Турнир - Роман Глушков

– Ну здравствуй, Измаил, – обратился ко мне Кирсанов после того, как внимательно оглядел меня с ног до головы. – Наконец-то я получил шанс с тобой увидеться. Твои давние знакомые из моей Тринадцатой квест-группы: Осипов, Камохин, Брейгель и Орсон – немало мне о тебе рассказывали. То есть они рассказали мне то, что сумели выяснить о такой скрытной личности, как ты. Но этих сведений вполне хватило, чтобы я тоже начал искать встречи с тобой. Возможно, чуть настойчивее, чем тебе того хотелось бы. Поэтому извини меня, Измаил, за грубость… – Он указал на мою тюрьму. – Извини, но ты же понимаешь: будь у меня номер твоего мобильного телефона, мы договорились бы гораздо проще, безо всякого насилия с обеих сторон.

Я, похоже, ошибся, когда предположил, что Кирсанов не знает, кто перед ним. Он называл пленника по имени, причем достаточно уверенно, хотя, по его же словам, прежде лично с ним не встречался. Выходило, что Кирилл Константинович опознал Измаила по фотографиям, сделанным упомянутой им квест-группой. Не той, с которой столкнулись мы, а другой. Не важно, в какой части света неведомый нам квестер Осипов и его товарищи сталкивались с этим «серым». Важно то, что они тоже видели его без маски. И не только видели, но и узнали его имя. Если они, так же, как мы, участвовали в игре, значит, им удалось выиграть ее. Почему? Да потому, что в противном случае они не вернулись бы в ЦИК и не доложили боссу о встрече с Измаилом.

Мне следовало тщательно взвесить все сделанные мною выводы. И только потом решать, какую стратегию избрать для беседы: блефовать, прикинувшись этим Измаилом; блефовать, выдав себя за другого «серого»; сказать полуправду, умолчав о том, кто я есть на самом деле; быть с Кирсановым полностью откровенным, не утаив от него ничего. Однако, вколов мне «сыворотку правды», он лишил меня такого выбора. Сыворотка, возможно, не подействовала бы на разум настоящего «серого», но мой оказался не в силах ей сопротивляться.

– Я не Измаил, – признался я, вставая с нар и подходя к решетке. Теперь, когда у меня появился собеседник, желание выговориться снова стало зудеть во мне хуже чесотки. – Я – полковник Родион Грязнов, которого «серые» вызволили из тюрьмы и втянули в свою проклятую игру. Хочешь поймать настоящего «серого», прикажи схватить священника, который выдал меня вам. Он не просто «серый» – он самый настоящий Мастер Игры! И это он переселил мой разум в тело какого-то Измаила, которое потом тебе и подсунул!

– Да, чего-то подобного я и ожидал, – ответил Кирсанов, разочарованно покачав головой. – Не то чтобы я сильно надеялся на «сыворотку правды», но попробовать все равно стоило… Хотя врешь ты тоже очень странно. Мог ведь просто сказать, что ты какой-нибудь Джон Смит, который понятия не имеет, что здесь происходит. Однако признаться, что ты – Грязный Ирод – это, конечно, смело! Особенно принимая во внимание факт, что полковник Грязнов полгода как мертв, о чем вы – всезнающие «серые» – наверняка в курсе… Хм, даже не знаю, как на твое заявление и реагировать… – И, обернувшись, крикнул по-английски: – Святой отец, будьте добры, подойдите к нам, пожалуйста!

Напустив на себя вид смиренного божьего служителя, Мастер Игры приблизился к Кирсанову. И, встав рядом с ним, полюбопытствовал:

– Что вам угодно, сын мой? Что-нибудь не так?

