Непристойное предложение. Книга 2 - Лана Кроу

какой-то сверток, и я спустилась, чтобы принять его. Кейм выглядел весьма загадочным.

Я кинула взгляд на Марка, пытаясь прочитать в его глазах ответ. Но и жандарм отвернулся, не давая никаких подсказок.

Впрочем, я быстро избавилась от обертки и тут же улыбнулась.

— Уверен, она была тебе дорога.

Я провела руками по заколке, единственному, что у меня осталось от мамы. Яркие камешки светились на солнце, а белые лилии напоминали о том, как мама улыбалась. Ведь отец дарил ей их на каждый праздник.

— Она любила лилии, — покачала я головой, вспоминая, с какой любовью она относилась к рисунку на стене.

— Я найму лучших бытовых магов, Элеонора, — сказал Адриан, положив свою руку сверху. — Рисунок восстановят именно таким, каким он был.

Мы и правда стали одним целым. Я посмотрела на этого удивительного красивого мужчину и улыбнулась. Только он мог сделать меня счастливой, одним касанием и парой слов. Только он понимал меня как никто другой.

Марк покашлял, напоминая о себе, и мне стало стыдно за свою рассеянность. Уже несколько раз за утро я забывала о его присутствии.

— Позвольте угостить вас оладьями, — предложила я, — думаю, за час мы успеем поесть и обсудим, что нам с Адрианом предстоит на званом вечере.

Адриан

Это был один из самых больших и шумных званых вечеров на моей памяти. Стоило войти в дом, как я сморщился от громких звуков музыки и неумолимой болтовни. Пожалуй, мероприятие можно было даже назвать скорее балом, чем званым вечером.

Слишком позднее время для приема. Возможно, на севере принято принимать гостей, когда уже село солнце, но для столицы решение Дернли стало необычным.

Все в поместье кричало о роскоши и богатстве владельца. И, признаться, я бы ни за что не посетил этот вечер, если бы не намерение Элеоноры вывести Фабию на чистую воду.

Кинул взгляд на невесту, она уверенно шла вперед и была совсем не похожа на ту Элеонору, с которой я выходил в свет первый раз. Удивительно, насколько взрослее становится человеком под грузом проблем. Пожалуй, именно тяжелые дни закаляют нас и делают сильнее.

Прямая спина, уверенный взгляд и ровная походка. Элеонора тщательно вглядывалась в толпу, теряясь в догадках, кто именно был соучастником Фабии.

Но сложнее всего пришлось, когда она отпустила мою руку.

— Идиотские правила, — напомнил я, смотря на то, как Элеонора слегка подтягивает юбку красного платья.

В ее волосах блеснула заколка под светом свечей.

— Марк сказал, что если мы будем вдвоем, вероятность, что преступник подойдет ко мне, намного меньше, — напомнила Элеонора то, что я слышал сегодня несколько раз.

И, несмотря на то, что звучали эти слова логично, я снова сморщился.

— Будь аккуратнее, — не остался в долгу я и повторил фразу в сотый за сегодня раз.

Эли кивнула.

— Марк где-то рядом, — напомнила она, а после улыбнулась и задержалась взглядом на мне. Всего миг, от которого все тело почувствовало тоску и непринятие того, что я не могу касаться любимой женщины.

Будь моя воля, заперся бы с ней в покоях, хотя бы на несколько дней. Хотя, пожалуй, несколько дней — слишком мало. Мне нужна была целая жизнь.

Элеонора ободряюще улыбнулась и со вздохом сделала шаг в толпу, смешиваясь с гостями. Я же пошел следом.

Нужно было найти достаточное расстояние, чтобы не спугнуть преступника и в то же время следить за Элеонорой.

— Герцог Кейм, — раздался знакомый голос, когда я внимательно следил за тем, как Элеонора разговаривает с какой-то леди.

— Ваше величество, — ответил я на приветствие монарха. Его присутствие заставило занервничать. Признаться, я не ожидал, что прием будет насколько грандиозным, что его посетит и королевская свита.

— Признаться, лорд Дернли организовал одно из наиболее масштабных событий этого бального сезона, — начал он вести пустой разговор.

Будь на месте короля кто угодно, я бы поспешил уйти в другое место. Мне было некогда обсуждать разного рода глупости и восхищаться званым вечером, который, по большей части, меня утомлял.

Искоса кинул взгляд на Элеонору и почувствовал еще прилив злости, ведь моя невеста уже разговаривала о чем-то с самим владельцем поместья.

Это ревность, теперь понимал я, но от этого чувство не становилось менее жгучим и неприятным. Я вспомнил слова Марка о том, что король в списке подозреваемых, и заставил себя сосредоточиться на коротком разговоре.

— Весьма интересный прием, — согласился я, легонько коснувшись браслета на руке. Браслеты выдали нам с Эли обоим.

Их было сложно распознать как средство отслеживания эмоций. Они выглядели изысканно, мой был серебряным и толстым, а на Элеоноре — плетеный, золотой и аккуратный. Они гармонично дополняли наши наряды и не вызывали никакого подозрения.

Марк же сказал, что от своей внешности они не теряют в работоспособности. И уже спустя день браслеты покажут тех, кто особенно дышит к нам неприязнью.

— Лорд Генри умеет удивлять, — довольно сказал король. — Впрочем, не он один.

Монарх о чем-то задумался, а я пока снова сосредоточился на Элеоноре. Она все еще стояла рядом с Дернли, что выводило меня из себя. И какого злого духа он прилип к ней?! Почему она не уйдет как можно дальше?

— Должен признаться, что испытываю неприятные чувства, — отвлёк меня от мыслей монарх, он вздохнул и слегка поправил дорогой камзол с золотой вышивкой.

Я же впервые заметил, как много пар глаз уставились на нас, и поморщился. Но спустя уже миг приказал себе не показывать отвращения.

И зачем он только подошел ко мне? Из-за короля я был в центре общего внимания и мог легко заразить этим вниманием Элеонору, чего делать было нельзя. Иначе все напрасно.

Напомнив себе, что Марк рядом, а Элеонора ни разу меня не обманывала, я повернулся к королю.

— Что вас так расстроило, ваше величество? — спросил я, приказывая себе держать зрительный контакт.

— Я был несправедлив к тебе, — неожиданно сказал он и покачал головой. — Думаю, я был слишком подвержен людскому мнению. Но теперь я уверен, что должен вернуть часть земель в твои владения. И мне крайне неприятно из-за инцидента на охоте.

Монарх выглядел по-настоящему расстроенным и даже покачивал головой. А я задал себе вопрос: что это, уловка? Слишком подозрительно звучали его признания.

Снова напомнил себе, что я действительно мог мешать именно королевской семье. Слишком близко стоял к престолу.

— В