Дело об избиении младенцев - Михаил Карчик

Правда, и такое объяснение было бы не до конца искренним. В действительности же действиями Главбуха руководила не только симпатия к Климовой. Перед тем, как выехать в Белград, Павел Олегович связался с одним из своих старых друзей, живущих в Москве. Тот с августа девяносто первого напрочь завязал со спецоперациями, обосновавшись во властных структурах. Он-то и сообщил товарищу нынешний столичный расклад. Иначе Главбух просто так не сунулся бы в Питер. Кто его знает, может в «Пулково» его ждали бы серьезные ребята с «ксивами», для которых что ветеран штурма дворца Амина, что ветеран штурма Рейхстага — одно и то же. Подзадержали бы, в лучшем случае, на пару месяцев, пока вокруг «Транскросса» все не закончится. Однако все оказалось проще. Группировка Ивченко кое-кому надоела. В Белокаменной есть и посильнее. И хозяевам некоторых банков не нравилось, что конкурент хочет за один присест проглотить одну из крупнейших транспортных фирм Северо-запада. Мало ему недавних скандалов с лайнерами, курсировавшими в Средиземном море и проблем с Рижским пароходством? — «Не по чину берет, па-анимаешь»…

Поэтому «Главбух» и прилетел в Петербург со спокойным сердцем. Его противниками должны были стать только бандюки. А таковых он не боялся.

— Павел Олегович! — Решился на очередной вопрос Сашка. — А что дальше делать будем?

Собеседник усмехнулся: «А вот ребят и спросим. Эй, как вы там, отмылись»?..

— Порядок. — Ответил Алексей Нертов, входя в комнату. Его волосы были еще мокрыми, ибо он только что принял душ…

* * *

К тому времени, когда Павел Олегович вернулся из Боснии, игра вокруг фирмы, казалось, подходила к концу. Предупреждение, сделанное Пещере, не возымело ожидаемого результата и очередная машина «Транскросса» должна была сгинуть где-то на лесной дороге у скандинавской трассы. Но Главбух пошел ва-банк. Он решил, что надо быстро и тихо взять как можно больше рядовых исполнителей, чтобы, во-первых, оттянуть время главного удара, а во-вторых, попытаться каким-нибудь образом найти выходы или компромат на заказчиков. Шанс на это был невелик, но отставной подполковник спецподразделения не мог его терять, тем более, на карту теперь была поставлены и его личная безопасность, и безопасность его людей.

Сыщики Иванова и охранники Нертова очевидно просчитывали партию только на один-два хода вперед, тогда, как Система могла играть против них по гроссмейстерски — на пять и более. Хотя, скорее всего, пока ни Арчи, ни Алексея серьезными противниками не считали, но Главбух, решил, что захват на дороге следовало организовать другими силами.

Ему удалось перехватить за Зеленогорском машины Иванова и лишь по оплошности «Бухгалтерии» первая легковушка успела добраться до Выборга. Правда, чуть подумав, Павел Олегович решил, что это к лучшему, и дал возможность Арчи связаться со своими помощниками по рации, чтобы внести коррективы в их планы.

Что касается самого места предполагаемого захвата — двое людей Главбуха добрались туда не только раньше Алексея, но и до прибытия Шнапса с Вустрицем. В отличие от бандитов бойцы Главбуха, одетые в маскхалаты, тихо пролежали в лесу весь вечер и ночь, не вмешиваясь до времени в происходящее. Указания у них были четкие: только наблюдать и ждать, когда приедут все «бомбилы». Брать бандитов намеревались только в момент попытки захвата грузовика, с поличным.

После того, как Пещера ударил Нертова и тот потерял сознание, наблюдатели тоже не вмешались: бандиты не стали добивать оглушенного пленного, а бросив его, занялись другими делами. Двое из них отправились на машине в сторону границы, чтобы «вести» оттуда грузовик к месту засады, а остальные рассредоточились по кустам. К этому времени к наблюдателям присоединились еще несколько «бухгалтеров» и по команде они аккуратно взяли всех, находившихся у лесной дороги.

