Зов ягуара - Станислав Гроф

В следующий миг он стал просто точкой сознания в бескрайнем океане бытия. «Должно быть, это то, что Будда называл нирваной, — мелькнула в сознании Роберта последняя мысль, прежде чем оставшиеся следы его личности растворились в первозданном Ничто, в Пустоте. — Прошли эпохи, и из космической ночи возник огромный золотой лотос, сияющий всеми цветами радуги И словно по волшебству сотворил райский, или небесный, мир невообразимой красоты…»

Роберт, начавший вновь обретать ощущение собственной личности, понял, что этот мир имеет некую глубинную связь с драгоценными камнями, но не с материальной их формой, а с космической сущностью. Он чувствовал, что купается в поле первозданного сияющего сознания, обладающего качеством алмаза. Сколько длилось это состояние — несколько минут, или тысячелетия? Узнать это не было никакой возможности: время как измерение бытия полностью утратило свой смысл.

Среди друзей Лора слыла девушкой рассудительной, способной принимать верные решения и быстро их осуществлять. Ей никогда бы не пришло в голову считать себя жертвой невроза навязчивых состояний. Но с тех пор как она встретила Роберта, все говорило в пользу такого диагноза. Мысли все время возвращались к Роберту, руясь вокруг воспоминаний об их встрече в Болинасе, как пчелы вокруг банки с медом. В голове рождались романтические фантазии — разнообразные сценарии их совместного будущего. Она разрывалась между сильным искушением позвонить ему и пониманием, что это совершенно недопустимо. Несколько раз она начинала набирать его номер, но довести дело до конца так и не смогла.

Лора пыталась понять, что происходит. Конечно, Роберт блестящий ученый и привлекательный мужчина, но она видела его всего один раз и едва с ним знакома. К тому же у нее есть серьезные опасения по поводу его работы в НИПИСе. Большинство проектов этого института строго засекречено, и о них очень мало что известно. Но слухов о том, что там творится, вполне достаточно, чтобы забеспокоиться, особенно в свете того, что она пережила с Баламом Ахау, грибами и черепом. Да и все направление деятельности института казалось ей крайне подозрительным и даже предосудительным. Может быть, отсюда все ее метания? Неужели все дело в конфликте между физическим влечением и этическими принципами?

Лора ненавидела себя за глупые колебания, усматривая в них детскую незрелость, недостойную разумного взрослого человека. В конце концов, у нее есть очень веская причина позвонить Роберту. Он ведь должен сообщить ей и отцу новости о черепе. Чтобы справиться с непонятными сомнениями, она собрала всю волю в кулак и решительно включила головидеофон. Как раз в тот миг, когда Лора собиралась дать компьютеру команду соединить ее с Робертом, раздался звонок. Она ответила, несколько раздосадованная неожиданной помехой. Ну почему это произошло именно в ту секунду, когда она, наконец, решилась на разговор, который так долго откладывала? К изумлению Лоры, перед ней возник не кто иной, как Роберт.

— Привет, Лора, — бодро сказал он, стараясь сделать беззаботное лицо и скрыть волнение. «Насколько проще была жизнь, когда люди разговаривали по телефону, не видя друг друга, да еще крупным планом», — подумал Роберт. Тем не менее, он был рад, что на звонок ответила Лора, а не кто-то из ее родителей.

— Прошло больше недели с тех пор, как вы приезжали в Болинас, — продолжал он с еле заметной дрожью в голосе. — Тебе, наверное, интересно, что произошло за это время и почему я так долго не звонил. И еще, должно быть, не терпится узнать, что я обнаружил, исследуя череп. — Роберт замялся, явно пытаясь подобрать нужные слова. — Дело… несколько… осложняется… и… я не знаю, что предпринять.

— Что случилось? — спросила Лора, постепенно оправляясь от впечатления, вызванного очередной поразительной синхронизацией. Ведь Роберт позвонил как раз в тот момент, когда она окончательно решила позвонить ему сама. Похоже, в последние два месяца необычные стечения обстоятельств стали обычным делом.

