Ярость - Юрий Никитин

Он отпрыгнул за машину, сунул руку под полу пиджака, второймужчина сделал то же самое, а я кинулся со всех ног в образовавшийся проход. Доподъезда оставалось всего два десятка шагов, я еще ждал выстрела в спину, новокруг люди, на детской площадке мамаши с детишками, двое автолюбителейкопаются в машинах, задрав капоты, еще пара жильцов вышла за покупками...

Дверь подъезда по случаю летней жары распахнута, я видел,как Хрюка обогнала с удовольствием, одним прыжком одолела три ступени, исчезлав темном провале. Я вбежал, больно ударившись плечом о косяк, сердце сжималосьв смертельной тоске, лифты в нашем доме неспешно-финские...

Лифт стоял внизу, дверь приглашающе раскрыта! Хрюка ужесидела внутри, пасть распахнута, показывая устрашающе огромные белые зубы. Явлетел, с разбегу ударился в стену, стукнул по серии кнопок, дверь тут женеспешно задвинулась, я успел увидеть в проеме двери черную тень бегущегочеловека, но двери сомкнулись, лифт подумал и с финской неторопливостью пошелнаверх. Глаза привыкли к полутьме, я отыскал нужную кнопку, вдавил и держал,словно ее уже пытались выбить изнутри.

Хрюка сидела, толстая, как кабан, смотрела выжидательно.

– Спасибо, – сказал я сквозь сиплоедыхание, – ты мое чудо.

Она поймала фролик на лету, вильнула обрубком хвоста,благодарила, но всем видом уличала, что я зажилил еще два этих чудесных сухиххрустящих колечка размером с орешек.

– Лови, – сказал я. – Рад, что ты непослушалась этих старух...

Недавно Хрюка, заприметив, что я всякий раз, подходя клифту, нажимаю торчащую из стены какую-то штуковину, сама встала на задниелапы, обнюхала, потом потрогала лапой. Лифт включился, пошел к нам, я похвалил,и с тех пор она с удовольствием вызывала лифт. Правда, в самом лифте теряласьперед множеством кнопок, но в холле... Потом запротестовала консьержка, мол,после прогулки собака пачкает лапами кнопку вызова, пришлось запретить Хрюкевызывать лифт внизу, но зато она по-прежнему вызывала его к нам начетырнадцатый этаж. Но сейчас, видя что строгая консьержка отсутствует, онавсе-таки вызвала лифт!

И, к счастью, лифт стоял внизу. Мне оставалось лишь сразбегу вбежать в распахнутые двери за миг до того, как они захлопнутся.

Ввалившись в квартиру, я бросился к телефону:

– Алло?.. Это Никольский. Сергей Сергеевич, меня толькочто пытались какие-то люди увезти.

Серьезный голос Чеканова произнес:

– Успокойтесь, Виктор Александрович. Скажите все, чтозапомнили. Номер, внешность, как одеты...

– Откуда я знаю, – возразил я. – В машинахразбираюсь меньше, чем в нумизматике. Двое громил... или горилл, если хотите,вышли мне на перехват, а третий оставался за рулем. Один довольно настойчивопредложил поехать с ними.

Слышно было, как мой голос звучит в каком-то помещении, явночтобы не терять времени на пересказ, уже забегали, пустили кого-то вдогонку,если есть кого перехватывать.

– Хорошо, – сказал он, когда я закончил. –Что удастся, то сделаем. Понятно, вы больше вникаете во внутренний мирчеловека, но в нашей жизни надо бы хоть малость обращать внимание и на рожу.Бьют все-таки по ней.

– А внутренний мир уже выбили, – огрызнулся я иповесил трубку.

* * *

Машину за мной подали как обычно, но судя по виду Володи, онуже знал. Даже машину вел иначе, совсем как домохозяйка после трех уроков, адорогу выбирал осторожно, будто в каждой выбоине видел мину, а то и фугас.

Перехватил мой взгляд, пояснил:

– Теперь лучше менять маршруты.

– Так серьезно?

– Просто на всякий случай, – объяснил он весело.

Однако у входа нас встретила усиленная охрана, и я понял,что веселье было напускное. А когда начали работу, Кречет выбрал момент, кивнулмне и мы подошли к министру МВД:

– Что-нибудь по делу Никольского?

Тот взглянул на меня в упор своими рыбьими глазами:

– Пусто. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.Странно, ведь машину, судя по описанию Виктора Александровича, должны былизаметить десятки человек!.. Конечно, все заняты своими делами, но все же...Боятся бандитских разборок? Вообще-то Виктор Александрович ведет с их точкизрения загадочный образ жизни. На работу не ходит, квартиры почти не покидает,а из его квартиры иногда доносится стрельба, крики и стоны жертв... И вообще вэтом деле есть маленькая неясность...

Кречет насторожился:

– Что?

– Я знаю с какой скоростью передвигаются ребятаподобных служб. А вы, простите, не в такой форме, чтобы их обогнать... таксильно. Да-да, я не сомневаюсь в вашим отменных мужских качествах... я уженаслышан... гм... даже фото у нас растиражировали... как пример, естественно,как надо поступать в подобных ситуациях, это будет преподаваться в особыхшколах ФСБ как «метод Никольского»... но, простите, обогнать их т а к н а м н ог о... Вы говорите, вбежали в подъезд, вызвали лифт... Даже если предположить,что лифт уже стоял внизу, что бывает крайне редко, по закону зловредности онвсегда в самой дальней точке, где бы вы ни находились... Так вот, учитывая скакой неспешностью двери распахиваются, словно лифт мучительно колеблется,стоит ли беспокоиться...

Он говорил мягким убаюкивающим голосом, и я чувствовал себяглупо. Начни объяснять, что мне собака вызвала лифт, поднимут на смех, этобудет еще почище тех фотографий, что уже стали учебным пособием для секретныхагентов в ихнем НКВД.

Кречет смотрел вопросительно. Я вздохнул:

– Как в том анекдоте: вы будете смеяться, но лифтвызвала собака.

Кто-то хохотнул, министр МВД вскинул брови, а Кречет нашелсяпервым:

– Понятно, у вас собака телохранитель?.. Современныйтелохранитель! Без всяких там бросаться на пистолет, хватать за горло... Мол,давай не будем героями, хозяин. Лучше смыться.

Министр кивнул, не спуская с меня внимательных глаз:

– Скорее всего, она вызывала лифт для себя, чтобывскочить в квартиру, запереться и названивать в милицию. Вы просто успеливскочить прежде, чем закрылась дверца. Верно?

– Так точно, – признался я удрученно. – Вынастоящий сыщик.

– А на компьютере она вам еще не печатает?

– Я ж не президент, – огрызнулся я. – Можетбыть, только играет, – да и то, когда я на работе. В «DOOM», «Quake» ивсякие там стрелялки, мочилки. Стратегические вряд ли.

– Стратегические не всякий министр потянет, –хмыкнул Кречет.

Министр оглянулся:

– Позвольте?

Кречет кивнул, и он отошел в сторонку, бросил несколько словв сотовый телефон. Глаза смотрели в одну точку, словно уже вызвал к себе вкабинет на ковер и допытывался, как это их, матерых профессионалов, провелакакая-то собака с необрезанными ушами?