Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь - Джордж Альфред Генти

Филипп вышел с картой в соседнюю комнату, а через час его позвали опять к адмиралу. К удивлению своему, он застал у него купца Бертрама.

– Наш добрый друг сообщил мне, – сказал адмирал, – что он уже знаком с вами, сэр Флетчер. Он приютит вас на ночь у себя, а завтра утром доставит небольшое парусное судно. Он берется доставить вам также какие угодно костюмы для вас и для людей, которых вы возьмете с собой, и на всякий случай укажет вам гугенотов-купцов в попутных городах, у которых вы можете найти приют и помощь. Возьмите это кольцо и тщательно скрывайте его, – если у вас найдут его, то поймут, что вы не тот, кем кажетесь. Надеюсь видеть вас дней через десять в Коньяке.

Филипп низко поклонился принцу и адмиралу и вышел вместе с Бертрамом. Встретив Пьера, он сказал ему:

– Мы ночуем у господина Бертрама.

– Очень рад это слышать, – ответил Пьер, – замок битком набит народом.

– В моем доме тоже множество народа, – сказал Бертрам Филиппу, – но вас я помещу у себя – нам нужно о многом поговорить насчет вашего путешествия. Оно опаснее, чем я желал бы, и я постараюсь сделать все возможное, чтобы облегчить его.

Обсудив дело с Бертрамом, Филипп решил взять с собой Пьера и еще двух из своих ратников; последние были из Гаскони и знали хорошо местность, по которой Филиппу предстояло идти. Все четверо, по совету Пьера, должны были одеться крестьянами, желающими поступить на службу к какому-нибудь вождю католиков, и потому должны были иметь стальные шлемы и мечи.

– Они, – говорил Пьер, – выдадут себя за бывших воинов, а мы с вами – за их родственников, желающих стать воинами. Как только мы доберемся до Гаскони, их говор будет как нельзя более кстати, чтобы отвлечь от нас всякое подозрение.

Филипп приказал Пьеру тотчас же привести к себе своих ратников. Объяснив им коротко, в чем дело, он спросил, кто из них желает отправиться с ним.

– Мы все готовы следовать за вами, – ответили они.

– В таком случае бросьте жребий, – сказал Филипп. – А так как вас две пары братьев, которым лучше не разлучаться, то решите жребием, которой паре отправляться со мной.

Жребий выпал Жаку и Роже.

– Если с нами случится беда, – сказал Филипп остающемуся Эсташу, – то отведи моих коней в Лаваль к моему кузену; я уверен, что он примет тебя и Генриха к себе на службу.

Когда Филипп объяснил, как они должны переодеться, то оказалось, что у них уже были такие костюмы и что они перед поступлением к нему на службу оставили свою одежду в Ла-Рошели на хранение. Поэтому Бертраму пришлось позаботиться только о самом Филиппе.

– Лучше будет, – сказал Филипп, – если мы оставим здесь кольчуги; довольно с нас шлемов и мечей. Нам придется идти далеко и долго, и чем меньше у нас будет поклажи, тем лучше.

Рано утром Бертрам отправился в гавань в сопровождении четырех человек, одетых в крестьянское платье; двое из них, имевшие вид бывших солдат, были в стальных шлемах, а другие двое, в низких крестьянских шляпах, несли шлемы на веревках через плечо; все четверо были с мечами. Такие группы, искавшие себе службу у одной из враждующих сторон, встречались в то время во Франции во множестве.

Команда маленького судна, на которое привел путников купец, состояла из трех матросов и одного мальчика.

– Понимаешь, Жан, – сказал Бертрам старшему моряку, – свези их к устью Жиронды, а если к вам станет подходить быстроходное сторожевое судно, высади там, где они захотят. Если же тебя будут преследовать, брось судно и возвращайся пешком.

В два часа пополудни наши путники благополучно высадились на песчаный холмистый берег и поспешили выйти на большую дорогу. К ночи они были уже далеко и ночевали в уединенном месте среди песчаных холмов. Заходить куда-нибудь за съестными припасами им пока надобности не представлялось – Бертрам снабдил их провизией на два дня. На другой день к вечеру они уже подходили к Блэй. Надеясь узнать что-нибудь о передвижениях католических войск, они решили войти в город.

В небольшом трактирчике, где они приютились в уголке, только и разговору было, что о передвижениях войск и о готовящихся событиях. Преобладало мнение, что гугенотов окружат в Ла-Рошели, как волков в западне, и покончат с ними. Филипп чувствовал страстное желание возразить и невольно посматривал на своих спутников, боясь с их стороны какого-нибудь неблагоразумного шага; но Жак и его брат спокойно ели, а Пьер смотрел на говоривших с выражением такого восхищения и сочувствия, что Филипп едва удержался, чтобы не расхохотаться.

– Надо сознаться, – сказал один из присутствующих, – что эти волки сильно кусаются: мы это испытали при Сен-Дени. У меня остался хороший след от зубов их – правая рука вся осталась в схватке, происшедшей около упавшего с лошади принца Конде. Совсем молодой безбородый гугенот отрезал мне ее как прутик.

Филипп поздравил себя с тем, что сидит спиной к говорившему, – он хорошо помнил, как в той схватке отрубил одному католику руку.

– Ну, на этот раз им придется плохо! – сказал другой. – Вот увидите, принц и Колиньи улизнут в Англию, а королева Наваррская с сыном попадутся в наши руки; тогда каждому гугеноту предложат либо католическую обедню, либо виселицу, по выбору. Вот мы завтра выступаем, и я уверен, что нас поставят где-нибудь, чтобы перехватывать гугенотов, направляющихся на юг и в Ла-Рошель.

Когда посетители ушли, хозяин трактира подошел к нашим путникам.

– Куда идете, молодцы? – спросил он.

– Да вот, надоело работать в виноградниках, так идем в Ажан, хотим взяться за наше ремесло у де Бриссака; мы служили у него в Италии.

– Нелегко пробраться туда, – сказал хозяин. – Ведь все мосты и броды охраняются солдатами. Вам бы следовало отправиться на судне в Бордо, с попутным ветром, который вот уж три дня дует с запада; это избавило бы вас от многих миль тяжелой ходьбы.

– Да, конечно, – сказал Жак, – да как это устроить?

– Ну, это нетрудно, – возразил хозяин. – Теперь каждый день идут туда суда с ферм и виноградников. Конечно, нужно заплатить, да ведь у вас, чай, водятся деньжонки. Да вот хоть мой двоюродный брат; он завтра едет в Бордо, и если я замолвлю ему словечко, так он за крону перевезет вас всех.

– Что скажете? Ведь это отличное дело! – подхватил Жак. – Помимо того, что нам не нужно будет шагать миль сорок, мы избавимся от знакомства с солдатами, которые любят осматривать чужие карманы.

Все согласились с ним, а хозяин добавил, что его кузен даже не возьмет с них никакой платы, если они в Бордо согласятся помочь ему перетаскать бочки в кладовые купца; это избавит его от найма рабочих, которые там очень дороги. Как только завтра отопрут городские ворота, кузен будет уже здесь, – он не любит терять времени.

– Этот случай для нас большая удача, – сказал Филипп своим спутникам на сеновале, где хозяин отвел им ночлег.