— Я сделал то, чего раньше никогда не делал, — признался Роберт. — Вместо того чтобы наблюдать других, самому оставаясь сторонним наблюдателем, я решил стать подопытной мышкой и испытать воздействие черепа на себе.

— И что же? Череп как-то повлиял на тебя? — спросила Лора, взволнованная тем оборотом, который принял их проект. Ей было куда интереснее услышать о внутреннем мире Роберта, чем о направлениях его исследований и объективных данных.

— Нет никаких сомнений, череп очень сильный предмет, способный вызывать глубокие изменения сознания. Я все еще разбираюсь в своих переживаниях и пытаюсь их усвоить. Это было потрясающе! Сначала я подумывал привлечь к исследованию коллег, чтобы обеспечить междисциплинарный подход, но теперь не уверен, что это лучший вариант. Мне нужно время, чтобы решить, что же делать дальше.

— Переживание оказалось сильнее, чем ты ожидал? — спросила Лора, надеясь заглянуть в душу Роберта.

— Да, намного. Когда вы с Эдом рассказывали о том, что испытали, я не представлял, о чем идет речь. Я не мог даже отдаленно предположить, какая огромная сила заключена в этом предмете. Должен признаться, переживание было для меня очень поучительным. Вы пришли ко мне за советом как к специалисту, изучающему связь между сознанием и мозгом. Но я совершенно ясно понял, что о мистических переживаниях не узнаешь из специальных книг и лабораторных опытов. Ведь подросток вряд ли сможет представить, что такое оргазм, читая учебник по физиологии размножения

— Я уже слышала это от другого специалиста по измененным состояниям сознания, — лукаво сказала девушка, вспоминая беседу с Баламом Ахау. — Но что именно тебе пришлось пережить? Ты можешь мне об этом рассказать? — допытывалась Лора, чье любопытство росло с каждым словом Роберта.

— Это долгая история, и я предпочел бы поговорить об этом в другой раз и лично, — ответил Роберт, подозревая, что их головидеофонный разговор может прослушиваться. Учитывая природу его работы и интерес, который Пентагон и ЦРУ проявляли к исследованиям НИПИСа, это было вполне вероятно.

— Знаешь, Роберт, после нашей встречи в институте я несколько раз хотела тебе позвонить, — призналась Лора. — Мне очень неловко, потому что, рассказывая о своих переживаниях с черепом, я не была с тобой вполне откровенна. Я не рассказала тебе всей истории. Но мне бы хотелось когда-нибудь досказать ее до конца, если, конечно, тебе интересно.

Роберт тряхнул головой, не веря в реальность предложения Лоры. Теплая волна пробежала по спине, сердце забилось чаще. Фантазии, которые он лелеял со дня их первой встречи, начинали осуществляться.

— Я был бы счастлив встретиться с тобой и обменяться нашими историями, — сказал он радостно, больше не пытаясь скрывать свой восторг. — Можно пригласить тебя на ужин в следующую пятницу?

— Следующая пятница вполне подходит! — ответила Лора. — А где? Есть какие-нибудь идеи?

Роберт предложил «Каса Мадрона» в Сосалито, свой любимый ресторан, который находился не очень далеко от дома Лоры, — нужно только пересечь мост Золотые Ворота. Роберт сам не верил, что только что сделал. Ему так хотелось увидеть Лору, что он, не подумав как следует, предложил ей встретиться в следующую пятницу. А ведь как раз на пятницу у него назначены сложные лабораторные эксперименты, которые продлятся с раннего утра до позднего вечера и потребуют участия других людей. Будет нелегко перекроить график, договориться на другое время и, прежде всего, объяснить, почему его планы так внезапно изменились. Роберт не мог себе представить другие обстоятельства, которые заставили бы его выкинуть что-нибудь подобное.