Очередной раз вспомнив про это «всех», Павел Олегович поморщился: видно его люди где-то просчитались и одного из бандитов — Костю Пещеру задержать не удалось. Как это получилось, не мог объяснить никто. Перед тем, как разойтись Пещера (и это слышали наблюдатели) сказал, что будет сидеть в ста метрах от развилки. Мол, я уже не пацан машины громить. Не командирское это дело. Но бойцы, проследовавшие за Костей к предполагаемому месту его нахождения, там бандита не обнаружили. Тот, словно почуяв опасность, непонятным образом исчез.

Главбух не знал, что Пещера, скрывшись с глаз подельников, резво припустил по лесу вдоль дороги, а потом, сделав крюк по большой дуге, вернулся назад и осторожно подкрался сзади к оставленным в лесу машинам. Он хотел проверить, чем занимается в его отсутствие «братва». Была у Кости и еще одна мысль: пока нет свидетелей — убить Нертова. После, даже если когда-нибудь кто из «быков» «раскололся» бы в РУБОПе — доказательств против Кости было бы ноль. А лично перерезать глотку военному прокурору, чуть не отправившему Пещеру на нары, хотелось чрезвычайно.

«Замочить» прокурора, правда, не удалось. Подбираясь к месту стоянки, Костя заметил между деревьев движение. Он остановился и, прижавшись к дереву, медленно присел. Сквозь просветы между стволами было видно, как парни с автоматами и в камуфляже развязывают на пленнике веревки. Пещера достал было «ТТ», но вовремя одумался — связываться с ОМОНом или СОБРом никакого желания не было. Через несколько минут он смог еще раз похвалить себя за выдержку, так как заметил, как другие «СОБРовцы» волокут к машинам его «пацанов», повисших между ними словно мешки с дерьмом. Один из «быков», брошенных на землю у машины, попытался рвануться в сторону, но тут же рухнул замертво. Звука выстрела Пещера не слышал — только негромкий хлопок, да клацанье затвора автомата, выплюнувшего гильзу.

«Ни хрена себе, менты беспредельничают, стволы с глушаками», — подумал Костя и тихо, по-звериному постарался убраться подальше от опасного места. Судьба остальных «быков» его уже не интересовала.

Затем Пещера совершил дело героическое и трудное: марш-бросок по мокрому лесу в городских ботинках. Судьба оказалась к нему благосклонна: уже через час он выбрался на проселочную дорогу, идущую почти параллельно Выборгскому шоссе. Первый же грузовик шел в сторону Питера.

— Убью гада… Говорил ведь: «Красная крыша». А он — разберусь, разберусь. Вот и доразбирался. А может, просто решил подставить? Он ведь тоже из «красных»! — Вдруг сообразил Пещера, трясясь на ухабах дороги. — Впрочем, как убью? Я ведь «выходов» на него не знаю. Все свиданки он назначает сам…

Но всего этого Главбух не знал, беседуя в своем офисе с предводителями добровольных защитников «Транскросса». А они, наконец-то прочувствовав ситуацию, уже старались определиться с последующими планами.

* * *

Что касается дальнейших планов, то тут Павел Олегович был вполне согласен с Нертовым — самым оптимальным было уговорить Нину уступить злосчастные акции. Потом она могла куда-нибудь уехать, чтобы вся история поскорее забылась. Правда, рассчитывать на нинино благоразумие не приходилось. К тому же, Алексей упорно возвращался к убийце. Он почему-то вдруг начал считать, что действия по завладению «Транскроссом» и поведение маньяка не связаны между собой. И Арчи, и Павел Олегович пытались убедить Нертова, что он не прав, мол, все это звенья одной цепи, но юрист не соглашался.