Жить дальше. Автобиография - Ирина Безрукова

Съемки «Сказки» для меня оказались нечеловечески тяжелыми. Я играла Василису Премудрую, на мне был исторический костюм и красные сапожки. И в этих сапожках я должна была бегать по воде (якобы по болоту), борясь со злом. Сапоги черпали воду, и через несколько шагов я уже бежала, неся на каждой ноге по ведру воды – не очень-то разбежишься. А передвигаться надо было быстро, потому что под водой уже каскадеры заряжены. Сколько они могут там на глубине просидеть без воздуха? Недолго. И вот я бегу, а они выскакивают из-под воды с намерением на меня (то есть на мою Василису) напасть. И вроде я понимаю, что все тут адекватные люди и рубить по-настоящему меня никто не будет, но все равно страшно, когда вооруженные до зубов люди вдруг резко появляются на поверхности.

Бегать вот так приходилось целый день. Чтобы каскадеры не околели в своих доспехах под водой, бассейн подогревали. И павильон превращался в сауну. Побегаешь вот так в клубах пара – сердце выскакивает, ноги не двигаются. А вокруг – голые зеленые стены, глазу не за что зацепиться. У меня в какой-то момент галлюцинации начались – от этой зелени вокруг, от жара, духоты и физической нагрузки.

В общем, работы было очень много, съемки все не заканчивались, зато деньги снова иссякли. И в один прекрасный день я осознала, что сижу на своей кухне и передо мной лежит документ, гласящий о том, что мы берем кредит под залог нашей квартиры. Единственной нашей жилплощади. У меня в руках ручка, которой я собираюсь поставить подпись на этом документе. Я на секунду прихожу в себя и говорю: «Сереж, а если что-то пойдет не так, где мы будем жить?» – «Ну кино же надо доделать?» – говорит Сергей. Подходит Андрюша. Смотрит. И говорит: «Мама, не делай этого. Где мы жить будем?» Я отложила ручку.

Андрей, как обычно, появился очень вовремя, и его интуиция нас спасла. Потому что в дальнейшем вскрылись неприятные вещи – партнер Сергея просто-напросто обирал проект. Обычная такая банальная история: один партнер, пользуясь наивностью другого, обводит его вокруг пальца. Он нас практически разорил и чуть не выставил на улицу. Мы начали искать другие пути решения вопроса, пошли к телевизионным боссам, и нам удалось продать картину на каналы. Это решило проблему – мы не вышли даже в ноль, но квартиру сохранили и фильм досняли. Получилось достойное кино.

В один прекрасный день Сергею поступило интересное предложение. Его попросили возглавить театр. Точнее, даже два подмосковных театра, которые объединили в один. Сергей назвал получившееся объединение «Московский губернский театр». Он согласился стать худруком, но, когда пришел принимать дела и посмотрел, что там происходит, пришел, мягко говоря, в недоумение. Вопросов по тому, как велись дела в этом заведении, было больше, чем ответов. Там лет 15, как минимум, не велась толком документация, часть архивных документов отсутствовала. А директор одного из этих театров предпочитал руководить подотчетным ему заведением из Карловых Вар, в Москву редко заезжал. Неплохие такие финансовые возможности у директора скромного театра. Артисты его при этом жили крайне скромно.

Мы начали разгребать эти «авгиевы конюшни». Все разговоры в доме велись только о театре, мы все были вовлечены в это дело. Андрей пришел однажды к нам, посмотрел на работу администраторов и говорит: «Мам, так гостей не встречают». У него к тому времени уже был большой опыт работы в Барвихе, он знал, что говорит. К тому времени обучение Андрюши в университете уже подходило к концу, и он мог полноценно выйти на работу. Я его стала просить помочь нам. «Я вообще-то хотел другим заняться», – сказал мне сын. Но я его упросила хотя бы год, пока мы не встанем на ноги, поработать администратором.

Хороший администратор был нам очень нужен, просто позарез. Мы себя позиционировали как театр-дом, театр, доступный для всех, в том числе для людей с особыми потребностями. Тогда так плотно о доступной среде никто не говорил, но мы решили, что это необходимо. И еще до открытия театра, на этапе ремонта, стали продумывать, как сделать все правильно. Я пригласила к нам комиссию по работе с инвалидами из Думы. Потом прибыл человек на инвалидной коляске, проехал везде и сказал: «Тут не могу проехать, а тут неудобно», и мы расширяли проемы и убирали порожки.

