Я спас СССР! Том I - Алексей Вязовский

Пахмутова — низенькая, живая женщина. Сейчас ей около тридцати с небольшим лет. Александра Николаевна одета в простое платье в белый горошек, встречает меня радушно, сходу пресекает мое желание немедленно приступить к работе — тащит на кухню и кормит обедом.

— Какой же ты молоденький! — умиляется композитор, пока я наворачиваю макароны с котлетой.

— Мне 24! — слегка обижаюсь я — Я в армии служил, книга скоро выходит.

— Купила «Новый мир». — Пахмутова наливает мне чаю — Первые главы Города очень хорошие, думаю, будет экранизация. Кстати, готовься — «Мгновения» вполне могут запросить в этот фильм.

— Это мы с вами решать будем — мотаю головой я, надеясь, что песня все-таки попадет в сериал Лиозновой. Хотя история, возможно, уже свернула с наезженной колеи.

— Чиновники, Леша, будут решать, чиновники. — Композитор тяжело вздыхает — Партия сказала надо — композиторы ответили «есть». Так было и так будет.

Да… Надо мне и дальше укреплять дружбу с Фурцевой-младшей. Иначе у Лиозновой не получится снять ее шедевр — «17 мгновений весны». Да и не только у Лиозновой. А как укреплять? После музея Васнецова, Света оставила мне свой номер телефона, просила звонить. Один раз вечером ей набрал — трубку сняла Фурцева — старшая, и опять мне устроила выволочку. Жестко попросила больше не беспокоить. Я бросил трубку. Караулить Свету в универе? Так у меня практика и дел — выше крыши. Да и гордость не позволяет. А еще чувство вины перед Викой. Успокаиваю совесть только тем, что все для дела. Прямо: «Все для фронта, все для Победы!».

— Чего нос повесил? — Пахмутова мне тепло улыбнулась. — Не беспокойся, у нас все получится. Пошли творить.

Ну, мы и пошли. Композитор села за рояль, наиграла мне несколько вариантов композиций к Мгновениям. Все это было очень далеко от оригинальной мелодии. Так что, как ни хотелось, но пришлось вступать в дело и мне. Промычал, как мог песню из своего времени. Пахмутова в ответ удивленно на меня посмотрела.

— У тебя есть музыкальное образование?

— Нет.

— Откуда тогда мелодия? Я слышу за словами тональность си минор! — композитор быстро записала ноты и проиграла первые аккорды. Очень похоже!

— Это потрясающе! Леша, тебе учиться надо.

— Я как бы и так учусь… на журфаке.

— Какой журфак?! Тебе музыкой надо заниматься. Хочешь, я тебя поучу?

Угу. А потом я как Кобзон с помертвевшем лицом буду стоять на сцене и петь Брежневу и Ко на правительственных концертах. В то время как страна будет катиться в пропасть. Спасибо, не надо. Слово в голове согласно взвыло! Вот и высшие силы со мной согласны.

— Александра Николаевна, я подумаю, хорошо? А пока давайте работать.

Москва, Лубянка, Второе главное управление КГБ СССР.

Задание, которое получил лейтенант Алексей Москвин, его полностью обескуражило. Где КГБ, а где спекулянт, у которого налетчики из дома украли деньги и ценности. Пусть даже очень большие деньги. Не понятно. Но Алексей хоть и был молодым сотрудником, упорства и настойчивости ему не надо занимать. И вот поработав над заданием несколько дней, он шел по управлению в кабинет своего начальника, полковника Измайлова Юрия Борисовича. Полковник в ВГУ возглавлял отделение, которое занималось экономическими преступлениями, угрожавшими безопасности государства. Именно Измайлов поймал и посадил Рокотова, а также еще с десяток крупных теневых воротил.

Зайдя в нужный кабинет, лейтенант хотел как положено доложиться, но шеф, читая какой то материал, жестом указал ему на стул напротив своего стола. Юрий Борисович внешне меньше всего подходил на роль руководителя отдела такого всемогущественного ведомства как КГБ. Роста он был среднего, в очках и в постоянном костюме тройке, напоминая скорее профессора университета, чем чекиста. Но то, что этот «профессор» выбивал 100 очков из 10 выстрелов практически из любого пистолета, а на борцовском ковре надо было очень хорошо постараться, чтобы не оказаться на лопатках через пару минут после начала поединка с ним, знали не многие.

Полковник, закончил читать документы, убрал бумаги в сейф.

— Ну, Алексей, чем порадуешь? — спросил Юрий Борисович.

Надо отдельно сказать, что вот в таких разговорах полковник просил не чиниться, оставить звания для других случаев. Это помогало в работе.

Лейтенант открыл папку и протянул своему начальнику несколько листов машинописного текста. Ознакомившись с материалом, Юрий Борисович откинулся на спинку кресла.

— Ну, значит советская малина….?

— Советская малина врагу сказала нет! — подыграл своему шефу лейтенант.

— Не удивлен. Петрович вор со стажем, битый, осторожный. Его какой-то там малявой не удивишь. Значит, решили по гостиницам и камерам хранения пройтись. Логично и правильно.

— Юрий Борисович! А может быть нам самим такой вот рейд устроить и деньги найти? — затаив дыхание, спросил Алексей.

— Ты знаешь, а ведь это совсем не трудно сделать, и я уверен, что если чемоданы в камерах хранения, то через час — полтора они тут в кабинете стоять будут.

— Значит, я сейчас собираю группу и по вокзалам… — обрадовался лейтенант.

— Нет, Алеша. Никого мы собирать не будем. Ты вот ответь мне на два вопроса. Первый: что ты, найдя эти деньги, с ними собираешься делать?

— Как что, товарищ полковник! Отдать в казну государства. А оно знает, как такими средствами распорядиться. Дом какой-нибудь построит или завод.

— Правильно… А еще какой-нибудь братской компартии деньгами поможет. Все верно. Теперь второй вопрос: зачем спекулянту этому, Кацо, такие деньги?

— Как зачем? Квартиру большую купить, дачу, машину…. — Алексей задумался — По ресторанам погулять с девушками легкого поведения.

— Ну да…. Как много девушек хороших, а тянет что-то на плохих….. Все? Фантазия иссякла? — Спросил полковник, и дождавшись кивка лейтенанта, сказал — Тогда двести.

— Что «двести»? — удивился Алексей.

— Тысяч рублей на все про все и еще внукам останется. А, как нам известно, взято было около миллиона. Хочешь еще более интересную информацию? Таких вот миллионов за последнее время в сторону исторической родины этого Кацо ушел не один десяток. И есть данные, что оседали они у Мжаванадзе. Не у самого конечно, а у его подчиненных. Не знаешь зачем?

— Нет. Но предположить можно. — теперь Алексей стал догадываться, почему их подразделению поручили разобраться с деньгами.

— Предположения начальству — полковник поднял глаза к потолку — докладывать вредно. Ему нужны только факты и факты документально подтвержденные. У нас практически ведь все было готово и эти деньги, которые украли, стали бы последней каплей в дело Мжаванадзе… Я бы брал папочку и шел напрямую к Банникову, а может и к Семичастному. Теперь же ситуация осложнилась. Что мне скажет Захаров? Правильно, даже думать не моги разрабатывать кандидата в члены ЦК. У нас и так тут пожар с этими военными преступниками, весь Комитет лихорадит, а ты такое дерьмо притаскиваешь на первого человека Грузинской ССР.