Я тебя нашёл - Калисто ла Фей

было в моей жизни. Было и будет.

Он выдернул пальцы из моего рта. Запечатлел на губах лёгкий поцелуй и приказал лечь. Подложив подушку под попу, он снова раздвинул мои ноги и расположился между ними. Его пальцы прижались к лону и начали нежно и аккуратно подниматься вверх-вниз, лаская. Он смотрел и скалился. Большой палец задел клитор. Я вздрогнула. Собрав смазку и раздвинув набухшие от нового возбуждения лепестки, он вошёл в меня одним пальцем и согнул его, растягивая и массируя стенки.

— Ах-х!

Разряд тока ушёл по позвоночнику, донося удовольствие в мозг, и, откинувшись на перину, я закатила глаза.

Что он со мной делает?

Рука начала двигаться, проталкивая фаланги глубже внутрь. Орион добавил второй палец и стал двигать активнее, встречая всё больше сопротивление.

— Ах, у нас тут девственница!

Я распахнула глаза и посмотрела на моего искусителя. Он довольно и хищно улыбался.

— Ждала принца на белом коне?

Он явно издевался. Я протянула к нему руки, желая ощутить его рядом с собой. Я была готова, сходила с ума от желания. Тело горело. Его пальцев было недостаточно. Хотелось большего, хотелось, чтобы он наполнил меня собой. Разум потихоньку начал покидать меня.

— И дождалась! — на выдохе простонала я.

Его лицо изменилось. Глаза расширились, и он удовлетворённо зарычал, бросаясь на меня. Впившись в губы, жадно начал терзать их, не дав возможности даже сделать вдох. Его язык проник внутрь и стал по-хозяйски рыскать. Орион никогда не целовал меня так, и мне оставалось только жалеть потерянного времени. Одну руку он просунул мне под бедро, приподнимая его. Упёрся своим лбом в мой. Наши глаза встретились. Он рвано дышал, издавая утробное урчание.

— Больше не могу. Вдохни, моя голубка.

Мышцы сжимались в протесте, защищая и желая изгнать вторженца. Орион зашипел. Я чувствовала, как он входит, растягивая меня собой. Вздрогнув, когда толстая головка упёрлась в девственную плеву, я издала стон. Орион тяжело сглотнул.

— Ты моя, навечно!

С этими словами он резко толкнулся, забирая мою невинность, проталкиваясь глубже и глубже, бесконечно. Я взвыла, а из зажмуренных глаз потекли слёзы. Пытаясь выбраться из-под Ориона, начала ёрзать и отползать.

— Куда собралась? — прохрипел Орион, вдавливая меня в матрац своим весом.

Ах, ты ж, сатанинское отродье. Мне тут больно, а он издевается.

Я со всей силой сжала зубы на его плече. Он вскрикнул.

— Я знаю, голубка, тебе больно. Потерпи немного, — смотря мне в глаза, стараясь придать голосу шелковистость, — сейчас всё утихнет.

Он слизывал мои слёзы, шептал нежности, говорил, что будет любить меня вечность и дольше, и меньше всего ему хотелось сделать мне больно. Он дал мне время привыкнуть к новым ощущениям. Я чувствовала, как он пульсирует внутри меня.

— Маленькая, мне нужно двигаться. Я обещаю, тебе будет очень хорошо!

Сделав глубокий вдох, кивнула.

— Расслабься.

Мне снова захотелось его укусить.

Я обхватила его руками и подтолкнула, показывая тем самым, что можно. Движения были медленными, аккуратными. Его натренированное, поджарое тело, словно тугой натянутый канат. Мышцы спины перекатывались под моими ладонями. Постепенно, ноющая боль начала уходить на задний план, заполняя меня жаром, что всё сильнее распространялся с каждым новым толчком в месте соединения наших тел.

Я инстинктивно обхватила ногами его бёдра, позволяя глубже войти.

Снова рычание.

Руки принца скользнули под поясницу, широкие ладони обхватили ягодицы, и он сильнее стал вбиваться в меня, раз за разом увеличивая амплитуду проникновения. Я подавалась навстречу его сумасшедшему темпу. От боли остались лишь далёкие воспоминания. Томительная нега стала заполнять меня, предвкушая что-то внеземное.

Жарко. Хотелось пить. Дыхание начало сбиваться.

— Громче!

И я перестала сдерживаться. Стонала, кричала. Кричала! Кусала его за мочку уха, царапала его спину ноготками.

О, Небеса!

Агония. Боль, но уже другая, тянущая, разрастающаяся. Секунда — и всё сжалось в одну точку. Секунда — и словно звезда взорвалась, образуя новый мир. Последний толчок, так глубоко, как это только возможно, вдавливаясь и удерживая себя во мне. Мы слили наши стоны воедино. Горячий поток хлынул в меня, заполняя собой всё оставшееся пространство.

Орион подхватил меня и перевернулся, оказавшись спиной на простынях. Я рухнула на его грудь.

Сколько мы так пролежали? Я проснулась от его прикосновений, он гладил мою спину, бёдра и всё, до чего мог дотянуться.

— Я уснула?

— Ненадолго, мой лучик света.

Глаза снова стали бирюзовыми. Он нежно улыбался. У меня защемило в груди.

Мироздание, какой же он красивый!

Рука сама потянулась к его лицу. Я очерчивала подушечкой пальца его припухшие от поцелуев губы, скулы, ямочки на щеках. Орион перехватил мою ладонь и поцеловал.

— Это стоило того, чтобы ждать тысячу лет.

Мне стало так тепло от его слов. Так хорошо, как никогда не было раньше.

— Теперь всё будет по-другому?

Он с интересом всматривался в моё лицо.

— Теперь всё будет иначе, определенно.

Перекатившись с Ориона на кровать, села.

— Айтц, — проскулила я, прижав руку к низу живота.

Ноющая боль пронзила нутро. Мой взор упал на мужское достоинство Ориона. Даже в состоянии покоя оно был внушительных размеров.

Покачала головой.

— Всё ещё не понимаю, как ты в меня влез!

Комнату разрезал мужской смех.

Орион вытирал выступившие слёзы и продолжал смеяться.

— Потому что ты предназначена мне, а значит, всё твоё тело создано только для меня и не иначе.

— Тцц, — цыкнув, я задрала носик, слезла с кровати и, немного согнувшись, поплелась в сторону ванной.

— Ауч, ауч…

— Фейт?

Я развернулась и посмотрела на Ориона. Он сидел на кровати и теребил волосы рукой. Смущался.

— Я хотел тебе напомнить, — мямлил принц.

Ой, ну давай уже, разродись!

— В общем, хочу напомнить, что ты целитель и ты, в общем, могла бы себя исцелить.

Он поджал губы в ожидании моей реакции, и, клянусь Небесами, если бы у меня под рукой что-то лежало, я бы запустила этим прямо ему в голову.

— Я прекрасно в этом осведомлена!

И, выпрямив спину, гордо пошлёпала в сторону ванной.

Ауч, ауч, ауч.

Захлопнув дверь в ванную комнату, я облокотилось на холодное дерево.

Вот дурёха! Я ведь могла во время нашей любви исцелить себя и не чувствовать боль.

Шлёпнув себя по лбу, незамедлительно опустила руки на живот и зашептала заклинание. Яркий золотой свет заполнил комнату.

Тёплая падающая вода ласкала кожу. Кто бы ни придумал это устройство, храни тебя мироздание. Тебя и всех твоих родных.

Подумав, что, скорее всего, создателем водопада был Малакай, забрала слова обратно.

Я плавала в своих мыслях, когда широкие ладони легли на талию, и в крестец