Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева - Владимир Исаакович Соловьев

находятся как вне, так и внутри ее. Маркиз де Кюс-тин сравнивал Россию Николая I с военным лагерем, однако, дабы результативней функционировать в качестве империи, ей лучше быть также и полицейским застенком. Парадоксальным образом враги империи — источник ее отрицательного вдохновения, обоснование политической, полицейской и военной консолидации. Страх империи перед распадом привел к власти Андропова с его разветвленным аппаратом принуждения и разработанными методами насилия.

Упомянем напоследок о законе, который предан забвению на Западе, но хорошо осознаваем в России: невозможность статус-кво, статичного существования империи, которая либо распадается, либо, наоборот, расширяется и усиливается, чтобы не распасться. Для того чтобы справиться с трудностями, возникшими в результате прежних завоеваний, надо продолжать завоевания, выполняя задачи, возложенные на руководителя империи самой империей. Андропов — вдохновенный имперец и, если б не партийная номенклатура, заслужил бы титул императора. Захват Афганистана, инициатором которого он был, говорит о его историческом подходе к своей стране и об ответственности перед ее историей. Империя может продолжать существование, только продолжая имперскую политику, то есть политику новых захватов. В Западной Европе им, правда, поставлен естественный предел: угроза третьей мировой войны. Однако не исключено, что Андропов попытается восстановить порядок в Восточной Европе.

Первые попытки в этом направлении он уже предпринял, но натолкнулся на решительный отпор восточноевропейских диссидентов. Румын Николае Чаушеску раскрыл промосковский заговор и казнил его участников, а поляку Войцеху Ярузельскому удается пока что пресечь фракционную деятельность промосковских шпионов. Визит Папы Римского в Польшу летом 1983 года, вместо того чтобы расшатать, как рассчитывали экстремисты с разных сторон, укрепил патриотическую основу военной диктатуры генерала Ярузельского и его способность к противостоянию советским требованиям. Генерал сознательно пошел на визит Папы в Польшу, догадываясь заранее, либо даже договорившись заранее, о свободолюбивом характере папских проповедей: Иоанн-Павел Второй открыто говорил о Москве то, что его соотечественник в эполетах сказать не мог ввиду добровольно принятой на себя роли в польском спектакле, рискованном для него больше, чем для кого бы то ни было.

С помощью папы и миллионных толп, сопутствующих ему в церемониальном турне по их общей родине, Ярузельский продемонстрировал Андропову и его кремлевской мафии единство польского народа, свободолюбие и готовность бороться с иноземным нашествием. А то, что Андропов в таких напоминаниях нуждался, можно судить по агрессивному тону, который взяли по отношению к Ярузельскому и его соратникам официальные советские журналисты накануне папского визита. Распространенная в американской прессе трактовка паломничества главы Ватикана в родные пенаты как направленного лично против Ярузельского поверхностна и не учитывает множества скрытых факторов. От длительных, тайных переговоров между Папой и генералом Ярузельским при посредстве кардинала Юзефа Глемпа, которые предшествовали визиту, и до той элитарной иезуитской школы, которую будущий польский диктатор закончил перед войной: воспитание, полученное в школе, в немалой степени способствует успеху и правдоподобию роли генерала с солдатской психикой. В дни своего будто бы религиозного паломничества Папа проявил себя скорее мудрым политиком, чем истовым проповедником, сделав трудный в его положении выбор между краснобайством и прагматизмом. Глубоко моральная по сути поддержка генерала Ярузельского, спасшего Польшу от советской оккупации, вызвала в адрес Иоанна-Павла Второго упреки именно в аморализме. Что делать: живем в мире перевернутых, зазеркальных понятий, и даже Льюис Кэролл со своей Алисой растерялся бы среди них и запутался…

Здесь уже важен не сам Андропов, а его наследники. А еще важнее то политическое наследство, которое они от него получат. Похоже, что с пустыми руками он их не оставит. Тацит в “Анналах" вложил в уста одного из своих героев замечание, полное отчаяния: “Вполне вероятно, что можно протянуть несколько дней до кончины принцепса, но как ускользнуть от молодости того, кто немедленно займет его место?"

Но уже только по физическим данным Андропову суждено было быть временщиком. Одержав одну за другой победы над кремлевскими врагами, он оказался наедине с врагом, перед которым бессильно все его интриганское искусство. Он пришел в Кремль слишком поздно, чтобы оставаться в нем надолго: силы на исходе, в победе примесь горечи, которая мешает чувствовать себя победителем.

Все силы ушли на борьбу за власть и на первые месяцы правления, когда он с ходу взял бешеный ритм, забыв о возрасте и не рассчитав физических возможностей. Уже весной 1983 года он вынужден был прибегать к чужой помощи, чтобы дойти до стола или автомобиля. Однако, когда он садился, силы к нему возвращались: сидящий Андропов — полная противоположность Андропову идущему.

Западные наблюдатели заметили, естественно, его физическую немощь, приписывали ее различным заболеваниям — от нефрита до болезни Паркинсона (на том основании, что у Андропова дрожали руки), а некоторые даже увидели в этом иронический перст судьбы: всего через полгода после смерти Брежнева он сам оказался в положении, в каком предшественник пребывал по крайней мере последние пять лет. В Москве шутили, что Андропову придется возвратить в Кремль Джуну Давиташвили, ассирийскую знахарку из Тбилиси, которая несколько раз буквально похищала Брежнева у смерти. Тогда Андропов удалил ее, теперь вот ему пришла в ней нужда. Но это было лишь внешнее сходство: мозг Андропова работал так же четко, как прежде. От природы и по профессии недоверчивый, он физически полностью зависит теперь от ближайших помощников и телохранителей. Постепенно они оттеснили на задний план его партийных коллег. В темных очках, окруженный с обеих сторон мощными молодцами, он стал похож на предводителя всесильной мафии чекистов, которая захватила власть в стране, заменив партийный ареопаг. Сейчас ей предстоит большая работа по превращению раскатанной империи в полицейский застенок.

Здесь, однако, мы вступаем в область гаданий, а Пифия, как обмолвился однажды Поль Валери, не способна продиктовать поэму.

Только строку…

Весна 1983 года

Постскриптум 1990 года

Этот труд написан при жизни Андропова — отсюда его такое предсказательное окончание и жанровая неоконченность. Мы предсказывали андроповскую эпоху, однако спустя девять месяцев случился рецидив брежневской эры, ее посмертное “черненковское" издание, а спустя еще год к власти пришел Горбачев. Период от умирания Андропова до воцарения Горбачева описан в последующих главах этой книги.

Часть II

ПРОЛОГ:

ЧТО МИР ЗНАЕТ О КРЕМЛЕ,

А КРЕМЛЬ — О МИРЕ

Где находятся пульты управления главных мировых держав? Президент США руководит страной из изящного особняка на Пенсильвания авеню, премьер-министр Великобритании работает в небольшом кирпичном здании на узкой Даунинг стрит, резиденцией французского президента служит великолепный Елисейский дворец.

Советская империя управляется из неприступной средневековой крепости на Красной площади. От того, что происходит