Купленная помощница для президента - Виктория Свободина

По дороге к ресторану нагнала неспешно бредующую туда Лизу.

– Лиза, это что сейчас за подстава со съемкой была?

– А в чем дело? Плохо что-то было? Тебе не понравилось? – хлопает глазами Лизонька. Она так любит из себя очаровательную наивняшку строить.

– Может, надо было сначала у меня спросить? Ты же не знаешь, какие у меня отношения с Бариновым.

– Ты могла бы просто сказать, если не хочешь с ним сниматься. А так, хороший вроде мужик, все при нем, на меня, опять же, при встрече, не повелся, а это тоже показатель. Он ведь папа, я так понимаю? На фотосессии от вас так и искрило, вон, видишь, к мужу теперь скорее бегу, вы такой заряд дали, что мы, наверное, сегодня еще одного малого заделаем, я прям настроилась, тоже хочу в вашу компанию беременных. Снимки шикарные получились, трудно выбрать, какие в рекламу пускать, все хороши. Просто идеальная беременная фотосессия. Альбом вам на свадьбу подарю.

– Да какая свадьба вообще?

– То есть наш корпус для свадеб в отеле Баринов зря бронирует?

Я аж тормознула.

– На какие числа?

– Пока не определился, поэтому на весь этот месяц сразу бронь оформляет. А в следующем твоя Шарлотта замуж выходит, у них долгая и тщательная подготовка.

– А у Марата, значит, все быстро, на скорую руку.

– Ну, он сказал, что там ваша собака очень скучает без вас, почти не ест, и поэтому да, хочет быстрее.

Стою в растерянности, Лиза тоже стоит, глазами хлоп-хлоп.

– Так, ну в ресторан-то идем?

– Угу.

На этот раз идем медленно, думаю. Думаю о том, что в голове Марата и какой он вообще невозможный.

Перед рестораном объект моих мучительных дум и мыслей нагоняет нас с Лизой и берет меня под локоток.

– Не против, если я присоединюсь к вашей компании в ресторане? Меня пригласил мой друг Амир.

– Я – нет, готовность отвечает Лиза, а ты, Ник?

Чувство, что все вокруг в сговоре, не покидает.

– Не против, – аккуратно отнимаю свою руку из загребущих лапищ Марата.

Когда мы втроем заходим на веранду ресторана, становится тихо. Здесь уже Таня с мужем, Юля с Амиром, муж Лизы, их и наши друзья и знакомые, Вова.

И смотрят все в основном на нас с Маратом. Наверное, мы сегодня самая обсуждаемая тема в нашей компании, и тут мы вместе появляемся.

Возле стола возникла заминка. Лиза села на оставленное ей место рядом с мужем и осталось два места на противоположных концах стола. Одно рядом с Вовой, наверное он мне и занял, устремилась туда, но была придержана за локоток Маратом.

– Там нет места, – в полной тишине произнес Баринов, я сейчас возьму стул и мы сядем там, – кивает на второе свободное место.

Все находящиеся за столом задумчиво посмотрели на пустующее место рядом с Вовой.

– Вон же место, – замечаю я очевидное. До этого было тихо только за столом, но сейчас, кажется, будто притих весь ресторан и даже чайки как будто стали тише кричать.

Мне и стыдно, и неожиданно смешно.

– Там просто свободный стул.

И Баринов подходит, здоровается со всеми, меряется с Вовой взглядами, они у мужчин крайне неприветливые, и, не встретив возражений, забирает стул и ставит его рядом со вторым свободным, а остальные присутствующие чуть сдвигаются, освобождая пространство.

Может, вообще уйти из этого абсурда?

Подумав, все-таки решила не обострять, осталась, села рядом с Маратом. Поначалу разговоры за столом ведутся несмело, все то и дело оглядываются на нового члена нашей компании, но потом входят в привычное русло, и, надо сказать, Баринов легко в это русло вливается, шутит, участвует со всеми наравне, шутит. Все это он хорошо умеет, а я вот совсем выпала, отмалчиваюсь, задумчиво ковыряю вилкой в тарелке. А Марат руку на спинку моего стула уже невзначай положил, следит и сок, когда нужно подливает, вкусные кусочки всякого полезного на тарелку то и дело предлагает положить, то и дело что-нибудь заботливо уточняет, даже шуточки только для нас успевает рассказывать мне на ушко опять. Вот прям воркует, смотрит так тепло, брови, как будто только для меня забавно хмурит. Уже была пара моментов, когда наклонялся и казалось, что вот-вот поцелует, но потом, словно дразня, отклонялся.

Поздно вечером, глядя на знакомых и друзей, понимаю, что все уже очарованы Маратом. И Вова, который поначалу прям волком недовольно смотрел за инцидент со стулом, уже нормально общается с Бариновым, активно обсуждают бизнес, потом переходят на тему яхт, Марат дает советы, какую лучше взять. Вова, перебравшись сюда, давно задумывался о покупке. Но я не куплюсь! У меня почти выработался иммунитет на невозможное обаяние Баринова.

В какой-то момент зевнув, поднимаюсь из-за стола, прощаюсь с друзьями, завтра новый рабочий день, пора уходить. Марат тут же тоже поднимается и вслед за мной тепло со всеми прощается.

От ресторана к выходу из комплекса можно пройти через пляж. Пользуюсь этим и сняв обувь бреду по песку, наслаждаясь шумом моря.

– Как там Фройнд? – спрашиваю, у идущего рядом Марата.

– Здоров. Но очень не любит надолго расставаться с людьми, которых любит.

– Возможно тебе стоит тогда поехать к нему?

Баринов остановился.

– Ника, без тебя я отсюда не уеду. Если понадобиться, переселюсь сюда и перевезу Фройнда.

– А это не будет считаться преследованием? – хмыкнув, флегматично замечаю я, а затем сажусь прямо на песок. Что-то я устала

Мне на плечи тут же опускается пиджак, Марат садится рядом и осторожно обнимает, как тогда, на фотосессии.

– Мне не важно, как это будет называться.

Кладу голову на мужское плечо. Тогда мне тоже не важно, как это называется, но наверное, все же слабость. К Марату я испытываю именно ее. Скучала просто невозможно, но большего не могу себе позволить, не должна.

Какое-то время просто сидим вот так, я наслаждаюсь близостью моря, ночной свежестью и теплом мужских объятий, но потом он тянется ко мне, хочет поцеловать, но в последнее мгновение отклоняюсь. Насколько бы я не была когда-то очарована им и насколько сейчас мне не хотелось бы и дальше продлить эти моменты тепла, я боюсь вновь оказаться на той же точке, стать еще больше зависимой от Марата, инет, я не могу забыть то плохое, что уже случилось, вычеркнуть, как будто и не было, стоило Баринову появиться, значит предать себя.

Встаю. Когда идем по сонным ночным улочкам, Марат думает о чем-то своем но когда приближаемся к моему дому, то он останавливается, усаживает меня на скамейку и спрашивает, глядя прямо в глаза:

– Ника, скажи, пожалуйста, чтобы я понимал. Ты мне не веришь, или не любишь? Если второе, то я уеду, чтобы не надоедать, ты не считала меня преследователем и не нервничала. Все равно буду помогать и рядом, пусть и на расстоянии. Если ты чего-то боишься из-за ребенка и поэтому только идешь на контакт со мной – я не собираюсь его у тебя отнимать или что-либо плохое делать, но и присутствовать в его жизни тоже намерен, максимально, насколько это будет возможно.