Чума с привкусом шоколада - Юрий Станиславович Климонов

начальство дать ей отпуск по семейным обстоятельствам и вместе с сыном рванула в Хмырово, стремясь помочь ей. Увы, надежды не оправдались. Не помогло и лечение в стационаре: от старости, как сказал врач, лекарства нет. И через две недели старушка тихо скончалась у неё на глазах. Пока Самойлова занималась похоронами и другими вопросами, наступил всеобщий Хаос. Так она попала в Хмыровский анклав, а чуть погодя, вместе с остальными изгнанными, очутилась у людоедов. Из-за сына она держалась до последнего, убеждая себя, его, а заодно и окружающих, что нельзя расклеиваться. Но надежды никакой реальной не было.

Поэтому, когда пришедшие за очередной жертвой людоеды стали разбрызгивать мозги по бараку, она не испугалась, а наоборот, её словно прошило током, вырывая из царства сна и безысходности. И боевой порыв заставил встать за спиной у их защитника, не раздумывая стрелять в людоедов и подавать патроны ему — этому мужественному незнакомцу с красивым русским лицом. И его насмешливая реплика о знании военной терминологии её ничуть не смутила — в семье потомственных моряков, где брат, отец, дядя, дед и прадеды служили в Военно-Морском Флоте даже малолетние дети знали оружие — Великая Отечественная научила. Всех и разом. Папина бабушка во время Блокады гасила зажигалки на крышах и обивала пороги военкомата, пытаясь попасть на фронт, она-то и позаботилась о том, чтобы дети Николая — Алёна и Коля могли быть не просто статистами в какой-то глобальной передряге. Отец поначалу удивился, но перечить своей строгой бабуле не стал, а напротив, пристроил к старому знакомому в патриотический клуб. Сейчас же это умение оказалось как нельзя кстати и сыграло немаловажную роль в их эвакуации из логова нелюдей.

Алёне удалось не только принять душ, но и постирать свои вещи — последнее, что у неё осталось из былой благополучной жизни в Питере. Их отвели на склад и выдали камуфляжную форму, стараясь подогнать по размеру. Володе тоже нашли, и теперь мальчишка с каким-то чувством гордости щеголял в ней. Женщина, усмехнувшись, отметила отцовскую породу, но вслух ничего не сказала.

Пообедали в местной столовой и получили два койко-места в общежитии, а потом для них с сыном настала пора безделья. Медики проводили операции, возвращая раненых к полноценной жизни, поэтому первичный осмотр им обоим не грозил. Спросить о том мужчине? Но у кого? Её внимание привлёк один из командиров, участвовавших в операции по зачистке людоедов. Он стоял, по-видимому, со своей супругой и о чём-то спорил с ней. Пересилив неловкость, Алёна рискнула подойти к ним.

— Здравствуйте ещё раз, — поздоровалась она.

— Добрый день, — ответила ей женщина, стоявшая рядом с командиром. — Вы что-то хотели?

— Да, я хотела у знать о том человеке, командовавшим нашей эвакуацией. У меня завалялся один патрон, и я хотела бы его вернуть ему. Вдруг обнаружится недостача при сдаче оружия.

— Он давал вам пистолет? — удивился Пасечников. — Ну, Серёга и рисковый!

— Напрасно смеётесь. Я умею обращаться с оружием. У нас в роду все умеют, — с обидой ответила Самойлова.

— Позвольте полюбопытствовать, в каком роду войск они служат или служили? — спросила Александра.

— Я сама из Питера, а в роду у нас все мужчины служили и служат в Военно-Морском Флоте, — с гордостью проговорила женщина.

— Так вы с берегов Невы? — удивился Денис. — А каким ветром к нам занесло?

Самойлова кратко пересказала свою историю попадания в Хмырово. По мере повествования, Александра всё заинтересованнее смотрела на неё, пока та не закончила.

— Скажите, Алёна, а какая у вас профессия?

— Стоматолог. По большей части хирург, но с успехом могу практиковать и стоматологическую терапию.

— То есть зубы драть не сможете, а лечить — да? — заключил Пасечников.

— Денис, ну что за «драть»? — укорила его супруга.

— Саш, я, честно говоря, устал и сказал то, что подумал. Вы не очень обиделись? — обратился он к Алёне.

— Нет — мотнула она головой. — Я вас понимаю — такой тяжёлый день.

— Алёна, у нас давно не было выходных, — покачала головой Александра. — Приходится выполнять много не свойственной нашим профессиям работы, но без неё никуда…

— Я понимаю…

— Теперь по Сергею Ивановичу Мочалову, — улыбнулась Пасечникова. — Это наш глава анклава. В настоящий момент ему проводится операция.

— Так его вроде не зацепило? — удивилась Самойлова.

— Пуля — нет, но при подходе к месту вашего содержания, в болоте, его укусил жук-плавунец. Развилась опухоль на плече…

— Какой ужас! — расстроилась Алёна. — Я могу чем-то помочь? Хотя бы коллегам?

— Давайте я вас провожу в медпункт и представлю, — предложила Саша.

— Спасибо. Знаете, я не люблю сидеть без дела, точнее — уже насиделась в той тюрьме, где нас держали как скот.

— Понимаю вас, — кивнула ей Пасечникова. — Дорогой! Ты, наверное, иди, поспи, а я чуть попозже наведаюсь к Вере и тоже домой.

— Ты права, что-то устал я. Всего доброго, Алёна.

— Всего доброго.

— Итак, Алёна э-э-э… — Александра испытывающее поглядела на женщину, пока они шли в медпункт.

— Николаевна.

— Так вот, Алёна Николаевна, — Она повернулась в сторону сына Самойловой, — А ты, мальчик, держись чуть в сторонке и не слушай взрослые разговоры, хорошо? — он кивнул и чуть поотстал.

— Так вот. Если вы решили наскоком взять неприступную крепость по фамилии Мочалов, хочу вас сразу предупредить, что это пустые хлопоты.

— Как-то я в таком ключе об этом не думала… — но щёки Алёны вдруг предательски заалели.

— Алёна! Я раньше была заместителем прокурора района, — усмехнулась Саша. — Так что давайте без наших женских вывертов.

— Я действительно хотела вернуть оставшийся патрон, — Алёна замолчала, словно прислушивалась сама к себе, — Но, если честно, такой мужчина не может не понравиться.

— У вас там остался муж?

— Я развелась больше десяти лет назад. Мой бывший оказался бабником — застала его в нашей постели с очередной пассией.

— Понятно. Сергей похоронил супругу восемь или девять лет назад. Рак. У него есть взрослый сын — наш главмех, и невестка, которую Мочалов считает фактически своей дочерью. И лучше бы вам пока не светить свой интерес.

— Это почему же? — теперь пришла очередь усмехаться Алёне.

— Потому что Лена Мочалова — одна из