Отравленная страсть - Сергей Бакшеев

Пальцы небрежно сдвинули коробку, чтобы осмотреть уголок сумки под нераскрывшейся молнией. Ухо уловило стеклянный перестук. Что это? Я встряхнул коробку, стеклянный звук повторился. Ирина завладела хрустальными туфельками Золушки?

Растопыренные пальцы приподняли крышку. Обувью внутри и не пахло, разило совсем другим! Коробка источала непонятный медицинский запах. Около десятка разнообразных пузырьков и баночек были переложены комьями ваты. Так моя мама сохраняла шары для новогодней елки.

Я осторожно извлек несколько пузырьков. Каждый плотно закрыт, ни один не подписан. В одних нечто похожее на мазь, в других – порошок, в некоторых плещется вязкая жидкость.

Ну и дела! Как порошки, так и жидкости вполне могут быть ядами, ведь некоторые цианиды плавятся уже при комнатной температуре. Визуально распознать их я не мог. Евтушенко объяснил мне, что бромциан представляет собой бесцветные кристаллы. Вот здесь что? Я потряс маленький пузырек. То ли крупная поваренная соль, то ли бромциан!

Возросшее волнение отдалось в пальцах мелкой дрожью. Я убрал баночки в мягкие лунки и сжал ослабевшие ладони.

Что мы имеем? Допустим, это не яд. Тогда получается, что Ирина взяла с собой на отдых целый набор медикаментов неизвестного назначения. Для чего? Она ничем не болеет, да и препараты выглядят странно. Ни одной фабричной упаковки, даже надписей нет! Неужели за всем произошедшим стоит именно она? Ведь вырвалось у нее в первый день: «Я убью его»! И даже если в коробке лекарство, то ничего принципиально не меняется. Как я недавно упомянул: лекарство от яда отличается только дозой, увеличь концентрацию и получишь яд! Но зачем ей такой арсенал? Зачем нужно такое разнообразие? Возможно, ею продуманы несколько вариантов действий в зависимости от складывающейся ситуации? А где она раздобыла столько химикатов? Тут, пожалуй, все просто. Не надо забывать, что она научный сотрудник крупного университета, в котором есть факультет химии.

Я еще раз осмотрел коробку. Пустот нет, все баночки пока на месте, Ирина ничего не взяла с собой. Данное обстоятельство несколько успокоило.

Надо возвращаться на веранду, долгое отсутствие становится подозрительным.

Я вышел в коридор. Взгляд невольно упал на дальнюю дверь. Там Женя с Папиком! Еще не выходили. Я услышал скрип своих зубов. Господи, в каком идиотском спектакле я участвую! Я люблю девушку, но всеми силами пытаюсь спасти ее любовника, с которым она и сегодня будет спать. А она, возможно, старается избавиться от него, чтобы стать свободной и соединить свою жизнь с моей! И я мешаю ей в этом. Я люблю ее и ненавижу его. Но мешаю любимой и помогаю сопернику. А сам собираюсь спать совсем с другой женщиной.

Как я запутался!

Что предпринять? На чью сторону встать? Но нельзя же допустить, чтобы произошло новое убийство? И мне страшно подумать, что милая хрупкая Женя причастна к двум предыдущим отравлениям. Хотя хрупкой она кажется только внешне, на самом деле она сильная и решительная, в этом я уже убеждался.

Я должен во всем разобраться. Мы здесь для того, чтобы окончательно распутать этот узел. С такой болью в сердце жить нельзя. Нужна операция. Пусть болезненная и кровавая, но потом последует выздоровление.

С этими мыслями я остановился около спальни Евтимовых. Для полноты картины требуется проверить их вещи.

Я осмотрелся. Тишина. Рука надавила рычаг защелки, я юркнул в открывшуюся дверь. Времени с того момента, как я покинул веранду, прошло много, надо действовать быстро. Где их вещи? Ага, тут любят порядок. Сумка под вешалкой при входе. Большая. Похоже, что одна на двоих. Другой, по крайней мере, не видно. Я обошел все помещение и вернулся ко входу.

Приступим к осмотру сумки. Замочек проехался буквой «П» по широкой молнии, я откинул большой клапан. Одежда, тапочки, зубная паста со щетками, бритвенные принадлежности, две пачки сигарет. Больше ничего, можно закрывать.

Я поправил сумку, чтобы не было заметно постороннее вмешательство, уже отвел взгляд, мысленно прощаясь с комнатой, как пальцы наткнулись на еще один замочек молнии. С торца сумки имелся большой карман, который я сразу не обнаружил.

Молния вжикнула тоньше, взгляд протиснулся в раздвинутую щель, пальцы извлекли запаянный полиэтиленовый пакетик. Я изучил краткую инструкцию на этикетке. Ух, ты! Антидот – армейский спецкомплект мгновенного действия против отравлений ядами и химикатами. В кармашке лежал второй такой же.

Что же получается? Вадим запасся спецсредством, чтобы в случае необходимости нейтрализовать воздействие сильного яда. Так, интересный вариант вытанцовывается.

Семейная парочка не исключает возможности отравления. Или планирует его?

Надо обмозговать новую информацию.

Но подумать мне не удалось. Прямо за дверью раздались шаги. Точнее, я услышал только последний шаг, ковровая дорожка в коридоре и толстые двери исправно гасили любые звуки.

Я пихнул антидот в сумку. На двери дрогнула ручка, кто-то взялся за скобу защелки. Я пропал! Призрачный шанс спрятаться за дверью отпадал, створка упиралась в стену узкого коридорчика.

Сейчас мое присутствие будет обнаружено!

Моя рука инстинктивно схватилась за рычаг на двери, не давая ему опуститься. Снаружи дернули сильнее. Я держал.

– Что-то не открывается, заело, – послышался голос Светланы.

– Дай я попробую, – вмешался Вадим.

Ну все, дальше держать глупо, он почувствует сопротивление. Я в безнадежном отчаянии окинул взглядом комнату. Шторы, кресло, кровать, журнальный столик… Кровать! Низкая, но под нее можно протиснуться.

Пружинящий шаг, толчок ногами, вытянутое тело скользит по ворсу ковра. Голова уже под кроватью, интенсивно шебуршу ногами, протискиваясь в узкое пространство. За спиной щелкает замок.

Голос Вадима:

– Все работает. Мягче надо. Тут сила не нужна. Проходи.

Каждое последующее слово звучит громче, это открывается створка двери. Вадим пропускает вперед женщину. Его джентльменский поступок дарит мне еще секунду, и я успеваю втянуть под кровать торчащие пятки.

– Одену куртку. Здесь, в лесу, прохладнее, чем в городе, и комары, – произнесла Света.

– Этот студент кажется мне подозрительным, – задумчиво произнес Вадим. Кровать напряглась под усевшимся телом, в двадцати сантиметрах от моего носа торчали мужские ботинки.

– Я замечала, что в его присутствии Юрий Борисович ведет себя как-то неадекватно.

– Ну и родственничками начальник обзавелся.

– Меньше гулять надо по молодости.

– И по старости тоже!

– Вадик, ты опять о прошлом? Мы же договорились больше об этом не вспоминать!

– Трудно мне забыть об этом. Из-за него, старого козла, у нас никогда не будет детей!