Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

— Что скажешь, Чу Ваньнин? Изначально этот достопочтенный должен был прийти, чтобы убить тебя и уничтожить всех вас. Я и подумать не мог, что по прошествии стольких лет, несмотря на то, что ты изменился, и я изменился, стоит мне увидеть тебя, почувствовать запах твоего тела, и у меня тут же встанет.

— Ты… ты отпусти меня! — Чу Ваньнин даже не представлял, что все так повернется. Его лицо из белого стало красным, затем побледнело, а потом снова покраснело. Казалось, еще немного, и он потеряет сознание от злости, но даже смерть не могла помочь ему освободиться из захвата этого человека.

Он словно попал в небесные сети, из которых не вырваться, прилип к паучьему шелку, что, обернувшись вокруг его тела, захватил его целиком.

На глазах у всех этот человек держал его в объятьях. Вызывающе, властно, дико и безумно.

Сжатый, сдавленный, влажный и липкий.

— Такой твердый, что больно, такой твердый, что распирает.

— Я убью тебя!

Похоже, этот человек дразнил его. С легкой улыбкой на губах он вдруг разжал руки. Охваченный жаждой убийства Чу Ваньнин без жалости яростно атаковал его, собираясь убить одним ударом.

Взметнулась мантия с капюшоном. Мужчина в черном стремительно отступил. Словно бумажный змей, он легко и величественно проплыл под потолком и уверенно приземлился на поверхность из темно-серого камня.

Однако скрывающей его лицо маске не удалось уцелеть. Разрезанная пополам ударом Чу Ваньнина, она упала на землю и развалилась на части.

Мужчина не спешил поднимать голову, продолжая скрывать лицо в тени капюшона.

После паузы из этой тени послышался вздох:

— Вот вечно ты, чуть что не по тебе, сразу начинаешь кричать: «я убью тебя». Твой норов совсем не изменился. Везде одно и то же. Однако Чу Ваньнин, образцовый наставник Чу…

Мужчина в черном поднял руку, и тут же перед ним взметнулся черный как смоль вихрь.

Он ловко поймал его.

С первого взгляда Чу Ваньнин узнал непревзойденный длинный меч, когда-то продававшийся с молотка на аукционе в Палате Сюаньюань — одно из тех пяти смертоносных божественных оружий, что собрал Сюй Шуанлинь.

Мужчина, не спеша, ласково погладил Бугуй и самым злобным тоном спросил:

— Ты в самом деле способен убить меня?

После этих слов он внезапно вскинул голову.

Капюшон упал.

Чу Ваньнина словно с головы до ног окатили ледяной водой. Казалось, его тело бросили в полынью: в один миг он словно промерз до костей и покрылся инеем. В голове загудело, мысли замерли, и все внутри онемело…

Внутри пронизанного холодом темного зала необычайно красивое лицо этого мужчины выглядело особенно бледным, а за его яркой улыбкой таились зло и порок. Он и был тем самым истинным злом, прекрасным злодеем, несущим погибель[233.7]. Ощерившись в насмешливой улыбке, он продемонстрировал хищный оскал ровных белых зубов.

— Наступающий на бессмертных Божественный Император[233.8], Мо Жань, Мо Вэйюй.

Холодное сияние, исходящее от извлеченного из ножен Бугуя, отражалось в его черных, с едва заметным фиолетовым оттенком, зрачках.

Улыбающееся лицо Тасянь-Цзюня было похоже на лик смеющегося демона и подобно оскалу голодного хищника.

— Прошу наставления, Учитель.

Автору есть, что сказать:

Душа 0.5 после смерти перешла к 2.0, поэтому всегда это был один и тот же человек, и точка. Неверно было бы называть это Возрождением. Не стоит надеяться, что это чей-то сон или ждать резкого разворота сюжета. Также прошу не спешить расспрашивать о других подробностях и деталях, ведь в дальнейшем вы все сами увидите и поймете. Возвращаясь к вопросу души в теле 2.0, раз 0.5 ее потерял, то, по логике, в теле императора души нет и быть не может. Отсюда встает вопрос: как он может двигаться, говорить, думать и колдовать? Это не баг. Незачем пытаться выловить эту блоху, я люблю подвесить интригу и не хочу спойлерить. Также не стоит надеяться, что я буду подстраиваться под кого-то. Я ведь уже много раз говорила, что не собираюсь менять сюжет по чьему-либо желанию, за исключением тех случаев, когда чье-то предложение очень заинтересует лично меня. Я пишу не для того, чтобы кому-то понравиться, а потому что это нравится мне. Продукт производится для людей, которым нравится то же, что и мне, поэтому незачем ходить за мной и указывать мне [как нужно писать, чтобы все не развалилось, чтобы все выглядело достоверно, чтобы вы могли поверить, что это возможно, чтобы это соответствовало характеру персонажа] и тому подобные замечания. Большое спасибо.

Глава 234. Гора Цзяо. Возвращение Императора

Тем временем у подножья горы Цзяо собрались все заклинатели, которым посчастливилось спастись бегством, за исключением людей Палаты Цзяндун, местонахождение которых было неизвестно. Хотя все понимали, что им продолжает грозить опасность, как только люди вышли за пределы магического барьера горы, у многих тут же иссякли силы, и они в изнеможении повалились на землю.

Закатив глаза, Ма Юнь упал на большой валун и запричитал:

— Я больше не могу, не могу, не могу, это же просто нестерпимо. Друзья мои, милостивые государи, давайте уже вернемся каждый к себе домой, чтобы подготовиться и принять меры предосторожности. Сил моих нет так дальше мучаться.

— Мы еще не выяснили, что это за странная формация и кто эти люди, что вышли из нее, — возразил Цзян Си. — Разве можно сейчас уйти?

— А что мы еще можем сделать? Если бы у нас были силы им противостоять, нам не пришлось бы так позорно бежать!

Настоятель Сюаньцзин тоже решил сказать свое слово:

— Глава Цзян, на сей раз нам стоит прислушаться к главе Ма. Вместо того чтобы остаться здесь и доблестно сражаться, придя к героическому, но прискорбному концу, не лучше ли вернуться домой, чтобы перегруппироваться[234.1] и подготовиться к новой схватке?

Цзян Си поджал губы и ничего не ответил, взглянув в сторону людей с Пика Сышэн. Однако и Сюэ Чжэнъюн, и Сюэ Мэн выглядели слишком ошеломленными и потерянными, чтобы он мог положиться на их поддержку. Оба то и дело поглядывали на дорогу с горы Цзяо, пока на ней в клубах пыли не показался еще один бегущий человек.

— Мо Жань… — пробормотал Сюэ Мэн.

Мо Жань был последним, кто покинул пределы магического барьера горы Цзяо. Из-под своих черных как смоль бровей он быстро окинул взглядом собравшихся у подножья людей и сказал:

—