Последние бои Вооруженных Сил Юга России - Сергей Волков

Чтобы не остаться без чиновников и без государственной стражи, я обратился к правительству с просьбой предоставить специально для служащих во всех министерствах какой‑либо большой пароход на случай эвакуации. Тогда, писал я, все будут знать, что они не будут брошены в случае краха и будут вместе с семьями вывезены из Новороссийска. Как на подходящий пароход я указал на большой транспорт «Виолетта», могущий вместить всех чинов всех министерств и других лиц, не служащих, но которым по их деятельности грозила опасность в случае прихода большевиков. «Виолетта» имела пробоину, чинить которую было негде, и была предоставлена Министерству путей сообщения, так как железнодорожники взялись ее починить, рассчитывая, что в случае, если им это удастся, они смогут вывезти себя и свои семьи. Эта надежда давала им возможность самоотверженно работать на своих местах, не боясь приближения неприятеля.

В ответ на свое ходатайство я получил от министра путей сообщения Зверева телеграмму, направленную также начальнику морского транспорта генерал–майору Ермакову, [82] в которой министр извещал, что, согласно постановлению Южно–Русского правительства, транспорт «Виолетта» предназначается для перевозки всех министерств и поступает в распоряжение начальника Черноморской губернии. Получив эту телеграмму, я отправил на «Виолетту» своих чиновников особых поручений, инженера Черникова и Г. И. Царика, [83] чтобы они осмотрели пароход, выяснили степень его готовности, количество мест и груза, который возможно погрузить, и т. д. Г. И. Царик, артиллерийский офицер, должен был, кроме того, остаться на пароходе в качестве коменданта или распорядителя от Министерства внутренних дел, заведующего охраной парохода, в его распоряжение поступала также организованная для охраны парохода команда.

Оба чиновника, однако, не были допущены на пароход, так как по заявлению коменданта или капитана парохода «Виолетта» он обязан подчиняться лишь приказанию генерал–майора Ермакова, от которого никаких распоряжений не поступало. Моя бумага Ермакову не оказала никакого действия. Объяснения с Ермаковым моих помощников также не привели ни к какому результату. Только недели через полторы–две, когда Южно–Русское правительство переехало в Новороссийск, удалось настоять, чтобы генерал Ермаков отдал необходимый приказ.

На пароходе поместился Г. И. Царик во главе охраны, а инженер Черников, потеряв даром эти полторы–две недели, спешно занялся устройством необходимых приспособлений, чтобы дать хоть какие‑нибудь самые примитивные удобства будущим пассажирам «Виолетты». Что генерал–майор Ермаков всячески тормозил передачу «Виолетты» в распоряжение начальника Черноморской губернии, мне было понятно, там преследовались свои цели. Но было совершенно непонятно, почему этой передачей были недовольны высшие чины путейского ведомства, с которыми мне пришлось иметь крупное объяснение. Они хотели и настаивали, чтобы я передал распоряжение «Виолеттой» исключительно им, и очень были недовольны, когда я отказал им в этом, указав, что раз я несу ответственность за дело, то и не могу передать ее хотя бы в порядке подчиненности людям, мне незнакомым.

Справедливость требует сказать, что, когда эвакуация закончилась и мы были уже в Феодосии, те же путейцы явились ко мне и благодарили меня за все сделанное по эвакуации. В последние дни эвакуации и в особенности теперь, оглядываясь назад, говорили они, мы видим, что только благодаря Вам мы были вывезены, иначе мы не были бы взяты на пароход. Привожу эти слова не для своего восхваления, но чтобы показать, какова была обстановка в то время в Новороссийске.

Одновременно с командировкой Черникова и Царика мною было образовано совещание из представителей всех министерств под председательством члена Совета Министерства внутренних дел С. П. Тельпугова для обсуждения вопросов, связанных с порядком эвакуации на «Виолетте», и для оповещения министерств о времени погрузки и посадки.

Когда, по моим сведениям, положение Новороссийска сделалось угрожающим, я обратился к министру внутренних дел Зеелеру и председателю Совета министров Мельникову с просьбой разрешить начать погрузку имущества министерств и посадку семей на пароход «Виолетта». На представление их по этому поводу последовал отказ, так как главнокомандующий нашел, что это вызовет большую панику. Правда, этот отказ вызывал большое недоумение. Паника и так была и вызывалась положением на фронте и нахлынувшими в город воинскими частями, которые самоуправничали на улицах города, производили самочинные наборы, обыски и поборы, буйствовали, а главное, подыскивали себе пароходы для отъезда. Но как ни ясно было, что огромное имущество ведомств, своевременно не погруженное, останется красным, как это было в других городах при бесчисленных эвакуациях, приходилось повиноваться прямому приказу А. И. Деникина.

8 марта вечером под председательством С. П. Тельпугова было назначено обычное эвакуационное совещание представителей всех министерств, которые очень нервничали, видя, что каждый час промедления может погубить дело эвакуации имущества ведомств. Особенно опасались за машины Экспедиции заготовления государственных бумаг (которые так и не были вывезены). Большое имущество было у Министерства торговли, как и у других министерств.

Приехав от председателя Совета министров на это совещание, я объявил, что главнокомандующий отказал в разрешении начать погрузку, но от себя добавил, что, по моим сведениям, положение очень серьезное и министерства должны быть готовы эвакуироваться в каждую минуту. В ту же ночь я был вызван в Совет министров, где мне было объявлено председателем Южно–Русского правительства, что положение катастрофическое и главнокомандующий потребовал, чтобы министры немедленно уезжали в Севастополь на пароходе (кажется, «Бургомистр Шредер»), отходящем утром. Я же должен остаться и озаботиться немедленной погрузкой министерств на «Виолетту». Правда, добавили министры, пароход, как говорят, захвачен силою какой‑то гвардейской частью, но она «будет выбита». Вообще же, по словам министров, в моем распоряжении имелось всего два–три дня.

Вернувшись домой под утро и недоумевая, как я буду грузить на пароход, захваченный гвардейцами, и с помощью каких сил при общей разнузданности войск, не признающих никакого начальства, удастся «выбить» гвардейцев, я отправился на пароход узнать, в чем дело. Оказалось, что действительно около 200 гвардейцев ворвались на пароход, но благодаря такту Г. И. Царика, командующего охраной парохода, удалось придать этому вид недоразумения. Мало того, Царик включил эту часть в свою охрану и расставил пикетами по пристани; и гвардейцы очень ревностно исполняли свои новые обязанности, не допуская самовольной посадки на пароход своих товарищей–дезертиров.