Происхождение Русского народа - великорусского, украинского, белорусского. Славяне в древности - Николай Севастьянович Державин

владельцами. Они несли функции основной рабочей силы в целом ряде отраслей ремесленно-производственного труда — пекли хлеб (пекаря), готовили для рыцарского гарнизона питание (кухаря), обслуживали охотничью промышленность в качестве ловчих, стрельцов, сокольников, псарей и т. п, рыбный промысел (рыбаки); они были пастухами табунов лошадей (кобыльники, коняры) и другого скота (скотники, сборники); занимались деревообделочным ремеслом и были чашниками, щитниками, жердниками, изготовлявшими древки для копий, и дротниками, изготовлявшими наконечники для стрел. Таким образом, положение трудовых классов в польском аристократическом обществе IX–XI вв., трудового крестьянства, кметей и рабов, было исключительно тяжёлым; они несли на своих плечах неимоверные тяготы по трудовому обслуживанию эксплуатировавших их высших паразитарных классов польского общества — королевского двора и сановников, аристократии, высшего духовенства и рыцарства. Это положение трудовых масс польского народа привело их в первой половине XII в. к восстанию против своих угнетателей.

Это было восстание рабов и кметей, т. е. бедняцкого крестьянства, вспыхнувшее в Польше после смерти Мешка II и державшее страну в своих руках в течение целых шести лет, с 1034 по 1040 г.

Глава IV

Древнеславянский город

Описывая обычаи радимичей, вятичей и северян, киевский летописец говорит, что у них не бывало браков, т. е. свадебного обряда, но игрища между сёлами, на которых они, по взаимному соглашению брачующихся, умыкали себе жён. Это показание летописца интересно в том отношении, что, несмотря на известное свидетельство Прокопия (VI в.) о том, что славяне жили в дрянных избах, разбросанных на далёком расстоянии одна от другой, оно говорит о наличности у осёдлого славянского населения коллективно-поселковых пунктов, какими служили им сёла, деревни и пригороды, именуемые в латинских источниках для западных славян соответственными латинскими терминами — villa, vicus, suburbium.

О киевских полянах летописец говорит, что они «жнвяху кожьдо со своимь родомь на своих местсх кладеюще кожьдо родомь своимь»; что некогда у них было три брата — Кый, Щек и Хорив и сестра Лыбедь, из которых каждый «ссдяшс на горе», а затем они построили «гра-док», т. е. небольшой укреплённый пункт, и в честь своего старшего брата и назвали этот городок Киевом; «и вяше около грАДА лес и вор велик, и Бяхуловяще зверь». Это показание киевского летописца вполне совпадает с показаниями западных источников (Йорнанд, Маврикий, Лев Грамматик и др.) о том, что славяне живут в лесах, у рек, болот, у озёр, вообще в неприступных местах. По-видимому, на горах Щекавице, Хоривице и на «увозе» Боричеве были расположены какие-то розовые посёлки, давшие основание легенде возвести их к именам трёх названных братьев в качестве их основателей, «владсю-ще кожьдо родомъ свонмъ». Но, кроме того, в районе этих трёх горных посёлков, среди густого леса, богатого зверем, имелся и город, т. е. укреплённый (огороженный) пункт — таково исконное значение славянского термина «город»; у чехов и поморских славян это «замок»; в лат. источниках — urbus, civitas, oppidum, castrum, castellum. Основание этого города легенда приурочивает к имени старшего из братьев Кыя. Таким образом, мы имеем в данном случае уже целый поселковый комплекс: в центре стоит укреплённый пункт, город или замок (у западных славян), а вокруг него или рядом с ним расположены тесно организационно с ним связанные родовые посёлки, на что, в частности, указывает и приурочение легендою к этому городу имени старшего из братьев Кыя, по-видимому, основателя этого города. Впоследствии такие посёлки превращались в подграды или подгороды (suburbium, vicus). В общем, мы имеем в данном случае типичный для варварского общества раннего средневековья территориально-родовой союз с городом или замком Киевом в центре и с возглавлявшим его старейшиною-князем Кыем во главе.

Интересно при этом отметить, что территорию семейно-родовой общины летописец называет термином «место»: «жнвяху кожьдо со свонмь родомь на своих мсстех» Чешский термин для современного города mesto (др. — сл. м сто) и аналогичный польский miasto указывают, по-видимому, на то, что территориально-родовая община, по крайней мере, у западных славян не только имела свой город-замок, но этот город, разросшийся с течением времени в населённый торгово-промышленный пункт, играл первенствующую роль на территории старой территориально-родовой общины или общины-марки и, воплощая в себе территорию общины, как центральный нерв её хозяйственно-административной, торгово-промышленной и военной жизни, стал её синонимом, откуда, можно предполагать, термин для территории — «место» сделался с течением времени и термином для названия центрального населённого пункта этого «места», или территориально-родовой общины, т. е. для города; термин же hrad в современном чешском языке сохранился только в его исконном значении — «замок». В таком же значении термин «город» сохранился и в польском языке — grod, а укрепление меньших размеров, т. е. небольшой замок, — grodek. Сербы для названия города, в современном смысле этого слова, пользуются термином «варош», означавшим первоначально только «крепость», «замок»; сербский град означает прежде всего «крепость», потом «город». Тот же термин и в таком же значении имеется и у словинцев. У сербов-лужичан — hrod и grod означают только «замок», «крепость». В болгарском языке термин град и однозначный с ним русский город представляют собою в современном речевом употреблении так называемые тропиз-мы, т. е. термины с переносным значением, охватывающим не только собственно город-кремль, но старый город-кремль со всеми примыкающими к нему подгородами и весями. Такие славянские города-крепости в византийских источниках обычно называются термином то Kaorpov, т. е. укреплённое место, лагерь, крепость.[91]

У черногорцев и до настоящего времени словом град называется прочно построенный каменный жилой дом. В этом смысле термин град у южных славян часто фигурирует и в их народных песнях. В древнее время эти дома-грады у южных славян служили местами собраний членов рода.[92]

В других языках индоевропейской системы мы имеем следующие параллели к славянскому град, русск. город: алб. gar0, чл. ф.- 6i — «плетень»; готск. garps — «дом»; готск. garda др, — верхненем. garto — «засека», «ограда», «сад»; лит. gardas — «огороженное забором место», «плетень»; там же zardis — «обширное огороженное пастбище»; рядом должны быть поставлены славянск. жърдь, белор. и польск. zerdz; др. — прусск. sardis — «плетень»; греч. %орто<; — «изгородь», «двор»; лат. hortus — «сад» и др.[93]

В.М.Флоринский в исследовании «Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни» (ч. I, Томск, 1894) ставил русский термин город в связь