Тайная Москва. Волхв Нижнего мира - Анатолий Матвиенко

Настоятель монастыря боевого братства Витязей Рода моментально опознал Эрика по предсмертному фото.

– Точно – наш ученик, миряне.

– Под каким именем он здесь обучался?

– А вы как его звали? – спросил настоятель.

Ругнувшись про себя на религиозную неприкосновенность, также трудно пробиваемую, как и у жителей Воробьевых гор, Артем вежливо ответил:

– Станислав.

– Верно. Станислав Милославский, сын Ярославы и Владислава. Простите, на фото он плохо выглядит.

– Он умер.

– Искренне жаль. Был весьма способным учеником. Если бы не принял обет, мог стать угрозой князю или, по крайней мере, княжичу. Прямой потомок Вячеслава Великого, унаследовал мощнейший магический дар.

– Извините за невежество. Что есть обет?

– Вступая в наш орден, неофит лишается прав на наследование короны. Графский титул – пожалуйста, он практически ничего не дает.

– Отречение окончательное?

– И бесповоротное. Более того, попытка захватить престол смертельно опасна для самого отрекшегося.

«Куда уж опаснее. Дважды убит». Настоятель тем временем продолжал говорить.

– Такой же мощный дар был у его сестры.

– И она отреклась?

– Нет, мирянин. Женщине не нужно. Ярослава как дочь Вячеслава могла претендовать, используя оговорки правил престолонаследования, ее дочь – нет.

– Понятно. Где она сейчас?

– Точно не знаю. Вероятнее всего – в каком-то из монастырей, не в Твери.

Можно уезжать. Артем с ужасом представил ситуацию, что ему пришлось бы вступить в магический поединок с Эриком. Мокрого места бы не осталось. Милослава способна шарахнуть точно так же, пока не разберется, кто он есть на самом деле.

– Последний вопрос. Я слышал про магию монастырей Рода. Она отличается от военных стандартов. Не скажете, чем?

– Как выбившийся из земли цветок от пластмассовой поделки на могильном венке. У вас – техномагия. Вы можете собирать ее в банки, мерить приборами, обрабатывать на станках. И практически немощны без накопителя в кармане. Мы не прибегаем к технике. Силу дает Род, то есть природа. Она и наверху есть, пусть и иная, поэтому мы не бессильны даже там.

– Я могу постичь вашу науку?

– Нет, мирянин. Тебе тридцать, ты с детства в техномагии. Жаль, несмотря на твои жалкие попытки укрыться, вижу – задатки хорошие.

– Слово «сенситивный» я впервые услышал четыре года назад.

– Ты верхний?

– Да.

– Устанешь от суеты, приходи. Вместе будем постигать истину.

– Мрачно у вас, – Артем качнул головой в сторону монастыря.

– Не суди по внешнему виду. Он таков, чтобы не отвлекались мысли от высокого и вечного. Приезжай на месяц – узнаешь.

– Не обещаю, а за приглашение спасибо. Прощайте, настоятель.

– Храни вас Род.

Воткнув кабель зарядного в аккумуляторный отсек, Артем задумчиво впился в принесенный денщиком бутерброд, запивая квасом. Вдруг чуть не выронил его на штаны.

Эрик-Станислав не мог претендовать на престол, так же как и Милослава. Значит, если ликвидировать князя Всеслава и княжича Болеслава, главным кандидатом в заведующие Русским государством становится… малоизвестный офицер, который только что едва не измазал кетчупом светлые брюки. Твою мать, Эрик! Прости, матушка Ярослава, речь не о тебе. На кой хрен это нужно было, брат? И не сказал ничего вплоть до последнего выдоха. Не хочу никакого трона. Может, принять обет в монастыре? Не вариант: снова прощай, Академия.

– Босс, пришло сообщение из Москвы. Старушка Святославна после нашего чаепития звонила в общину «Ночь на Ивана Купала», Великий Новгород.

– На кого записан телефон?

– На монастырь. Фамилии нет.

– Едем. Выясним на месте.

Вот и Горлохватский пригодился. Так долго по телефону с кем-то трепался. Теперь похож на кота, увидевшего вкусную птичку на расстоянии броска. Обломись, Милославу надо не арестовывать, а лишь опросить. Потом сам ее найду, когда один останусь.

Новгород на Волхове отличается от Твери лишь мощными крепостными стенами, свидетельствующими о непростой судьбе главного центра древнерусской цивилизации неподалеку от границы со свеями и другими диковатыми балтскими народами. Цитадель давно утратила военное значение. Оборону обеспечивают отряды пограничного корпуса, стрелковые и танковые бригады. И это у границ формально дружественной страны, получающей энергию по такой же цене, как татары.

Кварталы, выстроенные в двадцатом веке, далеко выплеснулись за пределы средневековой фортеции. Если верить карте, интересующая община забралась далеко за город, на север.

– Босс, ночуем? Ваш урок номер один – не всегда нужно спешить.

– Усвоил. Молодец. Едем в мотель.

Денщик умотал в бар, Артем отказался составить компанию и растянулся на кровати. Чтобы как-то отвлечься от дум о странных своих покойных родственниках и не менее странных живых, набрал телефон Алисы.

– Привет!

– Как обращаешься к старшему по званию?

– Ой-ой. Через три недели свалишь в армию и перестанешь быть старшим. А я буду за тобой подглядывать и писать доносы в особый отдел.

– Ну ты и сволочь!

– Жалеешь, что спас? Ничего, вернешься в Москву, я докажу, что живая лучше.

– Да ну! Вдруг ребра треснут.

– Накажешь меня всю… Любишь визиты медсестер или предпочитаешь латекс?

– Извращенка! Перестань дразнить, а то распалюсь и побегу снимать шлюху.

– Снимешь – ну и оставайся с ней. В Москву скоро?

– Через пару дней.

– Звони! Чмоки.

Он вызвал из памяти телефон Вероники, занес палец и не нажал на вызов. Хотя можно просто узнать – выжила ли. Не обязательно назначать свидание, тем более в постели. Неожиданно накатила злость.

Вздумала упрекать? А ты видела девочку в подвале Ленапе? Она уперлась в меня блестящими глазенками и отвела две пули из очереди в упор! Без накопителя и амулетов! Ее убил лишь выстрел в лоб с тридцати сантиметров, пока защита отбивалась от магического повеления отшвырнуть «калаш» и удирать со всех ног. Над человеческим с виду телом абсолютно негуманоидная ярчайшая аура… И он не смог найти иного выхода, кроме как убить это существо, которое уже добралось до мозгов морпеха с приказом забрать ее на корабль. Сколько таких синтетических выродков уже расползлось по планете, и он обязан их убивать снова и снова, глядя в беззащитные детские глаза, еще никому не причинившие вреда?! Вы не окажетесь никогда на моем месте, кабинетные гуманисты. Странно, что Вероника, отслужившая в полиции и видевшая жизнь с реальной, а не только с лакированной стороны, не в состоянии это понять.