам уйти теперь, когда мы узнали их тайну?»

Эр’рил, нахмурившись, отвернулся. С тех пор как они ступили на этот склон, обратной дороги не было.

— Какое отношение ко всему этому имеют Фардейл и Могвид? — ворчливо спросил он у Торн.

— Я к этому веду, — кивнула си’лура. — Но вначале должна рассказать об угрозе, которая возникла пять столетий назад.

— Когда Аласея подверглась нападению Темного Властелина, — заметил стандиец.

— Мы в этом не слишком разбираемся, — отмахнулась она. — Зато мы знаем, что в те далекие времена наши леса встряхнуло сильное землетрясение. Оно продолжалось три дня и три ночи. Деревья падали, реки меняли русла, землю раскалывали глубокие трещины-пропасти.

— Я помню, — кивнул Эр’рил. — Это случилось, когда южные равнины Станди были разрушены Темным Властелином и затоплены, образовав болота и трясины Топких Земель.

— Ты помнишь землетрясения? — Торн прищурила один глаз. — Это как?

— Продолжай, — стандиец не стал отвечать на ее вопрос. — Что произошло потом?

Какое-то время меняющая обличья смотрела на воина с подозрением, но все же решила говорить:

— Даже здесь в нашей исконной роще мы потеряли половину Древних.

— Так много Древних погибло… — простонала Ни’лан.

— Но об истинном ущербе мы не догадывались на протяжении целого столетия, — разведчица оглянулась на гигантский ствол. — Духовный Корень тоже каким-то образом был поврежден во время землетрясения. Старейшины тех тяжелых времен…

— Торн! — суровый голос решительно прервал ее речь.

Обернувшись, они увидели главу совета. Его лицо окаменело от гнева.

— Торн! Напрасно ты это им рассказываешь!

— Отец, они имеют право знать.

— Тайны си’лура…

— …погубят нас всех, — перебила Торн. — Слишком долго мы отворачивались от мира, раскинувшегося за пределами наших лесов. И нашу слепоту следует винить в наступивших бедствиях так же, как и этих людей.

— Не тебе это решать! — потемнел лицом ее отец.

Торн сжала губы, скрестив руки на груди.

— Есть лишь один способ проверить истинность ваших утверждений, — старейшина повернулся к Эр’рилу и Элене. — С помощью древнего ритуала, который используют си’лура, мы сможем заглянуть в ваши сердца в поисках правды.

— И что это за ритуал? — спросил стандиец.

Высокий оборотень указал на озеро. Увидев его жест, остальные старейшины отступили к кромке воды, выстроившись вдоль берега.

— Корень должен оценить ваш дух!

— Отец, это несправедливо! — воскликнула Торн. — Корень молчит уже несколько веков!

— И вновь, дочь моя, я прошу тебя держать язык за зубами! — Глаза старейшины полыхнули пламенем. — Или мне придется прогнать тебя отсюда!

Торн вспыхнула, но повиновалась.

— Скажи, что мы должны делать? — шагнул вперед Эр’рил.

Старейшина какое-то время продолжал сверлить взглядом дочь и только потом повернулся к воину равнин. Члены совета стояли вокруг озера, взявшись на этот раз за Руки. Но в их кружке оставался разрыв — по всей видимости, его должен был занять предводитель.

— Корень оценит кого-то одного из вашего отряда. Если вы говорите правду, то Корень поднимется и признает это. Если же вы лжете, то он будет молчать.

— Я сделаю это, — сказала Элена, поравнявшись с Эр’рилом.

— Нет! — он схватил ее за руку. — Ты не можешь рисковать собой.

Мягко, но настойчиво она высвободилась.

— Мы будем соблюдать их обычаи.

— Тогда позволь мне пройти испытание.

Повернувшись к совету спиной, Элена приблизилась к стандийцу и еле слышно прошептала:

— Я должна это сделать, — в глазах девушки крылась боль.

Эр’рил потянулся к ее щеке, порываясь утешить, но опустил руку. Это ее внутренний выбор. Элена хотела, чтобы ее оценили. Она сама хотела знать, явились ли горе и страдание людей в прошлое полнолуние издержками при достижении благой цели. Только так она могла снять с плеч бремя ответственности за погибших в великой войне.

— Элена, — он взял любимую за руку.

— Я буду очень осторожна, — она прильнула к нему. — И я не беззащитна. Моя магия в «узле» не ослабела. Она ведь моя собственная, связанная только с моей кровью.

— Но не забывай, где находится твоя самая большая сила, — он поднял ее затянутую в перчатку ладонь и прижал к своей груди.

— Как я могу забыть?

Эр’рилу очень хотелось поцеловать любимую. Ему потребовались все самообладание, вся сдержанность, чтобы сохранять видимость невозмутимости. По его телу пробежала дрожь, дыхание стало глубоким, участилось.

Девушка, должно быть, уловила бурю чувств, бушевавшую в груди воина, и сама нашла выход из положения. Привстав на цыпочки, она поцеловала его. Просто легко прикоснулась своими губами к его.

— Я никому не позволю разлучить нас, — слова вместе с дыханием щекотали его кожу.

Ее прикосновение и слова напрочь смели сдержанность Эр’рила. Он прижал Элену к себе, превращая легкий поцелуй в нечто большее, с жаром, который говорил о страсти, непонятной ему самому. Но сейчас было некогда разбираться в чувствах. Они оба знали правду и отстранились друг от друга одновременно, поддерживая неразрывную связь только глазами.

— Может, вам окунуться в холодную воду ради вашей же пользы? — пробормотал Арлекин.

Элена покосилась на коротышку, вмешавшегося не вовремя.

— Если вы попрощались, — сказал старейшина, — то Духовный Корень ждет.

Девушка кивнула, но Эр’рил еще какое-то мгновение удерживал ее руку.

— Береги себя.

— Не беспокойся. Я помню свое обещание.

Она пошла следом за главой совета.