– Объясните мне еще раз, святой отец, почему вы были уверены в том, что вам удастся заманить «серого» в ловушку? – попросил Кирилл Константинович. – Так уверены, что даже поклялись мне в этом самим Богом… Только давайте без этих ваших откровений свыше и прочей мистики. Раз уж я и вы заключили деловое соглашение, я требую, чтобы вы были честны со мной до конца. А иначе я ведь могу усомниться в том, что вы свели меня с нужным субъектом, и расторгнуть наш договор.

– Да как вы можете в этом усомниться?! – удивился пастырь. – Разве вы не видели, на что способен этот человек… или кто он там есть на самом деле?

– Видел, – подтвердил Кирсанов. – Надо признать, его побег с горящего эшафота от разъяренной толпы был одним из самых невероятных зрелищ, которые я наблюдал в своей жизни. Что ни говори, вы устроили нам прекрасное шоу, позволив «серому» продемонстрировать свои выдающиеся способности. Но вот в чем загвоздка: не так давно он встречался с моими людьми и просил называть его Измаилом. И он не отпирался, что принадлежит к «серым». Теперь же он категорически отрицает и первое, и, что еще удивительнее, второе.

– А вы не допускаете, сын мой, что все эти странные неуязвимые существа просто похожи друг на друга, как две капли воды? – резонно предположил священник.

– Такое тоже не исключено, – снова был вынужден признать глава ЦИКа. – Но вы не ответили на мой вопрос. Насчет того, что все мои агенты сбиваются с ног, пытаясь установить контакт с «серыми», а вы – скромный служитель церкви – даете мне гарантию, что знаете, где и когда объявится один из них. И, самое главное, держите свое слово! Как такое возможно, если только сами «серые» не подыграли вам в этом?

– Или же «серым» является тот, кто все это затеял! – не преминул напомнить я.

– Вы имеете в виду себя? – состроив невинное лицо, осведомился у меня Мастер Игры. – Ведь не я учинил здесь массовое безумие, а вы. И в том, что после четырехмесячной охоты на вашу милость мы вас все-таки схватили, есть не только божья справедливость! Это еще и результат ежедневной кропотливой и самоотверженной работы сотен моих собратьев по вере! Тех, которые изучили ваши повадки и вычислили маршруты вашего перемещения!

Нет, ну вы поглядите, каков наглец!.. Вообще-то моя профессиональная выдержка подавляет во мне вспыльчивость, мстительность и прочие вредные в моей работе эмоции. Но для этого «серого» я бы сделал исключение. И с удовольствием расквасил бы ему сейчас морду, если бы не удерживающая меня клетка.

– А позвольте вас спросить, святой отец, почему вы видите нас нормальными людьми, а не вампирами и оборотнями? – задал я мнимому пастырю каверзный вопрос, который наверняка интересовал и Кирсанова. Хотя, возможно, Кирилл Константинович уже знал на него ответ, ведь они с церковником из Паркдейла общались не впервые.

– Потому что не все в наших краях подвержены наведенному вами безумию, – и глазом не моргнув, оправдался этот пройдоха. – Таких, как я, очень мало, но мы все же есть. И мы стараемся во что бы то ни стало остановить хаос, найдя его причину и искоренив ее. Что я и делаю, сдавая вас Центру Изучения Катастроф.

– А как же те люди, которых вы и ваша паства распяли живьем в Паркдейле? – не унимался я. – Как вы могли допустить это, зная, что на самом деле распинаете не чудовищ, а ни в чем не повинных людей!

– В любой войне не обойтись без невинно убиенных, – виновато потупился пастырь. – Включая и тех, кого убивают не случайно, а намеренно. В качестве неизбежных жертв, во имя грядущего торжества справедливости. Если бы я не совершил сей грех, а начал убеждать паству, что чудовища, которые она видит, на самом деле не существуют, кто бы мне поверил? Хуже того, меня самого распяли бы вместе с ними! И как бы я, распятый и мертвый, продолжал тогда бороться за правду? Чем бы я помог искренне заблуждающимся людям? Как избавил бы их от дьявольского наваждения? Как, скажите на милость?..