Новый директор, который уже приступил к своим обязанностям, предложил Андрею стать старшим администратором. Андрей посмотрел на предполагаемые должностные обязанности и сказал, что не соответствует той должности, на которую его зовут. Старший администратор – это ответственность за всех администраторов в театре плюс масса бумажной работы. Поскольку команду набирал не Андрей, а директор, там были несколько человек, за которых мой сын не то что отвечать не хотел – он бы, была б его воля, вообще бы их уволил. Сговорились на том, что сын будет координировать работу других администраторов, но отвечать за них не будет. Мы все с этим согласились.

Помню один из первых высоких визитов в наш театр. К нам приезжал губернатор Московской области. Андрей встречу высокого гостя взял на себя, его-то высокими гостями было не удивить. Протокольная служба губернатора заранее согласовала программу визита, меню, все детали визита. Приехал Андрей Юрьевич Воробьев в назначенный день, со всей свитой. Вернее, сначала приехала охрана, помощники. Они привезли с собой еду и воду, накрыли столы, проверили все входы и выходы, заняли свои места, и только тогда появился губернатор. Андрей поздоровался с ним и спокойно повел в специальную комнату для приема гостей, из которой был отдельный выход в ложу. Андрей ответил на вопросы. Сказал: «Если я понадоблюсь, я здесь» – и отошел подальше. Потом проводил губернатора в ложу, усадил, поинтересовался, все ли хорошо – в общем, мы увидели, что он в своем деле, как рыба в воде, он не волнуется, не теряется и может принять человека любого уровня.

С тех пор всех наших именитых и важных гостей встречал именно Андрей. Многие потом говорили, что так, как мой сын, редко кто может встретить гостя.

Так прошел год. Я спросила сына: «Ну ты решил что-нибудь? Определился со своим будущим?» – «А когда, мам, мне было определяться? Работа сплошная». Я говорю: «Ну, может, и на второй год останешься?» В театре было очень интересно. Работа кипела. Формировался костяк профессионалов, пополнялся репертуар. Андрей это все понимал. И сказал: «Ладно, давай еще сезон. Но потом уже не проси!»

Второй сезон работы нашего театра был в самом разгаре, наступила пора, которую артисты называют словом «елки». В период новогодних праздников театры обычно работают в три смены, и все сотрудники валятся с ног. Андрей не был исключением. После того, как схлынула новогодняя горячка и были отыграны новые премьерные спектакли, он решил взять себе небольшой отпуск. И предложил мне присоединиться к нему. «Помнишь, мы мечтали когда-то съездить во Вьетнам? Давай сейчас это осуществим?» Мы с Дрю много путешествовали, особенно нас интересовала тема древних цивилизаций нашей планеты. И вьетнамские древности были в их числе.

Меня очень растрогало приглашение Андрея. Согласитесь, нечасто 25-летние сыновья приглашают мам в совместные поездки. Для меня это был знак, что мы с ним действительно на одной волне и ему со мной так же интересно, как и мне с ним. Но неожиданно нам с Сергеем пришло приглашение на кинофестиваль в Сербию. И я бы, может быть, не придала этому приглашению такого уж большого значения, но туда обещал приехать Эмир Кустурица. Мы с ним давние знакомые, были у него в деревне Мечавник, которую он построил когда-то для съемок своего фильма «Жизнь как чудо» и потом поселился там. Кустурица говорил, что это настоящий рай на земле и никакого другого ему не нужно. В этой деревне есть все для того, чтобы он, Эмир, был счастлив – и кинозал, и храм, и ресторанчик, и многое другое. Помню, как Кустурица приезжал в наш театр, и мы обсуждали идею постановки спектакля по его пьесе. И сначала говорили о постановке, а потом Эмир как-то незаметно перевел тему и стал рассказывать о коровах, которых привез из Шотландии. И в этот момент у него прям глаза загорелись. А потом Кустурица признался, что последнее время творчество его не слишком занимает. Гораздо больше вдохновения ему дает крестьянское хозяйство, его жизнь в Мечавнике.