Ведунья против короля - Вера Чиркова

– Тогда я этого не знал, – горько признался Уртиз, – и видел лишь синие глаза да тонкий стан. Она всегда казалась такой хрупкой, беспомощной, и я поверил ей беспрекословно, когда Сень с горькими слезами поведала, что без памяти влюблена в Венда и решила покончить с собой сразу после его свадьбы с Тамильей. Никакие уговоры не помогли. Тогда я отправился к Тамилье и подло обманул ее, признавшись в любви, которой не было и быть не могло. Однако я не раскаивался в сделанном ни секунды, ведь эта ложь спасала женщину, без которой мне не было жизни. С того дня уже двадцать пять лет я качусь в пропасть и никак не могу найти способ спастись. А потом я увидел Исми…

Он рассказывал все так откровенно, не приукрашивая и не оправдывая ни одного шага или слова, точно прощался с сородичами, и они это видели, хмурились и огорченно стискивали зубы. Все понимали, как много мук должен перенести человек, чтобы вот так начистоту выпотрошить перед судьями душу, и сколько раз он сам судил себя по самой высшей мерке. Только Зар недоверчиво кривил губы и, несмотря на предупреждение, все же не выдержал, выплюнул как худшее ругательство:

– Ты все придумал, чтобы оправдаться за нападение на ребенка! А Сень – благородная женщина, не выдала тебя, еще и помогала все исправить без суда.

– Заткните рот этому дураку, иначе я его убью, – равнодушно буркнул Уртиз, но все почему-то безоговорочно ему поверили.

И тотчас бросили на Зарвела заклинание, поглощающее звук. Красавчик напрасно разевал рот, махал руками и даже пытался что-то кастовать, от ярости не понимая, насколько бесполезны его попытки.

– Ты зря на него сердишься, – понаблюдав за учеником, грустно улыбнулась Уртизу ведунья. – Сейчас он твой собрат по несчастью. Неужели никто еще не понял, что он влюблен в свою тетку и видит в ней ту хрупкую фею, которую когда-то полюбил ты сам? Отпустите Зара, пусть расскажет, зачем эта интриганка послала его сюда. Сам бы он никогда не додумался.

– Не смей говорить о ней таким тоном! – едва ощутив свободу, с ненавистью прошипел ученик. – Ты и ногтя ее не стоишь! Сень – действительно фея, светлая и нежная, а этот неудачник Уртиз все придумал, потому что когда-то она выбрала не его. А ты можешь хоть королевой себя назвать, она всегда будет неизмеримо выше!

– Действительно дурак, – огорчился Гетсон. – В голове полная каша. Придется запретить встречи с родичами. А чего хотела Сень, я знаю. Слышал. Любой ценой вернуть Венда. Причем про дочь она говорила вскользь, ее интересовал именно муж.

– А в муже ей нужен лишь его статус, – кивнула Лита. – Потерять в одночасье корону, ради которой провернула столько интриг, – для такой кичливой женщины невыносимый удар.

– Вот потому я и ухожу, – хмуро глянул на друзей Венд. – Меня ей не уломать, я ее теперь и близко не подпущу, но Исми будет страдать. Сень в замочную щелку пролезет, чтобы, манипулируя ребенком, заставить меня вернуться. Ведь за подлость и обман я лишил ее доступа ко всему своему имуществу. Через три месяца дом выбросит ее и больше не пропустит.

– Ты слишком добр, – не согласился Сайн. – За это время она выльет на тебя море грязи и поднимет на ноги весь город. Поэтому как твой временный преемник я решил назначить ей другое наказание. Изменить внешность и вернуть в дом отца. Пусть научится какому-нибудь ремеслу и зарабатывает свой хлеб честным трудом. На распространение сплетен тоже наложить запрет, пусть за каждое злое слово на лице Мальсены вырастает новая бородавка.

– Вы… вы… Только попробуйте так с ней поступить! – задыхался от бессильной ненависти Зар. – Вы все жестокие и злые, не видите, как эта конопатая старуха вами вертит!

– Надоели мне его оскорбления, – огорченно сообщила Лита. – Прошу судей наказать этого грубияна. Пусть походит рыжим и конопатым, пока не заслужит помилования.

– Справедливо, – согласился Сайн и пристально уставился на начавшего стремительно бледнеть парня.

А Лита снова склонила голову и, натянув пониже платок, замерла, создавая новую внешность. И в этот раз ни в чем себе не отказывала. Обидные слова злобного ученика невзначай укололи больнее, чем прежде, когда она каждый день сидела на рынке горбатым мальчишкой. Лите вдруг вспомнилось, что через день или два она встретится с Лансом, и он снова увидит ее повседневный, невзрачный облик. И придворные прелестницы тоже хорошенько ее рассмотрят – будут кривить губы, вздыхая, как этот чванливый парнишка, что с красотой дочерям Эршеля не повезло. Хотя Дилли все же выбрала один из близких к ее внешности облик, а вот Лите все хотелось, чтобы Ланс рассмотрел в ней душу, а не «глазки, ротик, оборотик».

Но теперь уже он любит ее такой, какую видел, и вполне можно сделать ему подарок. А заодно поднять себе настроение, испорченное влюбленным дураком.

– Готово, – тихо сообщил Сайн, и ведунья медленно подняла голову, отбрасывая назад завившиеся локонами белокурые волосы.

Рассеянно взмахнула длинными пушистыми ресницами, одарила ошарашенно притихших магов нежностью сияющего зеленью взора и кроткой жемчужной улыбкой.

– Тогда давайте позавтракаем? Нас уже ждут. И Исми пора будить, она хотела купаться.

И словно невзначай мазнула взглядом по рыжему парню с усыпанным конопушками носом и потрясенно приоткрытыми тонкими губами.

– Конечно, – согласился Венд и, склонившись к дочери, прошептал: – Исми, пора вставать, малыш. Мы уже долетели до оазиса.

– Уже? – кулачками сонно потерла глазки девчушка. – А Анли не ушла?

– Тут я, – с улыбкой отозвалась Лита.

– Ух ты! – изумилась Исмиль, разглядывая нежную кожу девушки. – А где делись эти… ну, следы солнечных зайчиков?

– Вода тут чудесная, все смыла, – развела руками ведунья. – Ну, идем? Тебе тоже пора умыться.

Пока она водила малышку в купальню, чайханщик споро подтаскивал все то, что успел на это время наготовить его повар. Жаренное на углях мясо, острый овощной салат, свежую зелень и огромные оранжевые ломти пахнущей медом дыни. Свободное время все жители этого крохотного селения отдавали огороду.

– М-да, – выдохнул Сайн, когда суетливо-услужливый чайханщик наконец ушел, – а принцесса-то – как волшебная шкатулка с секретами. И каждый все чудеснее. Ты знал, какая она?

– Думаю, этого и ее жених еще не знает, – лукаво усмехнулся Грозвенд. – На севере есть поговорка: «Истинная любовь видит душу человека, а все остальные – лишь оболочку».

– В Серанзии говорят: «Можно и чучело нарядить в шелка да каменья, но душа в нем от этого не появится», – задумчиво добавил Гетсон.

– А кто ее жених? – просто из любопытства спросил Уртиз.

– Как быстро ты забыл свою любовь, – тотчас едко буркнул расстроенный преображением ведуньи Зар.

Ну откуда ему было знать, что неглупая девушка может оставаться невзрачной простушкой, если ей так легко стать прекрасной, как видение?

– Забыл предупредить, – покосился на него Сайн, – все твое зло и ехидство будет расцветать на роже новыми пятнами. Все более крупными и яркими. Учись быть добрым.