Отчаяние драконов - Владимир Аренев

Делать здесь больше было нечего, и я вернулся в хижину. Честно говоря, мне стало стыдно перед Ренкром: оставил его одного, с умирающим гномом вместо того, чтобы помочь. Он, правда, держался молодцом: уложил Свиллина на стол, вытащил из шеи гнома арбалетный болт и сидел у очага, время от времени подбрасывая в огонь дрова. В ответ на его вопросительный взгляд я только развел руками: «Не нашел», — и спросил, как тут, ничего не случилось, пока меня не было?

— Ничего. Вот только…

— Что?

— Когда Доблестный умирал, он из последних сил вытянул руку в сторону окна, вон туда. Как будто на что-то намекал.

Я посмотрел, куда показывал парень. Это было прямехонько под окном. «Дорожный мешок Доблестного, его меч и секира. Странно, что гном хотел этим сказать?»

Покойный лежал на столе, глядя широко раскрытыми глазами в потолок. В последнем взгляде Свиллина читалось отчаяние, но не от сознания собственной гибели, нет — здесь было что-то другое.

Я закрыл ему глаза. «Ты, как всегда, поторопился, гном. Ты же забыл мне сказать, что ты нес с собой! Ты же забыл…»

Я повернулся и пристально посмотрел туда, куда указывал перед смертью Доблестный.

Вернувшись, человек с лицом гипсовой маски вздохнул с облегчением и сел в свое любимое кресло. Идти в хижину и забирать предмет было совсем необязательно. Его просто не найдут. Вернее, найти-то как раз найдут, но кто же решит, что это и есть предмет, способный разрушить Камень жизни?

Человек улыбнулся своим мыслям, вытягивая ноги и поудобнее усаживаясь в кресле.

В этом мире давно затерялись пути, где дорога пряма и приветлива, где ты можешь по ней без опаски пройти и секиру свою не расчехливать.

Раньше домик любой вас встречал как друзей, раньше стрелы на зверя готовили, а теперь… Где тот домик? У тракта — репей, а мечи на друзей друзья подняли.

Из-за ветки любой в вас помчится стрела, заждалась уж засада в урочище — и не всякий вернется домой. Да, дела!..

Все мрачней и мрачнее пророчества.

И как хочется мне разорвать этот круг, проложить через лес тракт ровнее, но…

Но как сделаешь все, когда предал твой друг, оступился, пусть не преднамеренно?

Среди прочих рас Ниса гномы — неожиданная и парадоксальная.

Мэрком Буринский

Они так и не стали отодвигать стол на место, хотя и было понятно, что больше их никто не потревожит. Черный закрыл гному глаза, постоял некоторое время, глядя на развороченное окно, потом подошел к нему, присел и начал внимательно просматривать вещи Свиллина, методично выкладывая их из мешка. Иномирянин, несомненно, что-то искал, но что? Ренкр не был уверен, хочет ли он это узнать. Сегодняшняя ночь принесла и так слишком много неприятных открытий и потрясений. Видит Создатель, с него предостаточно! Глаза слипались; юноша прилег поудобнее у очага и прислонился спиной к шершавым занозистым доскам, на одну-единственную минутку смыкая веки.

Все было так же, как тогда, впервые: мчащийся на него с бешеной скоростью колодец, мох, свисающий с каменных стен, отчаянное желание прекратить падение — во что бы то ни стало. Впрочем, нет, не во что бы то ни стало, иначе бы Ренкр снова попытался ухватиться за эти зеленые (или только во тьме кажется, что зеленые, а на самом деле — кроваво-красные?) пучки. Он падал. И — удивительно — голоса снова зазвучали, хотя уже долгое время, с того самого первого раза, не появлялись:

— Остановись!..

— Остановись!..

— Остановись!..

Он не стал отвечать — что толку? Он падал. Просто падал.

В конце концов голоса исчезли, зато впереди, внизу, что-то появилось. Одна только мысль об этом бросила парня в холодный пот, и он снова попытался ухватиться за мох. С тем же результатом, как и обычно.

Оно приближалось. Ренкр закрыл глаза, чтобы не видеть наплывающего кошмара, закрыл и…

…проснулся оттого, что Черный сильно тряс его за плечо. Когда долинщик немного пришел в себя, иномирянин с довольной улыбкой раскрыл ладонь левой руки и гордо произнес:

— Гляди!

Там, завернутый в тряпицу, лежал гномий резец по камню. По Камню.

Ренкра бросило в дрожь, хотя он и лежал рядом с очагом. Нечто подобное он себе и представлял. Да, именно так и должна выглядеть созданная Свиллином вещь. Значит…

Мысли разбегались сумасшедшими тараканами. С помощью Черного Ренкр перебрался на расстеленное одеяло, сонно поблагодарил за то, что разбудил, и снова уснул — на сей раз без кошмаров.

СТРАННИК

Вся эта история принимала угрожающе слаженный, какой-то уж чересчур подогнанный характер, словно нечто упорно и терпеливо вело нас к одному Создателю известному финалу. Я спрятал резец в карман и присел у огня, понимая, что сегодня уже не усну. Впрочем, сонливости как и не бывало, зато мрачных мыслей — хоть отбавляй. Уж во всяком случае — больше, чем хотелось бы.

Итак, что мы имеем. Имеем мы удивительную, но, несомненно, правдивую историю Свиллина. Еще — не менее правдивую и удивительную историю Ренкра. И кстати, как насчет моей-то? Вот и выходит, что в этой хижине встретились три… скажем так, уникальных существа, встретились, и одно из этих существ погибло при весьма странных обстоятельствах, в то время как два других получили как раз то, чего им больше всего не хватало для достижения конечной цели их странствия. Ну и что? Да ничего! Хотя что-то точно должно за этим быть. В этом-то все дело: я нутром чувствую, что все происходящее — не простая цепь случайных совпадений, чувствую, но ни черта не могу с этим поделать. Забавно, не правда ли?

Я еще раз достал резец, развернул тряпицу и повнимательнее изучил небольшой, примерно с ладонь, инструмент, его рукоять, украшенную маленькими перистыми листочками и тонкими побегами; скошенную рабочую часть, черную, гладкую, без единой царапины, словно только вчера изготовленную умелыми руками Свиллина. Интересная вещица. Если она на самом деле способна сотворить чудо и разбить Камень жизни, это будет весьма и весьма кстати. Впрочем, как знать, что именно будет кстати к тому времени, когда мы доберемся до Эндоллон-Дотт-Вэндра?.. Если доберемся.

Где-то у самых стен хижины раздался короткий угрожающий рык, но я его проигнорировал, уверенный в том, что нынче падальщикам хватит работы и они не сунутся к нам. А если даже и сунутся…

Когда уже почти рассвело, я повнимательнее обследовал хижину и обнаружил в углу старую проржавевшую лопату с короткой ручкой. Пригодится.

Снаружи было свежо, дул легкий ветерок, несущий слабую (пока) примесь вони от мертвых мантикорочьих туш. Их уже успели попользовать: огромные куски исчезли, и только широкие полосы в земле свидетельствовали о том, что оные части туш падальщики уволокли в чащу. Но несколько животных — длинные четвероногие твари с огромными клыками, торчавшими из верхней челюсти двумя угрожающими саблями (кажется, на Земле этих тварей называли зверозубыми), — решили, что носиться с мясом уж очень утомительно. Они попросту остались здесь, у туш; и мне следовало отогнать зверей прочь. Я потянулся за клинком… Не знаю, каким образом, но твари учуяли, что я не совсем обычный двуногий, — ушли почти сразу, не сопротивляясь. Догадливые, черти!