Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

— Элена!

Испуганная, спеленутая корнями, Элена задержала дыхание. Глаза она не закрывала, озираясь в поисках спасения. Но ее окутывали мрак и леденящий до костей холод. Когда ее потянуло в глубину, от давления воды заложило уши.

Отчаявшись выпутаться, девушка обратилась к многоголосью дикой магии, бушевавшей в ее сердце, и направила ее в пораненную руку. В темноте расцвел багровый факел, пылая ведьминым огнем вокруг уколотого пальца. Простое прикосновение обратило талисман вождя си’лура в пепел. Может, магия поможет ей и на этот раз?

Но какая-то часть души девушки протестовала против решительных действий. Элена понимала, что вполне способна прожечь огнем путь к свободе, но не могла и представить себе, к каким последствиям это приведет. Воображение рисовало ей великое дерево, осыпающееся грудой пепла, как та щепка. Но если погибнет дерево, что станется с народом си’лура? Имеет ли она право рисковать ими? Спастись такой страшной ценой? Элена понимала свою роль в пророчествах и предзнаменованиях. Знала, что борьба с Темным Властелином превыше всего. Но сейчас на чашу весов легла судьба целого народа.

От давления воды звенело в ушах. Воздуха не хватало, перед глазами заплясали крошечные огоньки. Если она хотела освободиться, то должна была действовать без промедления.

Магический факел разгорелся ярче.

«Не понуждайте меня к этому».

Холодные глубины хранили молчание.

Легкие горели от удушья.

Она закрыла глаза и обратилась к ведьминому огню. Тут же перед ее мысленным взором возникли лица: Фардейл, Могвид, гордая охотница Торн, стоявшая перед отцом, Элена вспомнила тетушку Мисилл, тоже меняющую обличья, которая любила ее как родную дочь. И множество других жизней, других судеб и историй. Неужели ее собственная жизнь важнее?

Девушка сжала растопыренные пальцы, прерывая магический поток. Есть цена, которую она пока не готова заплатить. Девушка прекратила борьбу и подчинилась холоду.

Как только она изгнала страх, в голове зазвучал неторопливый, как будто давно знакомый голос.

«Дитя… крови и камня…»

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где же она прежде слышала эти слова. Ее ноздри щекотало воспоминание о дыме горящих деревьев. Уши припомнили визг охотящихся хищников. Горящий яблоневый сад, отметивший начало ее долгого пути… Они с Джоаком укрылись внутри полого пня огромного дерева. Элена даже дала ему имя — Старик. В ту ночь она слышала тот же самый голос. Девушка вспомнила слова:

«Дитя… крови и камня… молю… найди моих детей…»

И вот теперь снова. Шепот заполнил ее разум.

«Дитя… крови и камня… услышь меня…»

Элена никак не могла сосредоточиться. Стук сердца грохотом отдавался в ушах. Пляска огоньков перед глазами все ускорялась, сознание мутилось от удушья. Ни’лан называла эти первобытные, старые деревья Древними. Может быть, тот пень, Старик, когда-то был одним из них?

Вновь в ее голове зазвучал голос:

«Слушай меня… Дыши…»

Не имея иного выбора, она повиновалась. Сделала первый вдох. Вода ворвалась в ее рот и нос, ледяной тяжестью заполняя легкие.

«Дыши…»

Как ни странно, у нее получилось. Удушье отступило. Девушка выдохнула и опять вдохнула, удивляясь странному ощущению — дышать водой. Мельтешащие перед глазами искорки исчезли.

«Дыши животворной водой…»

Переплетение корней отпустило ее, а от более мелких отростков начало исходить мягкое сияние — чистый белый свет. Элена не нуждалась в магическом зрении, чтобы распознать силу стихий. Сияние распространилось от ветвящихся корешков, устремляясь к главному корню. Свет нарастал, а вместе с ним пришло обволакивающее тепло, изгнавшее холод глубоких вод.

Она парила на одном месте. Наполнившая легкие вода не давала ни всплыть, ни утонуть.

— Кто вы? — спросила она, поражаясь своей способности говорить под водой.

Голос звучал глухо, слова выходили невнятными, но девушка ощущала, что ее услышали и поняли.

«Мы — Хранители, Древние, Корень мира. Мы признали тебя достойной. — Элена наморщила лоб. — Ты сделала выбор, сумев отказаться от жестокого решения».

Смысл сказанного медленно пробивался к сознанию Элены. Она решила не сжигать древо народа си’лура, поставив их интересы выше собственных. Если в этом и заключалось испытание, то она его прошла. Но тем не менее злость и обида вспыхнули в ней.

Ее чувства, должно быть, поняли.

«Тебе предстоит еще испытание, дитя крови и камня… мы знаем это. В следующий раз будет гораздо труднее».

От суровой правды этих слов Элену охватил страх.

— Зачем я здесь? — воскликнула она. — Чего вы от меня хотите?

«Наши дети… племя текущей воды и плоти…»

— Си’лура?

Она почувствовала, что угадала.

«Пришла пора для них покинуть лес. Чтобы защитить свой дом, им нужно оставить его».

— Покинуть? А куда они пойдут?

«Туда, куда их поведешь ты».

— Куда я их поведу? — потрясенно обратилась Элена к сияющему переплетению корней. — И почему я?

«За горами корень тьмы вгрызается в сердце мира, словно червь. Чтобы защититься, мир свивается вокруг ядра, сжимается».

— Не понимаю…

«Наше время, время хранителей, истекло».

Слова стихали по мере того, как убывало сияние. Элена ощущала, что Духовный Корень, безмолвствовавший много столетий, храня крохи силы для последнего сообщения, быстро слабеет.

«Та, кто приходила прежде тебя, предсказала твое прибытие… предсказала появление тьмы…»

— Кто?

Древний, казалось, оставался глухим к ее вопросам.

«Она ждет тебя… Она знала, что ты придешь…»

Свет Корня вспыхнул ярче. Элена надеялась, что это добрый знак, но сияние исчезло столь же быстро, как и появилось. В пучине что-то зашевелилось, поднимаясь к девушке.

«Она знала, что ты придешь…»

Скрученный как канат корень приблизился к Элене, сжимая нечто в тугой петле, и ей ничего не оставалось, как взять предложенную вещь. С ужасом она уставилась на рукоять с вырезанной розой.

«С этим символом повелевай нашими детьми… — голос перешел в едва слышный шепот. — Веди их по предначертанному пути…»

— К-куда? — умоляла Элена.

«Близнецы… Близнецы… Близнецы…»

С каждым звуком свет отступал, и вскоре вокруг девушки сомкнулась непроглядная темнота.

Духовный Корень умер, и вместе с ним из воды исчезла магия.

В этот миг Элена поняла, что утратила способность дышать. Только что ее легкие наполняла животворная вода, и вот теперь в них остался лишь мертвенный холод озерных глубин, заткнувший горло, будто кляп. Налившиеся свинцом руки и ноги безуспешно боролись с затягивающей пучиной. Запрокинув голову, девушка увидела в невообразимой дали слабый отблеск лунного сияния. Несмотря на все ее усилия, лунный лик все уменьшался по мере того, как Элену засасывало вглубь.