Чужое лицо - Эдуард Тополь

Но «просто посидишь, посмотришь» было, конечно, пустой фразой. Наутро, когда Вирджиния пришла в кафетерий «Now», там уже сидела группа из восьми человек, а полковник Стэнли, одетый в гражданский костюм и со своей неизменной гаванской сигарой во рту, сидел перед ними на высоком вращающемся стуле у стойки бара и держал в руках книгу «How to pick up a girl».

– Сегодня у нас практические занятия на тему «Как закадрить американскую женщину». Неделю назад я вам задал прочесть эту книгу, и я думаю, что вы уже проштудировали ее, а теперь перейдем к практике. Вирджиния, детка, поди сюда, сядь тут рядышком. – Он показал ей на высокое вращающееся кресло у стойки бара, а когда она села, обратился к группе: – Ну, кто смелый? Кто хочет подойти и закадрить эту красотку?

Полковник Стэнли говорил на таком классном английском и так к месту, играючи, вставлял в свой, на уровне «Нью-Йорк таймс», английский отдельные жаргонизмы из обиходного сленга, что Вирджиния, слушая его, забывала, что она в России. И вообще этот урок, как и все последующие, был похож на занятия в театральной студии, на репетиции по той самой системе Станиславского – «реальная жизнь в предлагаемых обстоятельствах», которые так любила Вирджиния в пору своей актерской юности. А книга «Как подцепить девушку» (американский бестселлер пяти- или шестилетней давности) в качестве учебного пособия в школе КГБ, в руках у полковника КГБ, этого толстячка Стэнли, просто насмешила Вирджинию. Она вспомнила газетную шумиху вокруг этой книги: скромный, застенчивый парень никак не мог найти себе подружку или хотя бы познакомиться с какой-нибудь девушкой или женщиной, и тогда он взял магнитофон и пошел, как репортер, на улицу и стал спрашивать у прохожих женщин именно об этом: как лучше всего с ними знакомиться. Через несколько месяцев собрал эти интервью в книгу и – стал миллионером. Но интересно: что бы он подумал, если бы узнал, что эта книга стала еще и учебным пособием в московской школе разведчиков…

Вирджиния села за стойку бара, заказала себе пепси и отшила первого же студента – молодого, красивого и несколько нагловатого кавказца – не то турка, не то армянина. Этот кавказец подсел к стойке бара через стул от Вирджинии и довольно ловко поднес ей зажигалку, когда она, изображая скучающую в кафе американку, закурила. При этом Вирджиния благосклонно выслушала его первые дежурные фразы, но стоило ему пересесть на стул рядом с ней и сказать: «Могу я купить вам что-нибудь выпить?» – как Вирджиния тут же круто отвернулась от него к Стэнли и отрицательно покачала головой.

– В чем дело? – спросил полковник.

– Во-первых, он не знает, кого изображает, – объяснила она. – Он кто – клерк? бизнесмен? водопроводчик? Во всяком случае, от него пахнет, как от водопроводчика и даже хуже. То есть извините, но, честно говоря, от него просто пахнет потом. Ни одна американка не станет разговаривать с мужчиной, от которого так пахнет.

Впервые за все это время Вирджиния увидела, как похожий на добродушного барсучка толстенький полковник Стэнли побагровел от злости так, что даже шея у него стала пунцовой.

– Молодец… – сказал он сквозь зубы Вирджинии и повернулся к своим студентам. После этого Вирджиния услышала такую отборную американскую ругань, какую нечасто услышишь даже в Гарлеме. – Я сколько раз вам говорил, чтобы вы пользовались дорогим мылом, дорогим шампунем и дезодорантом! Экономите, сукины дети! Экономите на мыле, чтобы пропустить лишнюю стопку бренди! Сегодня пройду по комнатам и лично проверю, у кого какое мыло! Кто сегодня полоскал рот «Fresh Start»? – Никто не поднял руку, но эта честность чуть успокоила Стэнли. – То-то… – сказал он отходчиво и ворчливо. – Хоть признались! Позорите школу перед мисс Америкой… Следующий!

Так к Вирджинии прилипло имя «Мисс Америка» – не только на этом уроке, но и на все время.

Через пару дней вся группа, которая занималась у Стэнли, уже пахла мылом «Chloe», мужским одеколоном «Cavalier», у всех были идеально подстрижены ногти и никто, разговаривая с Вирджинией, не чесал затылок. И Вирджинии стало все трудней отсеивать кавалеров не только во время уроков, но и после них, по вечерам. Потому что эти мужчины оказались прекрасно образованны, отлично знали американскую и английскую классическую и современную литературу и музыку. Выпускники московского и провинциальных институтов иностранных языков, высшей военной школы переводчиков и школы КГБ, они – каждый – не меньше десяти-двенадцати лет изучали английский язык, сутками, по их рассказам, просиживали в лингафонных кабинетах, отрабатывая английское или американское произношение, прочли горы книг и наизусть выучили целые страницы из Шекспира, Уитмена, Сэлинджера, Брэдбери, Апдайка и других писателей, имена которых не знала даже Вирджиния. Но, как известно, любой язык не стоит на месте, он течет, как река, вбирая в себя новые слова и оттенки, новые словообразования. Вирджиния отмечала, что некоторые словечки, которыми щеголяли эти студенты, устарели или произносятся чуть иначе, она вылавливала этот сор в их речи, поправляла, а иногда – бывало и такое – даже не понимала некоторые слова или старые, из каких-то старых учебников английского языка, пословицы…

Но в целом она быстро прижилась в «Мини-Америке». Ее уроки американского быта все чаще проходили как веселые театральные репетиции, и уже из других групп потянулись студенты на эти занятия, и полковник Стэнли стал потихоньку передоверять ей вести занятия целиком самой, а он отправлялся по своим хозяйственным делам, которых у него было по горло в этом городке.

Начиная с третьей недели Вирджиния стала получать по 100 долларов в неделю – совсем неплохо для такого городка, где, кроме как на еду и мелочи женского туалета, деньги тратить в общем-то некуда. На новогодней вечеринке в гостиничном ресторане студенты задарили Вирджинию подарками, вниманием и весьма настойчивыми ухаживаниями. А затем на одном из занятий «Как вести себя в дискотеке» среди грохота дискомузыки Вирджиния, раскрасневшаяся от танцев, возбужденная азартом своей работы (ей никак не удавалось заставить этих мужчин расслабиться, они танцевали зажато и как-то деревянно), – так вот: среди этого шума, смеха и всеобщего возбуждения Вирджиния вдруг увидела, что студенты неожиданно стихли, замерли. Она еще продолжала показывать им под музыку танцевальные движения, продолжала танцевать, но, проследив за их взглядами, повернулась к двери и…

В двери стояли полковник Стэнли и высокий, в роговых очках, с утомленным лицом, пожилой генерал – тот самый, который угощал ее бутербродами с икрой в своем кабинете на площади Дзержинского и «Джонни Уокером» на своей даче. Тот самый генерал, который решил ее судьбу и из тюрьмы направил сюда. Но в генеральском мундире Вирджиния видела его впервые.

Она смутилась, смешалась, не зная, как давно они стоят так и наблюдают за ней, и поспешила выключить магнитофон, который бесновался ритмичной дискомузыкой.

– Нет-нет, – сказал генерал. – Продолжайте. – И вышел из класса вмеcте с полковником Стэнли.

Остаток урока Вирджиния провела скомканно, а перед обедом к ней подошла дочка полковника Стэнли Мики и сказала:

– Папа просит тебя зайти к нему в кабинет. – И подмигнула по-свойски: – Пойди надень красивое платье.